Командор - Валерий Большаков

Получив приказ, алькальд попытался было воспротивиться, но де Чавес-и-Оссорио так вызверился на него, что тот помчался вприпрыжку.

Вскоре мешки с хлебами, корзины с кукурузой и прочие припасы отправились на борт «Эль-Тигре».

Негры-грузчики дико вращали белками глаз, то ли страшась пиратов, то ли восхищаясь ими.

А тут и гарнизон форта явился, да не с пустыми руками — полсотни бочек с порохом да сетки, вязанные из толстых верёвок, полные ядер, как авоськи мандаринами.

— Благодарю вас, сеньоры, — поклонился Олег. — Вы пока постойте тут, составьте компанию губернатору. А мы пока освободим ваши телеги от наших грузов.

Перевалка боеприпасов не заняла много времени, и Сухов взошёл на палубу флейта.

— Дон Габриэль, — сказал он бархатным голосом, — прошу пожаловать на борт.

— 3-зачем? — прохрипел губернатор.

— Совершим небольшую увеселительную прогулку. Живее, живее, сеньор.

Де Чавес протопал по сходням на негнущихся ногах.

— Отдать швартовы!

Строй мушкетёров держал «провожающих» под прицелом. Олег искренне улыбнулся:

— Это так приятно, когда тебя провожают, — и скомандовал: — Поднять паруса!

Устойчивый ветер с норд-оста надул ветрила, натянул снасти.

«Эль-Тигре» довольно-таки проворно пересёк гавань Санто-Доминго и вышел в открытое море.

Без особых почестей высадив заложника на спущенную шлюпку, Сухов помахал ему на прощание.

Вероятно, в тот самый день дон Габриэль побил все свои личные рекорды по гребле, бегу и ругани.

Он кричал, сыпал проклятиями и приказами, требуя немедленно доставить из арсеналов порох и ядра, зарядить пушки и потопить проклятых пиратов.

Увы, как ни бегай, а попутный ветер не обгонишь — «Эль-Тигре» ушёл в море.

1

Карибское море, острова Невис и Сент-Кристофер

Если верить календарям, лето минуло, но в Вест-Индии неразличима грань между августом и сентябрём — всё так же ярко светит солнце, всё такая же теплынь и жарень.

Генерал-капитан дон Хуан Фадрике деТоледо-и-Оссорио горделиво пыжился на шканцах «Нуэстра Сеньора дель Пилар-и-Сантьяго».

Вся его Армада Эспанья, могучий флот южных морей, следовал к Наветренным островам, построившись в три колонны — тридцать пять галеонов и четырнадцать навио.

Тридцать шестым, затесавшись между «Сан-Николас деТолентино» и «Сантиссима Тринидад», шёл «Чёрный гранд» дона Альберто де Корона.

Дон Хуан аж залюбовался открывшейся ему картиной.

Красота-то какая! Силища! Мощь!

— Любуетесь?

Генерал-капитан повернулся всем телом в сторону говорящего.

— Любуюсь, дон Альберто. Мою загрубелую душу вояки всегда трогал вид множества кораблей, над которыми полощется испанский флаг!

— Понимаю, — де Корон изломил тонкие губы в скользящей усмешке.

— А почему вы не на палубе «Чёрного гранда»?

Дон Альберто снова улыбнулся.

— Отсюда будет лучше видно, дон Хуан. К тому же я понимаю, что «Чёрный гранд» для вашей армады — так, сбоку припёка. Смотрите, генерал! Ваши галеоны будут наносить удары по еретикам, а навио станут принимать в свои трюмы добычу. Не кажется ли вам, что мой галеон — тридцать шестой лишний?

Де Толедо-и-Оссорио добродушно усмехнулся:

— Сила никогда не бывает лишней, дон Альберто. Скажите… Вы действительно расположены к Испании?

— Странный вопрос, дон Хуан, — насторожился Горн.

— Нисколько, — сказал генерал, сохраняя благожелательность. — Я же понимаю, что вы использовали корабли моей Армады для того, чтобы схватить Капитана Эша. Нет-нет, дон Антонио, я ни в чём вас не виню, тем более что ваше тогдашнее желание вполне совпадало с моим собственным. Просто… Хм. Вы — человек таинственный, и те слухи, те отрывочные известия, что доходят до меня, позволяют говорить о вас, как… Как о ком, дон Альберто? Я не хочу думать о вас хуже или лучше, поверьте. Мне дорога наша дружба, и я бы желал не мнить вас кем-то, а знать точно или хотя бы догадываться о ваших намерениях. Чего вы хотите, дон Альберто?

Горн похолодел. Плоховато он просчитал генерала, плоховато… Дон Хуан оказался куда умнее, чем казался.

Если подумать, то малая толика откровенности не повредит.

Ну о планах присоединения к его будущей империи земель Новой Испании умолчим, а прочее…

— Я всегда, дон Хуан, желал одного и того же — власти. Ныне я могу скромно признать, что владею душами колонистов Новой Англии, Новой Франции и Новых Нидерландов. Осталось завладеть их телами, хе-хе…

Глазки у генерал-капитана загорелись.

— Понимаю-понимаю… — протянул он. — И даже не спрашиваю, какую именно корону вы примеряете, дон Альберто. Что ж, можете править еретиками, Испании сие не во вред. Вот только время…

Альберт фон Горн кивнул.

— Да, дон Хуан, годы идут, а мы не молодеем. Скажите, сколько мне лет, по-вашему?

— Ну-у… — задумался де Толедо-и-Оссорио. — Лет пятьдесят пять? Шестьдесят?

Фон Горн улыбнулся:

— Мне тридцать восемь, дон Хуан.

— Не может быть!

— Может-может… Я поседел, когда мне не исполнилось и двадцати пяти. И ныне мои морщины хорошо скрывают крепость и здоровье. Поверьте, это очень удобно — казаться своему врагу более дряхлым, чем ты есть.

— Понимаю…

Тут на квартердек взбежал капитан Мартин де Ва-ленсиа:

— Земля, сеньор!

Испанская Армада приблизилась к острову Невис.

Энтони Хилтона, избранного поселенцами губернатором, на месте не было — он находился в Лондоне, всячески обхаживая графа Карлайла.

За него управлялся капитан Валетт и брат Хилтона, Джон, «кладовщик и главный пушкарь Невиса».

На рейде покачивалось пять флейтов разных размеров, и генерал-капитан с ходу объявил их пиратскими. Стало быть, подлежащими захвату и ограблению.

Команды флейтов забегали как ошпаренные, пытаясь быстренько поднять якоря и смыться, но это у них плохо получилось.

Уйти удалось лишь одному из кораблей — матросы на его палубе сообразили быстрее всех, чем грозит испанский флот, и увели флейт к Сент-Кристоферу, под защиту орудий форта в Бастере.

«Нуэстра Сеньора дель Пилар-и-Сантьяго» величественно развернулась, словно красуясь, и в этот самый момент раздался залп со стороны маленького, хиленького форта, выстроенного на мысе Пеликан.