Новая Зона. Контур боли - Олег Овчинников

Гарин с трудом вырвался из этого кулинарного наваждения и проглотил обильную слюну.

— …тогда, конечно, сразу сообщим, — сказал Михаил, заканчивая длинную фразу, начало которой Олег пропустил из-за того, что подслушивал чьи-то бестолковые мысли. — Вставай, поедем, — полковник призывно хлопнул Гарина по плечу.

Олег поднялся и направился за товарищем, на ходу отмечая, что его слегка подташнивает. То ли это стояла в горле холодная тушенка из чужой мечты, то ли он просто не рассчитал силы и надорвался.

— Прикольно, — кивнул Гарин пулеметчику в предбаннике.

Лентяй кивнул в ответ и непроизвольно заулыбался, а когда осознал, что не понимает, о чем речь, посетители уже вышли в коридор.

— Куда едем-то? — поинтересовался Олег.

— За «колокольчиком».

— За чем?.. — прищурился Гарин. — Что еще за «колокольчик»?

— «Колокольчик» — это «колокольчик», — серьезно ответил Столяров.

Михаил аккуратно проехал узкое место между сгоревшими автобусами и дал по газам: дальше дорога была свободной.

— Скутер сказал, что если привезем два «колокольчика», то второй, как договаривались, сможем забрать себе, — сообщил Столяров. — Но он честно предупредил, что два мы вряд ли найдем. Один, и тот запаришься добывать. Поэтому с дележом хабара варианты такие: либо Скутер платит нам половину суммы, за которую он сможет продать артефакт…

— Это кидок, — отрезал Гарин.

— Либо деньги сразу на руки, но тогда, естественно, меньше.

— И сколько? — поинтересовался Олег.

— Сотку.

— Сотка — это что?

— Сто тысяч. Двести бумажек по пятьсот евро.

— Или пятьсот по двести… — оторопело произнес Гарин.

— Я помню, что ты математик, — сказал Михаил. — Не нужно этим козырять.

— Значит, сотка — это как бы на худой конец? По дешевке то есть?

— Это половина от дешевки, — напомнил Столяров. — Наша доля.

— Сколько же та фигня стоит на самом деле?

— А глазенки-то загоре-елись, — с удовлетворением прокомментировал полковник. — Скутер говорил, что цена «колокольчика» доходит до полумиллиона. Но этот артефакт редкий, стабильного спроса на него нет.

— Пятьсот тысяч?! — Олег поперхнулся и следующее слово выжал из себя не сразу. — Кто же купит эту хренотень за такие деньги?

— Да прекрати ты. Спортивные тачки ведь покупают? Иногда и дороже. И всякий антиквариат. От него вообще никакого толку, если вдуматься. Но покупают же! А тут такая вещь, что ее и на практике применить можно, и наследникам оставить не стыдно.

— Боюсь даже представить, как это применяется… на практике, — вымолвил Гарин.

— Я так понимаю, что во время разговора со Скутером ты был в прострации?

— Его сознание недоступно, я старался просканировать кого-нибудь из его окружения.

— Это правильно. Результаты есть?

— Результатов полно, — буркнул Олег. — Но пользы от них никакой.

— Ну хоть что-то у тебя без «венца» стало получаться, и то хлеб, — покладисто заявил Михаил.

— Без «венца» я вряд ли смогу на кого-то повлиять. Только слушать, и то всякую ерунду.

— Зато меньше палимся, — рассудил полковник. — А то как вспомню Добермана… как он шнурок развязал… Ладно, проехали.

На перекрестке Михаил свернул влево, к центру.

— А куда путь-то держим? — запоздало осведомился Олег.

— Ты визу американскую получал когда-нибудь?

— Какая там Америка… Я на первой же работе под такими допусками подписался, что даже в ванной петь перестал. На всякий случай.

— Ну вот, теперь отыграешься, наштампуешь по пять штук на каждую страницу.

— Американцы не штампуют, они наклеивают. Как Шенген.

— А говоришь, что не знаешь, — засмеялся Михаил.

— Я говорю, что не получал, — с детским упорством возразил Гарин. — Только это… Хорошо бы сначала за «венцом» на базу заскочить… — неуверенно добавил он.

Столяров просто открыл «бардачок».

— Мы же его не брали! — сказал Олег, доставая артефакт.

— Это ты не брал. И вообще ты халатно относишься к своему оружию. Раньше за тобой такого не водилось. Но без особой необходимости ты его не надевай, хорошо?

— Вот ты меня уже и боишься, — горько пошутил Гарин, хотя шутки в этой фразе было совсем чуть-чуть, на донышке.

— Во-первых, не тебя, а того кекса… — Михаил указал пальцем вверх. — Во-вторых, не боюсь, конечно. И, в-третьих, Скутеру о наших методах знать совсем не обязательно. Хотя… думаю, что он давно уже все знает.

— Я при Геше «венец» в открытую надевал. Мигрень якобы лечил.

— Ах да… Я и забыл даже. — Столяров, не сбавляя скорости, грустно посмотрел на товарища. — И ты, Олег, в развалину превращаешься, и я тоже не молодею. Два сапога пара, вышли на тропу войны. И кто нас дернул…

Несколько минут они ехали в тишине — Михаил корил себя за внезапную слабость, а Гарин просто не знал, как реагировать на слова друга. Он ждал, что неунывающий полковник вот-вот щелкнет пальцами и снова, как это бывало всегда, превратит реплику в анекдот, но «вольво» катила по пустой улице все дальше и дальше, а Столяров продолжал молчать.

— Про «колокольчик»… — произнес наконец Гарин. — Ты так и не рассказал, в чем его ценность.

— О-о, «колокольчик» — это сила! — начал Михаил с преувеличенным энтузиазмом. Полковник был благодарен Олегу за то, что он сменил тему. — Если коротко, то этот артефакт — мощный генератор инфразвука. При этом он компактен и не требует питания. Про низкие частоты тебе, надеюсь, не надо объяснять?

— В общих чертах представляю. А насколько низкие?

— Как раз такие, чтобы у человека в зоне поражения остановилось сердце. В принципе последствия бывают разные — от рвоты и галлюцинаций до летального исхода. Все зависит от оператора.

— От оператора? — переспросил Олег.

— «Колокольчик», как и твой «венец», сложен в управлении. Взаимодействию с ним надо учиться, и это еще не каждому дано. Но тот, кто научится, будет красавчиком. Разработки инфразвукового оружия в разных странах ведутся уже давно. Есть прототипы. Вроде бы хорошие. В серию их не запускают только потому, что большой войны пока нет.

— И вот этим мы собираемся торговать… — заключил Гарин.

— «Колокольчик» — это не средство массового поражения, он не опаснее охотничьего ружья. Хотя намного эффективней, конечно. В общем, твоя совесть может спать спокойно. Ну и моя заодно вздремнет. Если только… — Михаил озадаченно прикусил губу.