Сказки темного города. Триплет - Наталиса Ларий

От этих слов мне стало легче, поскольку, не понимая всех этих потусторонних нюансов, я все время думала, что обманываю мужа и мне было ужасно стыдно за то, что он не знает, что Алезар считает Хелавису своей дочерью.

– А Мелиса? Скажите, можно готовить как-то девочек вместе? Они так привязаны друг к дружке, что мне бы не хотелось, чтобы они шли в детстве и юности разными дорогами. Я не думаю, что учить силе, выдержке и прочему будет во вред ей.

– Конечно, мы же еще не знаем, какое место вообще сыграет сестра Хелависы в ее жизни. Двойня – это ведь тоже не так просто, как кажется. Особенно в этом случае.

– Спасибо вам, – поблагодарила я священника. – На воскресную службу мы все придем.

– Буду вас ждать, – ответил священник и попрощавшись пошел в направлении города.

Я же вернулась и подойдя к Хелависе надела крестик на нее.

– Что это, мама? – спросила девочка.

– Это такое важное украшение, Хелависа. Снимать его не стоит ни в коем случае никогда.

– А мне? Где мое такое украшение? – надув губы спросила Мелиса.

– А тебе твое завтра папа привезет. Ювелир еще не успел его сделать, – ответила я, ведь для Мелисы тоже важно было иметь то же, что было у ее сестры.

– Что за украшение? – подойдя к нам спросил Джастин.

– Крестик, – сказала я, показывая не шее у Хелависы диковинную вещицу. – Завтра нам нужен такой же точно. Понял, папа?

– Понял, – ответил Джастин и отвел меня в сторону и вопросительно посмотрел на меня.

– Не переживай, ты сам сегодня сказал, что мы еще и не с таким справлялись, – ответила я, нежно целуя в губы мужчину.

– Сказал.

– Могу сказать тебе только одно. Жизнь спокойных родителей нам с тобой не светит. И для них, наших малышек, начинается сегодня новая, совсем необычная жизнь. Все только начинается, – обняв мужчину с нежностью я посмотрела на двоих маленьких разбойниц, которые в этот самый момент пытались отобрать друг у друга отцовское перо для письма.

– Хелависа, сколько можно тут сидеть? Мама с папой ищут тебя! – недовольно прошипела на меня моя сестра-двойняшка, пробираясь сквозь заросли роз к дальнему концу пруда, где я сидела на берегу и болтала ногами в прохладной воде.

– Пусть ищут! Я сказала, что больше не пойду к Михаэлю, – ответила я, нервно шлепнув ногами по воде так, что волна брызг окатила меня с ног до головы.

– К отцу Михаэлю, – поправила меня недовольно Мелиса, усаживаясь рядом.

– Ой, к отцу! Ты сама, можно подумать, считаешь его отцом Михаэлем прямо, – сказала усмехнувшись я, посмотрев в сторону своей покрасневшей от смущения сестры.

– Считаю, – огрызнулась она.

– Да, конечно считаешь! Особенно когда слюни пускаешь, смотря на него в то время, когда я занимаюсь с ним фехтованием. А он весь такой в мокрой рубашке, под которой играют его железные мышцы, такой красивый и недоступный. Правда? – подсмеиваясь над своей сестрой проговорила я.

Мелиса пару минут смотрела на меня и по ее темнеющим голубым глазам я поняла, что мне несдобровать. Через мгновение она уже вцепилась мне в волосы, и мы оказались в пруду, как кошки цапаясь и кусаясь.

– Девочки! –привел нас в себя грозный оклик нашей матери, графини Алисы Беверли.

– Да, мамочка, – мы вмиг перестали драться и повернулись к ней.

– Бог мой! – воскликнула она. – Это когда-нибудь закончится? Как можно вести себя так двум молодым семнадцатилетним барышням! Вам что, по пять лет, что ли? Быстро вылезли из воды и марш в дом!

Мы, напоследок швырнув друг в друга тиной, вышли из озера и мокрые, грязные направились в дом.

– Ну вот что нам с ними делать, Джастин, – с укором обратилась она к нашему отцу, вталкивая нас в дверной проем его кабинета.

Отец посмотрел на нас и едва сдержав улыбку ответил матери:

– Алиса, ну ты как в первый раз видишь такую картину, ей богу! За семнадцать лет надо уже привыкнуть ко всему этому.

Я посмотрела на отца и тихонько подмигнула ему. Мы с сестрой безумно любили своих родителей. Но если мать в нашей семье заняла позицию этакого строгого надсмотрщика, то отец, надо отдать ему должное, был самым добрым в мире родителем. Нам с рук сходило все – проказы, драки, бесконечная вереница притащенных в дом бездомных щенков и котят, разбитые дорогие предметы, порванные платья и прочее, и прочее, что было неизменным спутником нашей с Мелисой жизни.

– Что в это раз то стряслось? – спокойно спросил он, когда мама, гневно хлопнув дверью в ответ на его очередное попустительство, вышла из кабинета.

– Все хорошо, просто повздорили, – улыбаясь ответила Мелиса, беря меня за руку.

– Да, пап, ничего ужасного не произошло, – так же улыбаясь ответила я.

– Другого ответа и не ждал от вас. Как всегда, друг за дружку горой. Горжусь вами, девочки, – ответил тепло он и сел за стол. – Но это не значит, что я буду закрывать глаза на пропуск уроков так же, как и на ваши бесконечные склоки. Отец Михаэль жалуется, что вы в последнее время часто прогуливаете уроки, убегаете в город и витаете в облаках. Особенно ты, Хелависа, – уже более строгим тоном проговорил он и нахмурившись посмотрел на меня.

– Пап, не только она. Мы обе такие! – вступилась за меня испуганно сестра.

– Да ладно тебе, Мелиса. Тут я сама виновата. И тебя за собой тяну, – одернула я ее и подошла к окну.

– Дочка, оставь нас с Хелависой, пожалуйста, – попросил отец мою сестру, а когда та вышла из комнаты подошел ко мне и спросил, – что тебя тревожит, девочка моя? Ты изменилась так в последнее время. Учиться не хочешь, отцу Михаэлю дерзишь. Не узнаю в тебе ту девочку, которая приносила домой хорошие оценки и была первой ученицей в классе, которая впитывала с удовольствием все, чему учил ее наставник. Ну что такое? Поделись со мной.

– Папа, у меня будет обычная жизнь? Простая жизнь? – я повернулась к отцу и по моим щекам потекли слезы.

Отец грустно улыбнулся, затем притянул меня к себе и поцеловав в лоб ответил тихо:

– Хотел бы сказать, что да. Но не знаю.

Задавая этот вопрос, я знала ответ заранее. Мои родители не знали, что будет в моей жизни дальше так же, как и я. Они как могли долго скрывали от меня то, что я не простой ребенок. Не просто девочка с длинными каштановыми волосами, серыми глазами и веснушками на носу. Не просто маленькая графиня Беверли, растущая среди роскоши и внимания дорогих мне родителей и родственников. Не просто сестра-двойняшка. Любимой фразой моей матери было: «Хелависа, ты хорошая девочка». Она это так произносила, будто бы сомневалась в этом, а может просто боялась, что все будет со временем с точностью до наоборот. Все началось с того, что однажды мы с Мелисой, гуляя в сопровождении родителей в лесу, убежали дальше положенного от них. Пока стояли и ждали родителей, которые шли обнявшись по тропинке, из гущи леса нам навстречу вышел волк. Мелиса испугалась и закричала, я же опустилась на колени перед ним и протянув свою маленькую ручонку, положила ее ему на нос. Я даже по прошествии десяти лет помнила этот мокрый волчий нос и его теплое дыхание на моей ладошке. Волк смотрел на меня своими умными глазами, а потом приблизился своей мордой ко мне и облизнул меня, чем чуть не довел до инфаркта моих родителей, к тому моменту подбежавших к нам. Волк злобно зыркнул тогда в их сторону, но я погладила его по голове и просто сказала ему уходить. Зверь развернулся, сделал пару прыжков и скрылся из виду в темном занавесе леса. Вот, собственно, с этого все и началось. Меня окутали таким тяжелым покрывалом, сотканным из каждодневных тренировок, обучающих бесед, нескончаемых медитаций и прочего, что им, казалось, не будет конца. Самое интересное было в том, что сила-то так практически больше никогда себя и не проявляла, ну разве что я могла общаться с Мелисой при помощи мыслей, когда этого хотела, а так более ничего необычного не происходило. Я не оживляла умерших, не летала на метле, как ведьма, не пила кровь людей. Поэтому, чего они так все боялись, не могла понять.