Электрик - Иннокентий Белов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дикие крики продолжаются пол минуты, когда наемник убирает окровавленный нож от ступни проводника.
— Ну, что? Будут нас там ждать?
— Неее! Не будут!!! — плаксиво блеет проводник, понявший, что шутки закончились, теперь его тело в полном нашем распоряжении для наглядных опытов.
— А когда будут? — неумолимо спрашиваю я и, видя, что Товер замолчал, киваю наемнику.
Снова минута непрерывных стонов и воплей, однако, даже меня эти пытки не трогают за душу, что же говорить о привыкших к таким методам допроса опытным наемникам.
Это повседневная картина жизни средневекового воина, такое положение вещей здесь — обычная рутина.
Сам ведь напросился, мы с ним совсем по-хорошему и с полным уважением, а он нас в ловушку завел. Как из нее выбираться — лучше его самого послушать, когда голос сорвет в криках. Чем метаться по рыхлому песку острова, приходя в отчаяние и теряя силы, пытаясь понять, где спасение. Еще и шутить с болотом не хочется, очень оно такое опасное даже с виду.
И около гнуса оставаться тоже невозможно надолго.
— Когда будут ждать? — снова равнодушным голосом спрашиваю я.
Зато, теперь быстро получаю ответ, что ждать будут завтра.
— То есть, когда мы накатаемся на этом острове и поедем обратно по знакомому пути? Когда рассветет, конечно?
— Да, тогда, — убитым, уже сорванным голосом подтверждает мужик.
— Вся деревня будет ждать? Сколько у вас стрелков наберется?
Тут Товер хотел отмолчаться, однако, как только Грипзих хватает его ступню, быстро докладывает трясущимся от испуга голосом:
— Вся, у нас есть два десятка стрелков.
Наемники и лучницы собрались возле телеги, где неподдельно страдает Товер и внимательно слушают его слова.
— Уже лучше. А сейчас ты должен один вернуться и всех своих позвать на веселье? Или они уже там?
Тут схитрил проводник, соврал, что все его земляки уже там, как я ясно различил в его сознании.
Все же надеется, что не полезем мы сейчас на дорогу в обратный путь, где некому нас встретить достойно, чтобы завладеть немыслимыми богатствами чужаков.
Значит, все же с утра народ с луками охотничьими появится, дождется его личного присутствия, чтобы зря время не терять ночью.
А чего, у нас обоз богатый, оружие и доспехи побрякивают на кочках заметно. Девки опять же красивые, всем деревенским попробовать страсть как охота таких шикарных баб.
— Да мы их, двадцать или тридцать — без разницы, постреляем на хрен, — говорит Шнолль, — Они же не знают, что у нас четыре арбалета дальнобойных есть!
— Не знаете про такое дело? — тут же спрашиваю я у Товера.
Он сразу мотает головой, всем видом говоря, что точно не знали. А то бы никогда и ни за что не стали хитрить и в ловушку заманивать, если бы знали!
— Ну, они там нор нароют на берегу, попробуй их за кустами достань! Наши луки и арбалеты сильнее, конечно, однако, нам тоже щит нужен с бойницами, чтобы приблизиться к ним. На узкой дороге всем прилетит не по разу.
— Да наденем всю броню, щитами прикроемся и снесем всю деревню! — спорит со мной Грипзих.
— Вполне возможно, только и ты получишь несколько стрел в разные части тела. А если они рогатку поставят поперек дороги, под стрелами перелезать будешь? Да еще лощадей держать нужно, они же от гнуса в трясину попрыгают без присмотра, если хоть на минуту остановимся! Как потом раненым дальше ехать? — спрашиваю я его.
На этот вопрос у наемника нет ответа.
— Ладно, давай дальше раскалывайся. Где еще есть проезд отсюда? Должна быть дорога дальше! — задав вопрос, я внимательно приглядываюсь к сознанию проводника.
От моей чувствительности и чуткости теперь все зависит, вопрос самый важный, есть ли путь дальше.
Товер, как я и ожидал, сразу просто врет, что дорога здесь одна и только по ней мы можем выехать отсюда. А там он за нас похлопочет и договорится со своими соседями, чтобы мы краями разошлись.
Как настоящие добрые друзья.
— Отлично, значит, еще один путь с острова есть, — радуюсь я про себя, — Это самая хорошая новость за последнее время!
— Да нормально, положим всех стрелков, деревню сожжем на хрен, чтобы следа от нее не осталось, — предлагает Шнолль.
— Это хорошо бы, конечно, по правильному так поступить с подонками, — соглашаюсь с ним я, — Однако, у нас определенные проблемы по времени и еще есть враги позади. Так что, не будем спешить бежать назад.
— А что будем делать? — что-то по моему тону понял Терек.
— Будем кол мастерить, такой толстый, с перекладиной для ног. Чтобы, когда его приятели сюда придут, то увидели, как он на нем восседает, еще даже живой. Он нам все равно расскажет про другую дорогу, только, с кола мы его снимать уже не станем, — начинаю я новую атаку на сознание лже-проводника.
— Где тут кол взять? — не понимает Терек, — У нас такого добра на телегах нет, здесь одни кусты растут, бревно искать что ли в болоте?
— Ни к чему эти хлопоты. Срубим оглоблю с его телеги, самая подходящая по толщине, она ему уже все равно не пригодится в жизни. Как раз по размеру, чтобы пару дней там посидеть, проплакать о жизни своей глупой и смерти страшной. Да, и лошадь добить нужно, чтобы не мучилась зря, мы же не злодеи какие. А из телеги костер будем жечь ночью и щит себе сделаем для стрельбы безопасной.
— Как вам такая идея? — спрашиваю я, полюбовавшись полученным эффектом на лицах своих товарищей и бледной морде Товера.
— Да, на кол посадить — это здорово, сразу все расскажет, — и Грипзих достает топор из-под сена, — Что, уже рубить начинать телегу его?
— Подожди, сначала по-старому поработай со ступнями, кол то теперь никуда не денется. Если мы тут ночевать останемся, — останавливаю я его, — Ну, есть тебе что нам рассказать, как отсюда еще можно уехать?
Хоть и страшится Товер следующей минуты, однако, все равно отрицательно трясет головой, не собираясь раскрывать главную для нас теперь тайну острова на болоте.
Пока не собираясь, к моему сожалению, поэтому наступает для него неизбежное мучение.
И снова страшные крики Товера бесследно разносятся над песчаным берегом и равнодушным к чужим страданиям болотом целую минуту.
— Ну, еще врать будешь? Или поделишься еще одной дорогой? Это ведь только начало пути по дороге страданий! Еще даже костер не зажгли!
— Расскажу! Все расскажу! Только не мучайте! — прорывается правда из мужика, похоже, сломался
