Телефонист - Владимир Чернявский

– Может быть. – Марк поджал губы. – Но сейчас я точно знаю, что делаю.

Он вгляделся в городские кварталы на ковре. Над Цитаделью мерцало радужное сияние. У зданий штаб-квартиры Особой службы двигали башнями краны, копошились фигурки в строительных касках, лениво расхаживала охрана.

Как по команде, рабочие бросились врассыпную. В их руках появились пистолеты, вспыхнули огоньки выстрелов. Караульные задергались, падая на землю. В нескольких местах между домами асфальт вздыбился и обвалился, обнажив темные дыры провалов. Из них, словно рой термитов, хлынули вооруженные люди. Они волной сметали выбегающих из зданий особистов, беря в клещи особняк с колоннадой и купольной крышей. Марк отвел взгляд от разгоревшегося боя. С другого конца ковра, накрывая дома, улицы и проспекты, ползла тень. Десятки черных щупалец, извиваясь, тянулись к Цитадели.

Марк вскочил на ноги.

– Нам надо возвращаться! – Он дернул Милу за руку.

– Я приготовила тебе подарок. – Она посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась.

«Свет! Как много света!» – Марк зажмурился, закрыл лицо ладонями, но это не помогло. Вокруг плясали разноцветные всполохи. Они вытягивались в сияющие шнуры и дуги, перетекали друг в друга, взрывались фейерверками. Глаза болели и слезились, в горле пересохло. Марк тряхнул головой и сосредоточился, пытаясь унять световое шоу. Он стиснул зубы, скривился и захрипел. Капли пота побежали по вискам. Постепенно свет ослаб, и сквозь него проступил интерьер комнаты. Все те же полукруглые стены, кровать, шкафы и стулья, но каждый предмет покрыт мелкими светящимися прожилками, словно кровеносными сосудами. «Свет – основа сущего», – промелькнули в голове строки Катехизиса.

На кровати, поджав ноги, сидела Мила. Вокруг ее тела переливалось всеми цветами радуги лучистое гало. Ручейки света текли по ее голове, груди, рукам и животу, собираясь у сердца в подобие вихря. В центре его, похожая на тонкий волосок, светилась фиолетовым человеческая искра Милы. Девочка неотрывно смотрела на Марка большими карими и совсем не детскими глазами, будто спрашивала: «Теперь ты видишь?» «Да, Мила, я вижу», – мысленно ответил ей Марк.

Он обернулся. Елена замерла у спинки кровати. Ее тело светилось однородным голубым светом. Казалось, оно состоит из разреженного газа и готово воспарить над полом. Марк встал со стула. Воздух вокруг него заискрился, будто он двигался в люминесцентной жидкости.

– Как нам выбраться? – Елена заглянула Марку в глаза.

– Я привел помощь. – Он взял ее за плечи. – Держись!

Из-за стены комнаты донесся приглушенный рокот. Здание дрогнуло. С потолка посыпалась штукатурка. Кусок лепнины ударился об пол и разлетелся по комнате белыми осколками. В коридоре раздались крики и топот. Марк подскочил к стоящему рядом со входом массивному шкафу и поддел его плечом. Тот накренился и с грохотом рухнул на бок. Дверь тут же дернулась, приоткрылась и уперлась в шкаф.

– Новак! – послышался из щели яростный вопль Кноффера.

В коридоре застучали выстрелы. После каждого залпа от дверного полотна отлетали щепки, обнажая круглые дырки.

Марк отскочил в сторону. Стены снова затряслись. Казалось, снаружи великан колотит по зданию кувалдой. Выстрелы прекратились. Несколько человек, громыхая сапогами, пробежали по коридору.

– Что это?! – Елена сидела на кровати, прижимая к себе Милу.

– Помнишь про маячок? – Марк показал ей запястье с оранжевым браслетом. – Его услышали.

Новый удар пришелся на противоположную от двери стену. Обои на ней лопнули, открывая кривую трещину шириной в ладонь. С потолка, поднимая белую пыль, снова полетела лепнина. В горле у Марка запершило. Кашляя, он схватился за шершавый скол трещины и потянул на себя. Из стены вывалился кусок каменной кладки. Сверху на камни упала гаубичная болванка и с глухим стуком скатилась на паркет.

Марк снова засунул в щель руку.

– Одевайтесь! – крикнул он Елене, выдергивая один камень за другим.

Минут через пять Марк уже мог протиснуться сквозь стену. По ту сторону сквозь клубы пыли просматривался примыкающий к комнате коридор.

Подбежали Елена и Мила, одетые в выданные Саулом армейские комбинезоны.

– Ну что, идем? – Марк поправил на голове Елены меховую шапку.

– Я устала бояться. Не хочу больше убегать и прятаться, – Елена сжала его руку. – Мы должны сделать так, чтобы Курц больше никому не навредил.

В ее глазах не было ни страха, ни смятения, только холодная решимость.

– Боров ответит за все, – кивнул Марк. – На этот раз мы доберемся до Цитадели.

Он поцеловал Елену и полез в дыру.

Как только они выбрались в коридор, дверь в комнату затряслась от ударов. Охранники наконец заметили бегство арестантов. Деревянная створка треснула, и в щели показалось дуло автомата.

– Уходим! – Марк подхватил Милу на руки.

Под ногами хрустел битый камень, звенели осколки стекла, в нос бил едкий запах гари. Марк одновременно видел как бы два мира: запыленный сумрак коридора и одновременно световые волны, пронизывающие мебель, потолок и стены. Это помогало ориентироваться. Шагах в двадцати в стене чернела еще одна дыра. Похоже, один из снарядов влетел в крышу и прошил несколько этажей. Марк подошел к пробоине, но она оказалась слишком высоко, чтобы в нее залезть.

Сзади послышались глухие удары и ругань – охрана пыталась расширить проход в стене. Марк потянул за собой Елену. Они побежали по коридору и нырнули в первую попавшуюся дверь, когда мимо прогрохотали сапогами несколько особистов.

Топот стих. Марк огляделся. Вдоль стен широкого полукруглого зала тянулись шкафы с фарфоровой посудой. Часть полок пустовала, их содержимое грудой осколков валялось на полу. Ясно слышались звуки далеких выстрелов и взрывов. На улице шел бой.

Марк прикидывал, как найти выход из лабиринта и не столкнуться с особистами. Он на цыпочках прошел к противоположной стене зала и осторожно потянул за медную ручку двери. Та, скрипнув, открылась. За ней оказался еще один коридор. В конце него вокруг очередной пробоины клубилась серая пыль.

Стены затряслись от нового удара.

– Сюда! – Марк махнул Елене, заглянув в дыру.

Сквозь обвалившийся потолок увешанного коврами зала лился яркий дневной свет. В голубоватых лучах кружились снежинки. Тянуло зимним холодом. Марк подергал ручки дверей – все оказались закрыты. Ломать их – привлечь внимание охраны. «Так можно долго бегать», – поморщился он от досады. Вернулся в коридор и тут же замер, услышав знакомый лай. Впереди мелькнул собачий силуэт.

– Гектор! – рассмеялась Мила.

Пес выскочил из сумрака, завилял хвостом и завертелся вокруг Марка, норовя встать на задние лапы и лизнуть его в лицо. Мила обняла собаку за шею.

Тело пса опоясывали два широких кожаных ремня, сбоку к ним крепилась брезентовая сумка. Марк расстегнул на ней молнию и вытащил знакомый пистолет с дарственной надписью Виктору Эдгарду и две пачки патронов. Оружие пахло свежей смазкой. Перед выходом Марк оставил его на хранение Матвею.