НИИ особого назначения - Саша Фишер

уверенностью могу утверждать, что этих вот научных сотрудников убили из огнестрельного оружия. Ворвались и перестреляли.

— Клим? — окликнул меня Эмиль.

— Спускаюсь, — встрепенулся я, и от неосторожного движения чуть было не сделал пару незапланированных шагов и не ухнул в расселину. — Пора уходить.

Больше возражать Эмиль не стал. Жестами показал мне, как заставить «кузнечика» перестроиться на переноску тяжестей, и как безопасно для переносимого тело воспользоваться манипуляторами.

— Неудобно тебе будет, — сказал я, неуклюже подхватывая напарника металлической рукой.

— Да и ладно... — сдавленно отозвался Эмиль. Совсем плохо, похоже.

Тащить двух товарищей пришлось по очереди. Я, было, взять в одну руку Костю, в другую — Эмиля, но очень быстро передумал. Быстрее будет, если я буду тащить сначала одного до вешки, потом возвращаться и забирать другого.

Взмок весь, как будто сам таскал. Пот лился в глаза почти непрерывно. А вытереть никак — руки пристегнуты к металлическим клешням манипуляторов.

Когда увидел белую коробку шлюза, даже глазам своим не поверил. Сперва напряг мысли, чтобы вспомнить, что это за чучундра такая, и не надо ли ее как-то по особенному обходить. Помутнение нашло, не иначе.

Сплюнул. Подошел. Уложил на травку бережно бесчувственного Костю. Вернулся к первой вешке за Эмилем. Тоже уже не особо в сознании. Ну, то есть, глаза у него были открыты, но взгляд дикий. И губы шевелятся, будто он молитву читает.

Я прислушался.

— Три дороги, три порога, у кого-то денег много, — шептал Эмиль. — Звонкий красный, дикий синий...

Считалочка. Ясно-понятно.

Я бережно положил Эмиля рядом с Костей и ткнул манипулятором в клавишу. Пластиковые двери разъехались.

Шлюз был пуст. Остальные или еще не пришли, или уже давно вернулись, успели переодеться и уйти.

Я затащил внутрь сначала Костю, потом Эмиля. И в нерешительности переступил с ноги на ногу. Мне нужна была помощь, чтобы выбраться из «кузнечика», ребятам нужны были медики, а чтобы из вызвать, нужно было нажать на кнопку, тянуться к которой клешней мне не хотелось, потому что не то, чтобы я очень круто овладел мелкой моторикой этого инсектоидного экзоскелета...

Внешняя дверь с жужжание закрылась.

И в тот же момент распахнулась внутренняя.

— Отлично, не знал, как позвать на помо... — сказал я, разворачиваясь. И заткнулся, поняв, что мне в корпус нацелены три автомата.

Глава 22

Судьба — умная сила, и мы платим за то зло, которое совершили в жизни.

Рафаэль Сабатини «Скарамуш»

Без резких движений я поднял руки вверх. Клешни манипуляторов клацнули по пластиковому потолку шлюза.

— Эй-эй, что случилось? — сказал я. — Если я уволен, то можно было как-нибудь и попроще сказать, я понятливый...

— Фамилия? — глухо раздалось из-под маски у первого автоматчика.

— Вершинин, — ответил я.

— Коровин, — отозвался с пола Эмиль. — Сержант, а что случилось?

Автоматчик опустил ствол и стянул с лица маску. Махнул рукой. Остальные двое тоже расслабились. Я с облегчением опустил руки. Так себе встреча, прямо скажем.

— Ребят, у нас двое раненых, — сказал я.

— Помолчите, Вершинин, — перебил меня главный в тройке и снял с пояса сканер. — Руку!

— Эээ... А вы не могли бы нажать вот тут на зеленый фик... — начал я, но парень уже и сам сделал нужные телодвижения, и крепления «кузнечика» освободили мою кисть. Он провел над запястьем сканером, посмотрел на пискнувший монитор, удовлетворенно хмыкнул. Подошел к бледному, как смерть, Летяге. Повторил манипуляции. Потом склонился над Костей.

А я, тем временем, отстегнул вторую руку и принялся освобождать из «кузнечика» ноги. С непривычки вывалился из экзоскелета как мешок и растянулся на полу.

— Простите, — поднялся на ноги. Черт, а устал-то как! Пока за меня двигал руками-ногами «кузнечик», этого было незаметно. А без механических усилителей я ощущал себя как медуза, которую на берег выкинули.

— Вот вы устроили нам встречу, Серега, я чуть не обделался! — уже довольно веселым тоном говорил Эмиль, пока я очухивался от потери металлических рук и ног. — Что за дела, может объяснишь?

— Вас еще вчера объявили погибшими, — сказал главный из автоматчиков и снял трубку с телефонного аппарата на стене. Эклектика, блин. С одной стороны, насквозь цифровые «плюшки», с другой — дисковый аппарат для внутренней связи. — Медицинскую бригаду к шлюзу. Да. Двое.

— В смысле, вчера? — обалдел я. — Мы всего восемь часов же в «тридцать второй» провели...

Я вскинул руку и посмотрел на экран «плюшки».

— Не понял... — я даже закашлялся от удивления. — А куда делись еще три дня? Что еще за эльфийские холмы?

— Это ваши ученые заморочки, — отмахнулся Сергей. — Желаю здравствовать. Медики сейчас прибудут.

Военные покинули шлюз, двери за ними закрылись.

— Ну и? — спросил я, тяжело опускаясь на лавку. — Случалось раньше что-нибудь подобное?

— В смысле, чтобы внутри «тридцать второй» казалось, что прошло меньше времени? Неа. Кто-то выдвигал гипотезу, что такое возможно, но не помню, кто именно и по какому поводу.

— Дичь какая-то... — пробормотал я. На другие мысли сил не осталось. Теперь понято, почему. Все-таки, на самом деле три дня прошло, а не восемь часов, как мне казалось.

В этот момент за стенами шлюза взвизгнули тормоза, дверь распахнулась, и внутри сразу же стало тесно.

Меня осмотрели мельком, потом кто-то из медбратьев всадил в шею укол, от которого мне чуть полегчало. Костю погрузили на носилки, двое других медиков технично подхватили Эмиля.

— Там у нас образцы в пробирках... — вдруг вспомнил я.

— Не суетись, Вершинин, — один из медиков похлопал меня по плечу. — Успеешь еще отчитаться. Расслабь булки!

Разбудил меня луч солнца, пробившийся через плохо закрытые шторы. Плохо помню, как засыпал, кажется, я отрубился еще в машине. А это... А, понятно. Лазарет. Но кровать обычная, без приспособ для реанимации, подъемного механизма и прочего. Просто привезли отдохнуть. На соседней койке безмятежно дрых Эмиль. С подтянутой вверх на раме ногой. Я потянулся, приподнялся на локти, чтобы посмотреть, кто это там бормочет в противоположной части палаты.

За столиком для посетителей в креслах сидели два человека. Одного я уже знал. Это был лысый, кругленький и очкастый Илья Фурцев. А второй... Точнее, вторая, была мне незнакома. На вид — типичный такой «синий чулок». Серый строгий костюм, волосы