Монах из Мохи - Дэйв Эггерс

– Без проблем, – сказал Другой Мохтар. – Мой телефон у вас есть. Сошлитесь на меня. Все будет хорошо.

Итак, на греческое судно они не попали – если греческое судно вообще было. Теперь надо разворачиваться и еще девять часов ехать на север, а хуситы между тем продвигаются на юг. Но хотя бы из Адена они выберутся спокойно. Другой Мохтар описал маршрут – сказал, что этим маршрутом они обогнут большинство блокпостов. До шоссе доберутся быстро. За чертой Адена дороги под контролем хуситов – наклейка на решетке обеспечит стремительное движение до самой Саны.

Они отъехали от гостиницы на три квартала и уперлись в первый блокпост. Остановились, Мохтар высунулся, объяснил ситуацию, и их пропустили. «Раз плюнуть», – решил он. Устроился поудобнее и задумался про Ибб. Они заедут в Ибб, нормально поедят и отдохнут. Тетя Мохтара приготовит им пир. Уж это-то Садек и Ахмед заслужили.

Ахмед снова затормозил. Опять блокпост. Вокруг грузовика столпились люди – все с «калашами».

– А вы куда намылились? – спросил один.

Разговаривал Мохтар. Объяснил про кофе, Саммер, греческое судно, Другого Мохтара.

Люди не поверили. Садек покосился на Мохтара – в глазах тревога.

Из толпы вышел какой-то человек. В борцовке, длинных шортах и сандалиях.

– Эти нормальные, – сказал он.

Ему было под тридцать – чуть ли не моложе всех в этом народном комитете, – но, видимо, имел среди них немалый вес. Он посмотрел на Мохтара в упор, и между ними промелькнуло что-то вроде доверия.

– У тебя доброе лицо, – сказал Борцовка. – Ты вроде хороший человек. Пропустите их.

Люди расступились, и Ахмед газанул.

Рассуждать, что сейчас произошло, не было времени. Блокпосты стояли бессистемно. На каждом происходило что-то свое, и каждый раз все зависело от тех, кто на нем дежурил. На каждом КПП толпа могла верить во что угодно: что Мохтар и его спутники хуситы, что они союзники, что они опасны или безвредны. Всякий раз ситуация была зыбкой, чрезвычайно взрывоопасной. Аден обложили со всех сторон – о лишнем убитом здесь никто не заплачет.

Ахмед ехал дальше. Надо только добраться до побережья, и все обойдется. Их опять остановили на блокпосту, но после краткого разговора пропустили. Еще квартал, еще блокпост. Несколько раз Мохтар высовывался из кабины и упоминал Другого Мохтара, но того, похоже, никто не знал. Тем не менее пять блокпостов они одолели, и впереди уже замерцало синее море.

– Почти доехали, – сказал Мохтар.

Небо раскинулось вширь, день выдался ясный и солнечный. Мохтар воображал ягнятину, говядину, стол, который накроет им тетя. Мохтар покажет Садеку и Ахмеду, какой вид открывается с балкона шестого этажа в доме Хамуда – видно до самого Ибба, на сотню миль в любую сторону. Они задержатся там, отдохнут. Проспят не одни сутки.

– Блин, – сказал Садек. – Глядите.

Очередной блокпост – на сей раз на прибрежном шоссе у Аль-Бурейки, возле чудесного пляжа с мелким белым песком. Ахмед сбросил скорость и затормозил. Грузовик окружили пятнадцать человек.

– Вылезайте, – сказал один.

Ему было за тридцать, чисто выбрит, в ветровке и спортивных штанах. Лоб стягивала тонкая черная бандана. Мохтар невольно припомнил Парня-каратиста.

Ахмед вылез, задрав руки над головой. Следом вышел Садек. Мохтар прополз через всю кабину и выбрался на яркое солнце.

Парень-каратист спросил, куда они направляются, и Мохтар объяснил. Предъявил американский паспорт. На Парня-каратиста паспорт, видимо, произвел впечатление. Последовали дебаты между ним и остальными, а затем невозмутимый Парень-каратист вернулся и сказал:

– Ни о чем не волнуйтесь. Вы под моим командованием.

Мохтар про себя улыбнулся. Где этот человек раскопал такую фразу? «Вы под моим командованием». Все эти люди, которые играют в солдатиков, – они так серьезно к себе относятся. Скорчив мрачную гримасу, Парень-каратист тяжело опустил руку Мохтару на плечо:

– С вами порядок. Вы американец. Вам беспокоиться не о чем. А вот эти двое… советую вам с ними расстаться.

– Не могу, – сказал Мохтар.

– Нам придется отвезти их в отдел полиции и допросить. Можете побыть здесь.

– А потом вы их привезете?

– Привезем, – сказал Парень-каратист.

Люди на блокпосту вели себя так дисциплинированно, Парень-каратист говорил так мягко и по-деловому, что Мохтар, Садек и Ахмед расслабились. Парень-каратист невозмутимо объявил, что Садека и Ахмеда отвезут в полицию, его помощники невозмутимо завязали обоим глаза, потом невозмутимо усадили в белую «тойоту-хайлакс». Мохтара загипнотизировала эта рутина, эта эффективность и непринужденность – все смахивало на простую бюрократическую процедуру, тревожиться не о чем. Мохтар поступил, как ему велели, то есть перестал беспокоиться: надо подождать какой-то час, ничего страшного.

Мохтар сошел с дороги на белый песок и сел. Вместе с ним присели комитетчики, и вместе они посмотрели на Аденский залив. Прямо на виду, в нескольких милях от берега, стояли три боевых корабля США. Мохтар раздумывал о том, насколько проще все бы сложилось, если бы американское правительство эвакуировало своих граждан. «Вот же три корабля. Господи боже».

И все равно пляж был прекрасен. Ни души, только Мохтар и его охрана. Мохтар снял сандалии и зарылся ступнями в мельчайший белый песок – на ощупь как пепел. Просеял его руками, задрав лицо к солнцу. Солдаты спросили про его работу, и вот Мохтар уже показывал фотографии на телефоне – Хайма, Бура, Хадджа, Бани Матар, Ибб, Утман, – фотографии горных террас, поразительных чудес высокогорного сельского хозяйства.

– Это Йемен? – спросил один солдат помоложе.

Он никогда не выезжал из Адена. Он и не догадывался, что в Йемене бывают такие пейзажи.

Мохтар сказал, что да, это Йемен, все это Йемен, в этой стране много чего есть – не только Аден, не только Сана. Вокруг столпилось еще больше народу, и Мохтар все возил пальцами по экрану, влево-вправо, показывал им сушилки, красные ягоды, ярко-зеленые листья, загорелые лица фермеров и их детей.

Другой человек, еще моложе первого, спросил то же самое:

– Это правда Йемен?