Селеста, бедная Селеста... - Александра Матвеева

Леха был среди тех, кто охранял боевиков. Почти все дети были еще в больнице или поблизости, когда поднялась стрельба. Леха почему-то пошел один по коридору, в какой-то комнате сидел мужик, весь обмотанный взрывчаткой. Похоже, смертник-фанатик.

Леха выкинулся вместе с ним в окно. Потом взрыв. Мы не поняли, почему Леха пошел. Хотя второй раз смотрели очень внимательно. Мы записали репортаж, но еще раз смотреть не стали. Потом.

— Почему вы вообще стали смотреть НТВ?

— Олег позвонил, велел смотреть.

Я вспомнила, как Олег, работающий инженером на телевидении, подходил к нам с Виталькой прощаться. Он чрезвычайно дорожил своей работой и не хотел пропустить ни одной смены, даже ради дипломного банкета.

— Коль, там еще что-нибудь было?

— Нет, это все…

— А Лешка?

— Я не знаю.

Я требовательным взглядом обвела их лица. Они опускали головы. Людка завыла в голос. Я разозлилась.

— Замолчи! Пока не увижу его мертвым, он жив.

Я вскочила с дивана.

— Мальчики, надо что-то делать.

— Мы уже думали. Запустим цепочку и попробуем узнать.

— Хорошо. Сейчас по домам и за дело. Звоните всем, кого вспомните, вопрос один — где?

Мы попрощались с Мезенцевыми и пошли по домам. Виталик и Людка остались мыть посуду. Васька и Света уехали к ребенку. Все остальные пошли ко мне. Даже Моисеев. Впрочем, почему даже? Лешка-то ведь его не обижал.

Мамы дома, по обыкновению, не было, и мы разбрелись по квартире. Кто-то сел составлять списки, кто-то сразу взялся за мобильник. Наш телефон решили не занимать, чтобы к нам можно было дозвониться.

Непрерывно кипел чайник, непрерывно звонили телефоны. Все что-то делали. Кроме меня. Я остекленела и не была способна ни на мысли, ни на действия.

Через какое-то время, бессмысленно перемещаясь по квартире, я наткнулась на Витальку. Он стоял в прихожей, прислонившись плечом к стене, и говорил в мобильник. Из кухни послышался Людкин голос. Она, как всегда, созывала народ к кормушке. Я притащилась на зов и увидела несколько парней, пивших чай. Двое при этом не переставали говорить по телефону.

К пяти часам стало ясно, что ни один из наших каналов не ведет к необходимой информации. Мы перебудили и переполошили кучу народа, но ничего не узнали.

Ребята избегали моего взгляда, да и мне лицезрение их бледных до синевы лиц удовольствия не доставляло.

В числе наших ресурсов значились два телефона. Но звонить по ним следовало после девяти утра. Решили разойтись. Людка уже спала в маминой комнате. В моей комнате спали Толик и Юрик. После того как дверь закрылась за последним из уходящих парней, Виталькой, мы с Колей остались одни. Молча сидели на кухне.

Примерно через час раздался звонок в дверь. К этому времени я настолько отупела, что не испугалась и не удивилась. Коля пошел открывать и привел Олега и какого-то очень худого татарина лет сорока.

Олег указал на него рукой:

— Это Тимур — наш репортер, он был там, в больнице.

Тимур кивнул, подтверждая слова Олега, и кивнул еще раз, благодаря Колю за чай. Я выставила из холодильника все, что могла предложить, и все трое поели. Потом Олег встал:

— Аль, я поеду, мне еще работать до конца смены. Тимур вам все расскажет.

Коля проводил Олега и по дороге разбудил ребят. Последней появилась Людка. Она умылась и причесалась. Мальчишки ничего этого делать не стали, всклоченные, с опухшими физиономиями, ввалились в кухню и, не обращая внимания на Тимура, принялись за чай.

Тимур спокойно подвинулся, давая ребятам место у стола. В его манерах сквозила привычка к случайным местам и случайным людям.

— Тот парень, что выбросился со смертником, жив? — спросила я о главном.

Парни перестали жевать и подняли головы, но смотрели почему-то на меня, а не на Тимура. Тимур тоже взглянул на меня сквозь узенькие щелочки. На его лице появилось странное выражение. Он словно определял степень доверия, которой я заслуживаю. Я переступила, встала позади сидящих на табуретках парней и снова спросила:

— Истомин жив?

Тимур попеременно взглянул в лицо каждому из нас, помолчал и, что-то для себя решив, ответил:

— Был жив, когда меня увозили. Меня контузило взрывной волной, ребята вынесли и сразу отправили на аэродром. В себя я пришел уже в самолете, увидел рядом видеокамеру. Сопровождающий сказал, что камеру привезли вместе со мной ребята из ОБТ, они же просили передать, что среди них убитых нет.

Мужчина помолчал, удрученно помотал кудлатой «перец с солью» головой:

— Ребята, я вам честно скажу, когда Олег мне про вас сказал, я обрадовался. Думал, выжму из вас все, что смогу, сварганю классный репортаж. А сейчас посмотрел на вас и понял. С вами так нельзя. Скажу правду. Попал я в эту группу случайно. Срок моей командировки кончился, уже было место в самолете. Я толкался среди разного народа поблизости от больницы в надежде получить хоть какую-то информацию. Вдруг появилась группа парней. Они сильно отличались от окружающих.

Я понял — это мой шанс, выяснил, кто они, и попросил взять с собой. Старший подумал и сказал: «Давай!» Он подозвал одного из парней и поручил ему меня. Парень мне велел держаться рядом. Так я и делал.

Сначала отряд по одному человеку просочился в бойлерную, потом рассредоточился по всему корпусу. Парни неслышно и незаметно перемещались по больнице, практически под носом у боевиков. Я снимал, только когда мне разрешали.

Большую часть медиков вывели из больницы, но двое остались, чтобы помочь выводить детей. Мне казалось, что все делается страшно медленно. Потом оказалось, что вся операция заняла меньше полутора часов.

Командир отправил с заданием моего сопровождающего, я поднялся следом за ним, но мне велели остаться. Парень вернулся, пошептался с командиром, тот позвал остальных и разделил на две группы. Мой спутник входил в малочисленную группу. Он не хотел брать меня, но я настоял. Он взял с меня слово, что я вернусь в бойлерную сразу, если начнется стрельба.

Террористы собрались в большой палате, откуда они выгнали больных детишек и организовали себе место отдыха. Очевидно, у них что-то шло не так, не получалось, потому что они ссорились и кричали.

Спецназ расположился так, чтобы никого не было видно ниоткуда, и сидели тихо, пока кто-то из боевиков не вышел из палаты. Его вырубили, за ним послали другого, его тоже вырубили. Боевики подняли переполох. Они пытались прорваться, стреляли.

Я честно хотел уйти, но тут увидел, как моя нянька вдруг крикнул соседу:

— Встань за меня! — И бросился бежать вдоль коридора. Не раздумывая я последовал за ним. Ну а что дальше, вы видели на экране. Так что о том, что парня зовут Алексей Истомин, я узнал уже в Москве. Один из тех, кто готовил материал к эфиру, узнал своего друга.