Охотник - Виталий Бодров

Релли ловит меня своей магией у самой земли. И первое, что я делаю, на ногах оказавшись, это штаны проверяю, не случилось ли конфуза. Нет? Странно, а я готов был поклясться…

– Ничего не понимаю, – растерянно говорит Дон. – Веревка же новая… да и не рвутся наши веревки никогда…

– Всегда знал, что ты от меня отделаться хочешь, – кричу ему снизу, ухмыляясь во всю рожу.

Вот оказия, только что едва Звелу душу не отдал, а мне весело, будто к бражке хорошо приложился. Опять отвела беду Хозяйка Чужих Перекрестков. Спасибо тебе от всей души.

Ей никогда не приносят жертвы, Хозяйке. Просто благодарят. Потому что она – единственная в этом мире, кто делает добро просто за спасибо.

– На стене заклятие, – делает вывод Релли. – Скорее всего, наложенное во время войны, на случай осады города.

– Никаких документов на этот счет не сохранилось, – виновато разводит руками господин Излон.

– Я попробую открыть ворота, – кричит со стены Дон и скрывается из вида.

Я ухмыляюсь. Странно, но после схватки мое настроение резко улучшилось, хотя спать хочется зверски. Наверное, потому, что я наконец определился, кто здесь охотник, а кто жертва. Кто бежит от преследователя, тот – законная добыча, все просто. По мне, куда лучше охотиться самому, чем играть роль жертвы.

Со скрежетом опускается подъемный мост, за ним видна решетка. Качаю головой: неплохо все-таки укреплен Верхний город. Во всяком случае, по нормам нашего времени.

Решетка поднимается немного и застывает. Мы стоим рядом, потому ругательства эльфа слышны вполне отчетливо.

– Пролезем под ней, – решает Релли.

Один за другим проползаем под решеткой. Медвежонок проходит с трудом, острые зубья раздирают куртку на спине, мне на миг кажется, что он застрянет. Ничуть, парень втягивает живот и все-таки умудряется пролезть. Рывком поднимаю его на ноги, разворачиваю, осматриваю спину. Куртка в лохмотья, на самом ни царапинки. Кажется, бог Рендом за что-то любит этого парня.

– Надо поднять мост, – озабоченно говорит Дон. – Ни к чему, чтобы герры шли по нашим следам.

Одобрительно киваю. Отрезать след – это святое. Кто бы за тобой ни шел, след всегда надо рвать, чтобы не получать в самый неподходящий момент лишние сложности.

Решетку заклинило крепко, но там, где спасовал слабосильный эльф, успеха добивается Медвежонок. Для начала он выламывает управляющий подъемом рычаг, недоуменно смотрит на него, отбрасывает в сторону.

– Совсем ковать не умели, – ворчит себе под нос. – Одно слово – древние!

Затем подходит к решетке, упирается обеими ногами в камень мостовой и тянет на себя и вниз изо всех сил. А сил у него предостаточно. Древние, понятно, и предположить не могли, что однажды родится такое вот чудо. Решетка нехотя, со скрипом, поддается, Медвежонок усиливает нажим. Что-то с хрустом ломается, решетка падает вниз. Ощущение такое, что герры еще раз устроили землетрясение. Сколько, интересно, железа в эту штуку вбухано, представить страшно. Приставляю Медвежонка к лебедке моста, тут как раз проблем не возникает, идет, как по маслу.

– Пусть теперь поищут обходной путь, – злорадно говорит Релли.

– Могут просто разрушить пролет стены, – возражает Медвежонок.

– Не могут, – уверенно говорит девушка. – Во-первых, без шума тут не обойтись, а шуметь они остерегутся, чтобы не привлечь наше внимание. А во-вторых, стены неплохо защищены чарами. Недаром их армия не смогла их одолеть с ходу, несмотря на осадные орудия и наличие сильных армейских чародеев.

– Это так, – вынужден признать господин Излон. – В магии герры на тот момент имели подавляющее преимущество.

– Вдобавок они полагают, что нас куда больше в городе, – осеняет меня.

– Это еще почему? – удивляется чародей.

– Потому что мы охотимся за ними, а не наоборот, – развожу руками.

– Разумно, – соглашается Релли. – Они должны быть готовы к тому, что их будут преследовать крупными силами. Следовательно, нас они приняли за авангард облавы, передовую группу.

– И эта группа едва не закопала их по самые уши, – подхватываю.

– Они должны быть в панике, – заключает эльф.

– Это как раз плохо, – строго говорит господин Излон. – Теперь они будут настороже, их ходы станут опасны и непредсказуемы – ведь деваться геррам некуда, как они считают.

Это точно. Загнанная в угол крыса бывает опаснее идущего по твоему следу клыкастика. Потому что бежать ей некуда, остается только драться насмерть.

– Тогда не будем терять времени, – решает Релли.

Верхний город прекрасен. Я никогда не пересекал внутреннюю стену и теперь потрясен и очарован. Звенящая тишина Руины именно здесь уместна, естественна, любой звук кажется кощунством.

Фонтаны, скверы, сады, купола святилищ. Не так давно здания Нижнего города казались мне совершенством, и словам господ магов про районы бедняков я не очень-то верил. В Тритраме (а это единственный город, который я посещал) даже Отец города живет в куда более скромном особняке, а уж обветшалую ратушу и вовсе не сравнить.

И только теперь я понимаю, как жили в древней столице по-настоящему богатые и знатные горожане.

– Есть еще Золотой город, – шепчет Релли, загадочно улыбаясь.

По эту сторону стены разрушений не меньше, чем по ту. Кроме того, магии здесь на момент Потопа было в разы больше, и, соответственно, гиблые места ожидают нас буквально на каждом шагу.

Крайне неприятно еще и то, что все мы несколько расслабились после стычки с геррами. Герои-победители, сам Звел не кум, кого увидим, чарами забросаем, кто не спрятался, мы не виноваты. Такие вот настроения до добра никогда не доводят, на сердце появляется неприятная тяжесть, стараюсь приструнить спутников, объясняю, почему расслабляться нельзя. Все понимают, соглашаются, но идут все равно как по городской площади в день карнавала. Больно легко все складывается, шутка ли – аж до Верхнего города добрались без особых происшествий, герров почти победили… Быть несчастью, сердцем чую, не помогают самоуверенным ни Великий Рендом, ни Хозяйка Чужих Перекрестков.

То ли, одергивая остальных, я позабыл про себя, то ли сказалась усталость, то ли Рендом-удача решил, что за жертвенную рыбу сполна уже отплатил, не знаю. Только птица несчастья гадит именно на мою голову.

Очередной завал преграждает путь. Можно свернуть в переулок и попытать счастья там, но мы решаем срезать путь и пройти насквозь ближайший особняк. К слову, здание временем почти не тронуто, на совесть строили древние мастера. Потому и рискнули, забыв, что нельзя, нельзя, нельзя так по Руине ходить.

Иду первым, захожу в приоткрытую дверь, делаю первый шаг… Камни под ногами вдруг уходят вниз, я лечу вслед за ними. Последнее, что слышу, – грохот рушащегося дома, последнее, что чувствую, – сильные удары по плечам и голове. Последнее, что вижу, – темнота…