Мордашка класса люкс - Татьяна Луганцева

– Чумаков Илья.

– Кто тебя послал забрать документы и фотографии?

– Я его не знаю. Это был заказ.

– Что за фотографии и документы?

– Те, что передал ей хирург Михаил Пашутин. – Бандит выглядел очень плохо, он был бледный и все время сплевывал кровь.

Наверное, внутри у него что-то было повреждено.

– Что ты еще знаешь? – продолжил допрос Семен Иванович.

– Больше ничего… клянусь!

– Ты преследовал Фриду? – спросил Семен Иванович.

– Актрису?

– Да.

– Я… с целью получить то, что мне заказали… я никого убивать не собирался…

– Ты воткнул нож в Венсана! – взвизгнула Фрида. – Убийца! Не слушайте его. Он всех нас хотел убить! Макс в реанимации!

– Разберемся…

– Так ты и Фрида одно и то же лицо? – наконец дошло до бандита, и он с ненавистью стал разглядывать девушку с потекшим макияжем и рассыпанными по плечам темными волосами. – Зря я тебя не придушил тогда в лесу.

– Молчать! – рявкнул следователь и грубо поднял его на ноги. – Сейчас я отвезу тебя в отделение! Фрида, ты со мной? Лучше останься здесь, я не хочу везти тебя с этим подонком в одной машине. Показания я с тебя сниму позже, успеем.

– Я так рада… Как гора с плеч, наконец, один маньяк не будет больше меня доставать и приносить вред моим друзьям. Спасибо вам, Семен Иванович, вы – настоящий друг! Торжественно клянусь, что помогу вам с вашим делом в поимке маньяка. В любой день, за исключением того, когда идет спектакль, я буду в вашем распоряжении. Только у меня неполадки с лицом, может быть, я ему теперь не приглянусь? – спросила она, поднимаясь с пола.

– Я думаю, в темноте, в парке он этого не увидит, – успокоил ее Семен Иванович, – но, вообще-то, ты бы поаккуратнее со своим лицом…

– Постараюсь.

– Встал! Руки за спину! Пошел! – скомандовал Семен Иванович, подталкивая бандита в спину.

Они покинули квартиру Фриды, и она еще долго слышала, как следователь ругал преступника, ведя его по лестнице вниз.

Она подняла с пола осколок зеркала и посмотрела в него. Опухшая щека с ссадинами и потекшим гримом не радовала ее взгляда.

«Все-таки я молодец! Я сделала это… больше никто не будет меня преследовать, и мне пора брать себя в руки и успокоиться, а то, не ровен час, сделаюсь неврастеничкой, – думала она. – Конечно, если бы Семен Иванович не помог мне, то все закончилось бы очень плохо… Макс, я отомстила за тебя, этого мерзавца теперь посадят в тюрьму! Пожалуй, поеду к Венсану и завтра утром похвастаюсь тем, что я поймала бандита…» – решила Фрида и достала сотовый телефон из сумочки.

– Заказ такси? Пожалуйста, побыстрее, – она назвала свой адрес.

Фрида подъехала к дому Венсана почти в двенадцать часов ночи и, не задумываясь, нажала кнопку домофона. Долго не отмечалось никакого движения, а затем включился микрофон.

– Кто? У нас все дома!

– Это Фрида, я вернулась, – ответила нежданная гостья.

– Кто такая, мы не знаем никакой Фриды… Идите, девушка, домой, ночь на дворе… – и связь отключилась.

Она глубоко вздохнула и снова повторила звонок.

– Кто там?

– Не прикидывайтесь, это опять я и буду звонить до тех пор, пока вы не откроете. Вот именно, на дворе ночь, и мне идти некуда. Требую Венсана! Он мне нужен!

– Венсан всем нужен. Еще раз сообщаю, что он спит, и нечего его тревожить!

– Откройте мне дверь, и я никого не побеспокою.

– Вы сверхнаглая девица! Я костьми лягу, но в дом вас не пущу! Вы криминальная особа, запутавшая моего сына своими разборками! Как только он с вами связался, его ранили! Уходите и забудьте дорогу к этому дому!

– Венсан!! – закричала Фрида хорошо поставленным, сильным голосом.

– О боже! Прекратите! – вскричала Мари. – Вы разбудите его! Хорошо, я открою дверь.

Щелкнула щеколда замка, и ворота открылись. Фрида пробежала в дом рысцой, совершенно не испытывая никаких угрызений совести. В дверях, столкнувшись с Мари Летиш, она произнесла:

– Заметьте, я всего лишь хотела войти и желала обойтись малой кровью. Вы предвзято относитесь ко мне, я не бомж, мне есть где жить, просто сейчас мое жилье в результате разбойного нападения пришло в негодность. Также у меня есть муж, который очень хорошо зарабатывает.

– Муж?! – Глаза Мари Летиш стали совершенно круглыми. – Какое нахальство?! Что же вы лезете к моему сыну?!

– Я не лезу, просто мы друзья по несчастью.

– Как же вы можете ночевать в доме другого мужчины, если замужем? – продолжала удивляться мать Венсана.

– А мой муж сейчас в реанимации все из-за того же разбойного нападения, – отмахнулась Фрида, – надо, кстати, навестить его завтра…

– Какой ужас! Какие нравы! – охнула она. – Оказывается, все хуже, чем я думала.

– Честное слово, все не так, как вы думаете, просто я попала к вам в дом в черный период моей жизни. Ой, мне бы сейчас выпить чего покрепче… Я только что пережила большое нервное потрясение. Я оказала помощь правоохранительным органам, не смотрите на меня так! Я поймала маньяка, мне еще и медаль дадут! Ух! Дайте мне выпить, а то я пойду к Венсану делиться своими впечатлениями от приключения прямо сейчас.

– Шантажировать меня вы научились, – сухо ответила Мари, поджав губы, – спиртные напитки в кабинете сына на первом этаже… Всегда говорили, что люди богемы – пьяницы и неврастеники. Да и выглядите вы, как курица ощипанная…

Мама Венсана гордо удалилась, шлепая тапками по лестнице. Фрида же направилась в рабочий кабинет Венсана. Найдя небольшой зеркальный бар, она оглядела ассортимент и остановилась на коньяке двадцатилетней выдержки. Плеснув его в низкий, тяжелый бокал, она уселась в мягкое удобное кресло и постаралась унять дрожь. Уже в ее затуманенном сознании возникла мысль принять теплую ванну с пеной, но это решение так и не воплотилось в жизнь, так как она погрузилась в глубокий сон измученного и физически, и морально человека.

Фрида стояла на сцене окаменевшая и чувствовала ужас, сковавший ее тело. Она забыла полностью весь текст, мало того, она не понимала, какой спектакль идет. Вадим Солодов и Миша Проханов в костюмах из разных постановок, стоящие вместе с ней по обе руки на краю сцены, дико вращали глазами и шипели сквозь зубы:

– Твой текст! Говори! Пауза затягивается! Мы провалим спектакль из-за тебя! Говори хоть что-то!

Легко сказать «говори», когда вместо мозгов в голове вязкая каша, а во рту словно ком из липкой жвачки. Фрида предчувствовала полный крах, провал, катастрофу, она ощущала каждой клеткой своей кожи, что с нее стекает грим, как воск с оплавившейся свечи. Софиты, которые жгли ее горячим светом, внезапно переместились в зрительный зал, оставив ее, наконец-то, в темноте и покое. В освещенном теперь зрительном зале она увидела Семена Ивановича с наручниками, которыми он пристегнул к себе ее преследователя, рядом расположился Венсан, который почему-то кричал «Браво!» единственный в зале и бросал на сцену по одному лепестку, отрывая их от бутона розы. Луч прожектора выхватил из темноты полностью заполненного зрительного зала бледное лицо еще одного мужчины. Оно показалось Фриде смутно знакомым.