Алмаз Тёмных - Наталья Ракшина

— Пэнти! — Орал он, игнорируя дар обиженного Блэкки. — Если этот кот — скот еще раз притащит мышь на стол, я пожарю её тебе на завтрак!

— Ой, знаешь что, вряд ли она будет хуже порриджа. Пожарь её милорду, это его кот.

Такого предложения повар уже вынести не смог и замкнулся в гордом и презрительном молчании. Оттает к ланчу, а за овсянку я извинюсь. Как только я собралась выйти из кухни, навстречу попалась Эрин, с красными припухшими глазами и шмыгающим носом.

— Лоури? — Спросила я, уже зная ответ.

Если миледи встала в плохом настроении (а это частенько бывает), то любая горничная, приносящая завтрак, немедленно становилась объектом для выговора — и неважно, за что. А сегодня, как выяснилось, у неё почил один из попугаев, так что Эрин попала под раздачу. Хорошо, что мне приходится иметь дело только с завтраком для котов…

— Я не пойду к милорду в таком виде, — со всхлипом сказала она, — унеси ему кофе, пожалуйста.

Вот этого — то мне сейчас хотелось меньше всего. Но ради Эрин… Только бы он не стал меня задерживать и напоминать про «пожилых эльфов» и «зоофилию».

Милорд был у себя в кабинете, перебирая какие — то бумаги в ящике стола. Интересно, почему он не заведёт себе секретаршу? Стального цвета рубашка без галстука, чёрные, идеально отглаженные брюки. Что за стремление к перфекционизму? С утра в воскресенье можно было бы ограничиться джинсами… без рубашки…

Представив его в потёртых джинсах и с обнажённым торсом в придачу, я чуть не уронила подставку с кофейником и чашкой. Блин! Так и обжечься можно.

— Доброе утро, ваш кофе, милорд! — Протараторила я, стремясь поскорее сбежать.

— Поставь там. — Кивком головы он показал на низкий столик у окна.

Я выполнила то, что просил хозяин и тут же… услышала характерный щелчок замка. Значит, он запер дверь кабинета на ключ? Я резко обернулась и застала как раз окончание действия: дверь заперта, а ключик исчез из рук милорда так быстро, что я даже не заметила, куда же Эрик его спрятал.

Ох — х…

Я непроизвольно потянула подол платья вниз.

Эльдендааль навис надо мной, опёршись рукой о стену и не давая мне никакого простора для ускользающего манёвра.

— Давай кое — что обсудим, Пантисилея Мун. Что тебя так напрягло вчера, а? Опять старые страхи?

Вдыхая едва уловимый аромат духов ветивера, смешанный с его собственным, одуряющим, приятным мужским запахом, я попыталась отстраниться и опять пустила в ход скороговорку:

— Мне не следует потакать своим и вашим желаниям, милорд, вы мой работодатель, милорд, мне не место в вашей постели, а вам — в моей!

Голос эльфа стал вкрадчивым и подозрительно ласковым.

— А ты представь, что здесь нет милорда. Перед тобой сейчас мужчина по имени Эрик, который п…ец как зол за вчерашнее.

Что он сказал, я не ослышалась?!

Запертая на ключ дверь, нахмуренные брови и, особенно, брошенное непечатное словцо, наперебой сигнализировали, что мне и вправду придётся туго.

У меня не осталось никаких путей к отступлению!.. Впрочем, после того, что происходило между нами ночью, отступать и прятаться куда — либо, было бы бессмысленно.

Ночью мужскому самолюбию эльфа был нанесён болезненный укол — и кем? — кошачьей горничной! Правда, и моя природная чувственность потерпела сокрушительное фиаско. Объяснять милорду причины моей холодности, кроющиеся в прошлом, неправильно, глупо и даже смешно. С мужчинами такие вещи не обсуждают, разве что мужчина этот — дипломированный психоаналитик.

Нам обоим нужен был реванш. И хотя рассудок кричал мне: «беги!», тело тихонько, но настойчиво приказывало остаться.

А дальше было вот что…

Прежде всего, я в полной мере ощутила на себе контраст поведения милорда по сравнению с ночным происшествием. Итак… Вчера: нежно и трепетно подхватил на руки. Сегодня: безжалостно сгрёб в охапку. Вчера: едва касался моей кожи кончиками пальцев, как будто боялся стряхнуть пыльцу с крыльев экзотической бабочки. Сегодня прикосновения были на грани контролируемой силы, откровенно давая понять, что милорд себя сдерживает. Он действительно был зол — без преувеличений. Это пугало и возбуждало одновременно.

Я и не подозревала, что можно одним, каким — то неуловимо быстрым, движением, избавить женщину от платья. Надеюсь, оно не порвано?! Разумеется, у меня есть замена, но придётся как — то объяснять Норе…

Не успев опомниться, я оказалась прижатой к спинке низкого углового диванчика в крайне неудобной позе: мои бёдра — на коленях у Эрика, а моя шея — в сгибе его локтя, лежащего на спинке дивана. Второй рукой он обхватил меня за талию.

Не особо веря в успех, я всё — таки попыталась для очистки совести сопротивляться, и упёрлась ладонями в его грудь:

— Простите, милорд, вам нечем заняться с утра? Кажется, до моего прихода вы разбирали бумаги.

— У меня появилось более интересное занятие, Пэнти.

Занятие, видимо, заключалось в том, чтобы расстегнуть мой бюстгальтер и перейти к пощипыванию сосков?!. Ощущения на стыке боли и удовольствия заставили меня ёрзать в бесполезной попытке освободиться. Улыбка, едва тронувшая уголки губ милорда, подсказывала, что такое занятие, и впрямь, гораздо приятнее, чем текущая уборка в ящиках стола. Тёмное пламя на дне зрачков завораживало и притягивало к себе, заставляя трепетать в предвкушении чего — то необъяснимого, запретного и очень желанного. Нет, это просто невыносимо!

— Твоя очаровательная головка слишком много думает и что — то там воображает, когда совершенно не нужно. Выключи свою «думалку» хотя бы на время, пока я распоряжаюсь твоим телом.

— Но я… Я сама распоряжаюсь своим телом, милорд!

— Да? — С притворным удивлением в голосе спросил милорд и жёстко добавил. — Только не сейчас! Пора избавить тебя от призраков.

Эрик нежно провёл пальцем по моим губам, и внезапно опрокинул меня навзничь. У эльфов длинные пальцы, а с учётом физической силы для него не представляло ни малейшего труда удерживать одной левой рукой оба моих запястья у меня над головой. Правая рука бесцеремонно стащила с меня трусики, а потом слегка потянула за волосы на лобке, заставляя меня выгнуться и сделать судорожный вздох, не имеющий ничего общего с болью.

— Сheana féin fliuch, — удовлетворённо заметил милорд, и я услышала звук расстёгиваемой молнии на брюках.

Прим. авт.: Сheana féin fliuch — уже влажная, ирл.

Унизительная беспомощность, смешанная с диким возбуждением и моей досадой на саму себя, вылились в ту форму протеста, к которой, я думаю, милорд Эльдендааль не был готов. Едва начавшийся поцелуй, не такой интимный и спокойный, как ночью, а напористый и жадный, — поцелуй завоевателя — закончился для милорда прокушенной нижней губой, а я в полной мере познакомилась со вкусом его эльфийской крови.