Колдовство королевы - Брайан Наслунд

Поэтому он остался на острове.

Вира

Балария, Бурз-аль-дун, верфь летучих кораблей

– Красиво, правда? – спросила Каира Фримона Пенса, министра рыболовецких хозяйств.

– Да, очень, – ответил Пенс, задрав голову.

На высоком помосте покоился имперский неболёт Каиры. Корпус, сделанный из хитроумно соединенных пластин из драконьей кости и стали, был построен лишь наполовину, что позволяло заглянуть в нижний трюм, где находились какие-то непонятные механизмы, сложные устройства, шестеренки, клапаны, насосы и трубки всевозможных размеров.

Под крыльями корабля (каждое в сто шагов длиной) чернели паруса из драконьей кожи – ими управляли загадочные механизмы в трюме. Нос корабля, сработанный из отбеленной драконьей кости, Каира велела выкрасить в голубой цвет.

– Говорят, имперский инженер запасается драконьей костью в Сердечнике, – сказал Пенс. – Ходят слухи, что там, посреди Моря Душ, на острове, где кишат драконы, он выстроил целую фабрику. Вам что-нибудь об этом известно?

– Не знаю, – небрежно ответила Каира. – Меня не интересуют подробности. Мне важен лишь результат.

Над постройкой неболёта трудились десятки человек. Многие сновали по деревянным лесам вокруг корабля, а некоторые, сидя в кожаных люльках, свисавших с бортов, орудовали гаечными ключами и паяльными лампами на драконьем масле. На всех были длинные кожаные фартуки, как у кузнецов. Мускулистые руки пятнала смазка, лица скрыты за странными кожаными масками, в которых на месте глазниц красовались двойные черные линзы. Вира не понимала, как через них можно что-то увидеть.

В отличие от императрицы, Вире было очень интересно наблюдать за строительством неболётов и за странными работниками на верфи. Поскольку Вира не знала ни кто они, ни откуда взялись, то считала, что они представляют возможную угрозу для Каиры.

– А какое имя носит корабль? – спросил Пенс.

– Мы его еще не назвали, – ответила Каира. – В Альмире считают дурным предзнаменованием давать имя кораблю, который еще не отправился в путь.

– И когда же это случится?

– Не скоро. Вы же знаете, все запасы драконьего масла сейчас используют исключительно для военных нужд. Имперский инженер еще не приступил к строительству двигателя для моего неболёта. Однако же в нынешнее непростое время мне хочется как-то поднять настроение жителям Бурз-аль-дуна, внушить им хоть какую-то надежду на светлое будущее.

– Великолепная мысль, императрица. А время и впрямь непростое. Вы же слышали, что произошло в крепости Эджмар?

– Да-да, ужасно, – ответила Каира.

Разъяренный Велесар Нун, воспользовавшись пропуском, который выхлопотала для него Каира, проник в крепость Эджмар и убил генерала Гракуса. После этого Велесара Нуна казнили, неприятное происшествие попытались замять, но по императорскому дворцу поползли слухи. Как и предполагала Каира, Актус Шип недавно отправился на фронт, чтобы возглавить войско.

– По-моему, волноваться не о чем, – продолжила она. – Наша славная армия под командованием Актуса Шипа за несколько недель разгромит мятежников в Листирии. Поскорее бы установилась хорошая погода, чтобы неболёты смогли внести свой вклад.

– Разумеется.

– А пока Актуса не будет в городе, нам есть чем заняться. Если не ошибаюсь, вам уже доложили о снижении налогов на рыболовецкие хозяйства.

– Да, императрица. Если честно, даже не представляю, как вам удалось уговорить министра финансов пойти на такой шаг. Насколько мне известно, он скорее убьет своего первенца, чем снизит налоги.

– Видите ли, министр, все чего-то хотят. Иногда легче всего получить желаемое, если попросить об этом без обиняков. – Каира выжидающе взглянула на него.

– Понятно. И я, конечно же, готов заплатить за вашу доброту. – Пенс замялся. – Может быть, направить часть неучтенных доходов…

– Нет, что вы, в этом нет необходимости. Забирайте все себе, и, честное слово, никто в кабинете министров об этом не узнает.

– Ваша щедрость не знает границ… – пробормотал Пенс, готовясь услышать истинную цену одолжения.

– Я попрошу вас оказать мне небольшую услугу, – сказала Каира. – Точнее, две услуги. Совсем небольшие.

После беседы с Фримоном Пенсом Каира с Вирой пошли в лабораторию Озириса Варда. Хотя Актус Шип отказал имперскому инженеру в его просьбе о поставке так называемых образцов (неизвестно, каких именно), повсюду в лаборатории стояли стеклянные клетки с различными насекомыми и грызунами.

Каира оглядела ряды клеток и наклонилась поближе к стеклу, чтобы получше рассмотреть клетку в центре лаборатории.

– А вот это зачем? – спросила Каира, постукивая пальцами по стеклянным стенкам.

Вард поглядел на нее из-за стола, заваленного шестеренками и проводами, и отложил в сторону каменный шар размером с сердце младенца, туго обмотанный какой-то прозрачной нитью, сплетенной в сложный узор.

– Картографический эксперимент, – рассеянно сказал он и вернулся к своему занятию.

– Картографический? Здесь же самые обычные бабочки. И эти… как их там? А, коконы.

– Куколки-хризалиды.

– Вот-вот, хризалиды. А у бабочек есть имена?

– Образец восемьсот семьдесят девять и образец восемьсот восемьдесят.

– Ой, это скучно.

– Да, у всех вещей должны быть названия. Или имена, – сказал Вард, не отрываясь от работы. – Но при проведении опытов с большим количеством образцов приходится именовать их прагматичнее, не отвлекаясь на сантименты.

Каира вгляделась в бабочек:

– А зачем к ним привязаны какие-то проводки?

– Я же сказал, это картографический эксперимент. Тело гусеницы превращается в раствор питательных веществ и биологической информации, который в свою очередь формирует совершенно иное существо – бабочку. Это невероятно сложный и загадочный процесс. Наблюдая за превращениями, я постепенно приближаюсь к разгадке.

Вира внимательно осмотрела стеклянную клетку. Провода, подсоединенные к куколкам, тянулись по стенкам клетки и через крошечное отверстие уходили под пол, к прочим механизмам, устройствам и трубопроводам императорского дворца, приводимым в действие центровой шестерней.

– А зачем тебе знать, как устроены бабочки? – спросила Каира.

– Собственно бабочки меня не особо интересуют. Гораздо интереснее их способность превращать свое тело в раствор питательных веществ, а затем воссоздавать себя в совершенно новой форме. У этого свойства наверняка найдется множество применений. Великое множество применений.

Каира отвернулась от стеклянной клетки и взглянула на Озириса: