Последний реанорец. Том IX - Вел Павлов

‒ Всё штатно, как и обещал Валуа, их курс сменил на сотрудничество, ‒ однако уже в следующий миг тот тяжело и устало выдохнул, а после скосил взор на меня. ‒ Правда, он всё также не оставляет попыток женить Валери Мартелл на Захаре. Да и сама девчонка изъявляет всё больше желания присоединиться к роду Лазаревых. Франциск мне тоже всю плешь проел и просил задействовать непосредственно тебя, и чтобы ты повлиял на своего подданного.

‒ Хитрец! ‒ хмыкнул удовлетворенно Романов, переглянувшись с усмехнувшимся сыном. ‒ Захар, ты что скажешь?

‒ Ваше величество, я уже отказал Валери и Селене, ‒ спокойно изрёк я. ‒ К тому же в скором времени у меня планируется свадьба с Калирой. И боюсь, есть те, кто не одобрит кандидатуру наложницы даже в политических соображениях.

‒ Мальчик мой, ‒ вдруг негромко заговорил Пётр. ‒ Я понимаю, что ты уже выбрал себе жен, но лучше хорошенько подумай. В варианте с Валери есть не только минусы, но и плюсы. Вам даже не обязательно заводить детей. К тому же я уже наслышан, что твой будущий наследник вскоре появится на свет.

Разумеется есть, но они того не стоят. По крайней мере, в моих глазах они мизерны. А с детьми вопрос стоит очень сложный. Теперь вообще не имею понятия, что будет дальше. Ранее я думал, что у меня родных детей не окажется вовсе от девчат, но Бездна вмешалась. К тому же я ни разу не коллекционер красивых женщин.

‒ Хорошо, Петр Велеславович. Как глава рода Лазаревых я подумаю над вашим предложением еще раз и позже оглашу свои слова.

Точнее данным вопросом пусть занимаются девчонки. Склоки среди женской половины рода Лазаревых мне не нужны.

‒ Хороший ответ, ‒ усмехнулся довольно канцлер. ‒ Дальновидный.

* * *

Как бы то ни было, но всё собрание затянулось на долгих и весьма томительных два часа. Обсуждалась уйма вопросов и всюду необходимо было утверждение самого императора, либо его советников и канцлера. Но нить повествования я потерял после первого часа и полностью пребывал в собственных размышлениях. Своего я добился и теперь нужно было переходить к дальнейшим планам. А их оказалась необъятная масса.

И похоже, не я один потерял нить повествования, к концу собрания Ростислав, хоть и делал вид, что внимательно слушал, но пребывал где-то в другом месте. Наверное, в объятиях Марины и Морозовой.

‒ Что ж господа, думаю, на сегодня достаточно, ‒ произнес тихо государь, потирая устало глаза и откидываясь в кресле. ‒ Но прежде чем все отправятся по своим делам у Мирослава и Якова есть небольшое объявление.

‒ Сынок, что-то случилось? ‒ полюбопытствовал канцлер, обратив озабоченный взгляд на сына.

‒ Случилось, отец. Мы долго размышляли говорить или нет, но всё же решили высказаться, ‒ переглянувшись с Салтыковым, задумчиво сообщим Мирослав. ‒ Не хотим поднимать панику раньше времени, но по ту сторону и даже частично по нашу что-то начало меняться. К добру это или к худу мы не знаем, но если коротко, то магические выбросы стали учащаться, атаки порождений Катаклизма теперь более яростные и необъяснимые. По статистике прорывы тварей на земле рядом со стигмой также участились. Хотя стеновики-военные успешно с ними справляются. Но как ответственный за самую большую смежную стигму на планете Земля в нашей империи, могу с уверенностью сказать, что так… быть не должно. Нечто грядет. Нечто… непонятное.

Чтоб я сдох! Неужели это то, о чем я думаю? Всё происходит быстрее чем рассчитывал. Твою мать, вот же дрянь! Паскудство… Хотя есть и плюс. Имеется предположение, где именно они появятся. Тем не менее, есть и огромный минус. Если всё именно так, то придётся форсировать все планы.

‒ Дядя, ты предлагаешь направить в стигму Романовых еще изгоев? ‒ вдруг обрадовался Ростислав, вскочив на ноги и приложившись по собственной груди ладонью. ‒ Можно я отправлюсь? И Захар тоже может…

‒ Хватит, Ростик, это решать не мне, а твоему отцу, ‒ грустно улыбнулся Мирослав племяннику. ‒ Но есть вероятность того, что усилить придётся не только форпост, но и округу. Изучать её стало труднее. В нашем понимании она необъятна.

‒ Хорошо, брат, я подумаю над этим, ‒ решительно кивнул император. ‒ Стигмы с пятнами не только проклятие, но и благословение для людей.

‒ Я знал, что вы поймете, ваше величество, ‒ учтиво поклонился ему Мирослав. ‒ Честь имею, господа.

Плечом к плечу с разочарованным Ростиславом и следом за Потёмкиным и Курташиным мы уже были у самого выхода, когда в спину нам ударил спокойный голос Салтыкова, который и заставил всех разом остановиться и оглянуться:

‒ Ваше величество, пока все присутствующие еще здесь, у меня имеется к вам просьба.

Разрази меня трижды Бездна! Интересно, и чем это пахнет? Так-так-так… Ну надо же, похоже дерьмом!

‒ Граф, вы очень редко, когда просили о чем-то отца, а уж меня и подавно, ‒ располагающе усмехнулся государь. ‒ Что за просьба?

‒ Если ваше величество не против и если сам князь Лазарев согласится, то разрешите ли вы нам провести с ним краткий спарринг как изгой с изгоем? Мирослав, как его наставник весьма лестно отзывался об аномальной силе юноши, вот мне и стало интересно…

Сучья кровь! Интересно ему, чтоб меня мертвецы вечного поля битвы драли… По крайней мере, после его слов я понял, кого именно он мне напоминает. Моего старого учителя. Мастера Уартерата…

Вот же дрянь! Мастер Уартерат был таким же приставучим старым пнём…

Слова Салтыкова заставили многих разом замолчать и удивиться. Точнее всех кроме Мирослава, тот только понятливо усмехнулся. Изумлён подобной просьбой оказался даже император. Лишь Ростислав сиял как начищенный до блеска самовар. Сила, радость и предвкушение из парня в данный момент просто били речным ключом.

‒ От отца я слышал, что вы не любите растрачивать силу попусту, ‒ миролюбиво заметил Владимир.

‒ Ваш отец великий правитель, он полностью прав, ‒ подтвердил слова Романова гранд. ‒ Но сегодня можно…

‒ Что скажешь на такое предложение, Захар? ‒ со слабой улыбкой полюбопытствовал император. ‒ Само собой, ты можешь отказаться. Никто не будет принуждать.

Бездна, как же всё-таки плохо, что я эгоистичная мразь. Ведь мне и самому интересно увидеть, на что способен дух в руках высокорангового воителя. Что ж, похоже, придётся сражаться лишь молнией, скрывая все свои силы.

‒ В принципе не против такого предложения, ‒ расслабленно отозвался я, чем ввёл в неистовый восторг цесаревича. Даже извечно равнодушный Курташин удовлетворенно и одобрительно хмыкнул. ‒ Правда, у меня возник вопрос. Зачем вам это, Яков Сергеевич?