В лабиринте страстей - Владимир Гурвич

– Это заметно, – сказала Анжелика, обводя глазами окрестности.

– Ты не понимаешь. – вдруг даже немного сердито проговорил Волин, – это же твой храм. Ты та самая Афродита.

– У меня в роду нет греческих корней.

– Это неважно. Но эта твоя богиня. Ты так же прекрасна, как и она. Когда ты приехала сюда, я тебя даже в первое мгновение не узнал.

– Разве я так изменилась?

– Ты не изменилась, ты вошла в самую сердцевину своей красоты. Никогда ты еще не была столь прекрасна. Я тебя специально привез сюда, в храм богини красоты и любви. Наша любовь – это тоже храм, только не рукотворный. Вчера я вдруг остро, до боли осознал, как же глубоко, как сильно тебя люблю. Это случилось в первое же мгновение, едва я тебя увидел. Но все это время я поднимался на высоту своей любви. Она была вверху, а я – внизу, она парила в поднебесье, а я ползал, словно червь, по земле. Но благодаря этой великой любви я начал постепенно подниматься. Это было возвышение над самим собой. Только такая любовь, которая приводит к подобному итогу, и есть настоящая, Только ради нее стоит отдать все. Даже может быть и жизнь. Потому что она дороже жизни без любви.

Анжелика вдруг испытала сильное волнение. Но оно было вызвано не только словами мужа, но и тем, что он вообще их произносил. До сих пор из его уст ничего подобного она не слышала. Более того, он был всегда сдержан в выражении своих чувств. Она знала характерную его черту: он глубоко чувствовал, но старался особенно не демонстрировать свои переживания, не навязывать их окружающим, даже ей – самому близкому ему человеку. И то, что он сейчас вдруг заговорил об очень сокровенном, радовало ее, но одновременно и вызывало тревогу. Если его прорвало, это произошло не случайно, И уж без всякого сомнения это случилось не под влиянием осмотра развалин древнего храма богини любви.

– Я тоже тебя очень люблю, не представляю, как бы сложилась моя жизнь, не встреть я тебя. Мне кажется, ничего бы хорошего в ней не случилось бы.

– Наша встреча не случайна, она предначертана свыше, – очень серьезно произнес Вольпин.

– Может быть, и так, но какая по большому счету для нас разница. Для нас важно только то, что мы встретились.

Он посмотрел на нее долгим взглядом.

– У людей и богов разные жизни, – задумчиво произнес он, – но иногда их что-то соединяет вместе. Наша жизнь соединена с Афродитой. Я хочу, чтобы мы дали бы клятву, клятву Афродиты. Ты согласна?

– Согласна. Но что за клятва?

– Клятва, что мы никогда, ни при каких обстоятельствах не усомнимся, ни предадим свою любовь, что для нас она высшая и по сути дела единственная ценность.

– А наши дети? – быстро спросила Анжелика.

– Они являются частью нашей любви.

– Клянусь в храме прекрасной Афродиты и ее именем беречь всеми своими силами самую главную ценность в моей жизни – мою любовь к тебе.

– Я тоже в этом клянусь, – присоединил к клятве жены свою клятву Вольпин.

Анжелика смотрела на мужа, ожидая от него объяснения, зачем ему понадобилось все это действо. Но он молчал, лишь задумчиво смотрел на развалины.

– Поедем назад, – вдруг сказал он. – Все главное уже произошло.

Анжелика не знала, что все-таки произошло, но она почти не сомневалась: что-то произошло действительно очень важное. Она слишком хорошо знала мужа, знала, что он никогда ничего не делает без серьезных на то оснований. И если он вдруг заговорил столь непривычным для него языком, если взял с нее эту клятву, это не спроста.

Они ехали назад по той же дороге, их окружал тот же самый пейзаж, вокруг сияли те же самые краски. Но она ощущала, как что-то неумолимо изменилось вокруг, словно померк сияющий вокруг свет. Какая-то тяжесть откуда-то сверху навалилась на нее и давила на плечи. Она пыталась расслабиться, но невидимый груз не отпускал ее, мешая наслаждаться таким прекрасным миром. Но при этом она не собиралась ни о чем расспрашивать мужа; за годы их совместной жизни он ее приучил к тому, что если он чего-то ей не говорит, следовательно, еще не пришло время. Но как только оно наступит, она непременно все узнает. Так бывало неоднократно за эти пять лет. И она была уверенна, что так случится и на этот раз. Надо только набраться терпения и подождать.

Иногда ей казалось, что муж уже готов поделиться с ней своими проблемами. В его глазах внезапно появлялось странное выражение. Если бы она хорошо его не знала, то посчитала, что он бессловесно просит ее о помощи. Но такого просто не могло случиться по определению, ей был отлично известен его неукоснительный принцип: каждый должен делиться с другим, особенно с близким человеком, только своим счастьем, а несчастье, неприятности носить при себе, справляться с ними самостоятельно.

Анжелика не слышала звонка, так как была на улице. Она вошла в комнату и невольно остановилась: муж разговаривал по телефону. Однако его удивил не сам этот факт, а то, каким тоном он это делал. За все пять лет совместной жизни она ни разу не слышала, чтобы он на кого-то повысил голос. Сейчас же он почти кричал:

– Вы не можете это сделать, вы обязаны обо всем отчитаться. То, что вы хотите совершить, незаконно. И я это вам не позволю.

Он стоял спиной к жене и не замечал ее присутствия.

Выслушав ответ, он снова закричал в трубку:

– Вы понимаете, чем это пахнет? Я никогда не давал своего согласия на такие действия. Вы обманули мое доверие!

Вольпин замолчал, выслушивая ответ.

– Я вас предупреждаю, это плохо все кончится.

Он положил трубку в карман, повернулся и заметил жену. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

– Игорь, что происходит?

Тот молчал, словно не слыша вопроса. Но она знала, что он его отлично слышал.

– Я должен вернуться в Москву, – сказал он.

– Возвращайся, – пожала она плечами и направилась к выходу из дома.

– Подожди, – догнал его голос в самых дверях.

Она остановилась и обернулась. Такого выражения лица Анжелика у него еще не видела. Оно было одновременно виноватым, печальным и сердитым. У нее вдруг защемило сердце. За годы их супружества она испытывала к мужу самые разные чувства: любовь, восхищение, зависть, восторг, смущение. Но ни разу – жалость. И сейчас впервые Анжелика почувствовала, как прокладывает она дорогу к ее сердцу.

– Что-то случилось? – участливо спросила она.

Несколько мгновений он молчал.

– Я тебе давно хотел обо всем рассказать, но всякий раз меня что-то останавливало. Может быть, я опасался, что лишусь в твоих глазах ореола непогрешимости. Я же знаю, что ты считаешь меня таковым.

– Но так оно и есть! – горячо воскликнула молодая женщина.

Вольпин грустно улыбнулся и покачал головой.