Резинки - Ален Роб-Грийе

«Сверните направо… Снова направо… Налево… Теперь объезжаете дом… Здесь поверните… Вторая улица справа… Теперь прямо…»

За несколько минут они доезжают до Циркулярного бульвара. Дюпон приказывает остановить машину на углу улицы Землемеров.

— Не оставляйте здесь машину, — говорит он шоферу. — Лучше, чтобы никто не заметил, что я здесь. Поезжайте дальше или встаньте где-нибудь метрах в ста. Вернетесь ровно через полчаса.

— Слушаюсь, мсье, — говорит человек. — Хотите, я поставлю машину и провожу вас?

— Это ни к чему, благодарю вас.

Дюпон выходит из машины и быстрым шагом направляется к решетке. Он слышит, как скорая помощь отъезжает. Этот человек не «телохранитель»: он настоял бы на том, чтобы пойти с ним вместе. Его выправка ввела профессора в заблуждение, и теперь собственная романтичность вызывает у него улыбку. Впрочем, само существование этой пресловутой охраны весьма сомнительно.

Калитка не закрыта. Замок уже давно поврежден, и ключом невозможно воспользоваться; это не мешает закрывать ее на щеколду. Старая Анна становится очень забывчивой — если только какой-нибудь мальчишка не открыл ее из шалости после того, как она уехала, — мальчишка или бродяга. Дюпон поднимается по четырем ступенькам крыльца, чтобы убедиться, что дверь дома, во всяком случае, действительно заперта; он поворачивает толстую медную ручку и сильно толкает плечом, так как знает, что петли очень тугие; поскольку он хочет быть уверенным в результате и не доверяет непривычным движениям единственной здоровой руки, он делает две или три попытки, не осмеливаясь, однако, производить слишком много шума. Но большая дверь точно заперта.

Он отдал Марша ключи от этой двери, и негоциант уехал, не найдя времени вернуть их. У Дюпона остался только ключ от маленькой застекленной двери; то есть ему нужно обойти сзади. В ночной тишине под его ботинками тихонько поскрипывает гравий. Напрасно он рассчитывал на этого труса Марша. Он пронервничал всю вторую половину дня, дожидаясь его; в конце концов позвонил ему домой, но никто не ответил; без четверти семь ему наконец позвонили неизвестно откуда: Марша приносил свои извинения, он был вынужден уехать из города из-за срочных дел. Это было вранье, разумеется. Он сбежал из страха.

Машинально Дюпон повернул круглую ручку маленькой двери. Та спокойно открылась. Она не была заперта на ключ.

В доме темень и тишина.

Профессор снимает очки, они ему мешают. Он остановился на входе в прихожую и старается разобраться в ситуации… Так что же, Марша все-таки пришел? Нет, ведь у него были ключи от передней двери… А старая Анна, если бы она не уехала, была бы в это время на кухне… хотя кто ее знает… во всяком случае она оставила бы свет в коридоре или на лестнице…

Дюпон открывает дверь в кухню. Никого. Он поворачивает выключатель. Везде полный порядок, как в доме, в котором никто больше не живет. И ставни повсюду закрыты. Дюпон включает свет в прихожей. Попутно открывает двери гостиной и столовой. Никого, понятно. Он начинает подниматься по лестнице. Возможно, Анна забыла закрыть маленькую дверь, когда уезжала. Последние месяцы у нее не все в порядке с головой.

На втором этаже он входит в спальню служанки. Сразу видно, что комната приведена в порядок с расчетом на долгое отсутствие.

Дойдя до кабинета, профессор задерживает дыхание. Вчера вечером там его ждал убийца.

Да, но вчера вечером была открыта маленькая дверь: этому человеку, для того, чтобы войти, не нужен был ключ; сегодня он, должно быть, взломал замок, а Дюпон ничего не заметил. А если этот человек и на этот раз обнаружил дверь незакрытой, значит, так или иначе, ее оставила открытой старая Анна… Такими доводами себя не успокоишь; со связкой поддельных ключей любой специалист легко открывает все обычные замки. Кто-то проник в особняк и дожидается в кабинете, на том же месте, что и вчера, чтобы завершить свое дело.

Объективно ничто не противоречит тому, чтобы это было правдой. Профессор не из робкого десятка; тем не менее в этот миг он сожалеет, что ему не прислали из столицы настоящего телохранителя. И все-таки не может быть и речи, чтобы уйти без бумаг, которые ему необходимы.

Марша сказал ему по телефону, что комиссар не хотел верить в покушение на убийство: он убежден, что это самоубийство. Дюпон оборачивается. Он пойдет за пистолетом. Вчера вечером, отправляясь в клинику, он оставил его на ночном столике… Уже собравшись войти в спальню, он снова останавливается: возможно, именно в этой комнате ему и подготовили ловушку.

Эти сменяющие друг друга опасения — более или менее химерические — раздражают профессора. Нетерпеливым жестом он поворачивает ручку; тем не менее, из предосторожности, он не сразу открывает дверь; быстро просовывает руку, чтобы сначала зажечь свет, и заглядывает в дверь, чтобы в случае чего сразу увернуться…

Но комната пуста: ни под кроватью, ни в углу за комодом легавых нет. Дюпон в зеркале видит лишь свое лицо, на котором еще остается отпечаток страха, кажущийся ему теперь смехотворным.

Не мешкая, он подходит к ночному столику. На мраморной столешнице пистолета уже нет. Он находит его в ящике, на обычном месте. Наверное, он ему потребуется не больше, чем вчера, но мало ли что: если бы вчера вечером он имел его при себе, когда поднялся из столовой, то уж точно он ему потребовался бы.

Профессор убеждается, что пистолет снят с предохранителя, и твердым шагом, с оружием в руке, возвращается к кабинету. Ему придется действовать одной рукой — к счастью, правой. Сначала положить пистолет в карман, приоткрыть дверь, включить плафон и как можно быстрее выхватить пистолет, одновременно открывая дверь резким ударом ногой. Эта небольшая комедия — такая же бесполезная, как и та, которую он только что исполнил, — заранее вызывает у него улыбку.

Надо поторопиться, а то машине придется ждать у решетки. Протягивая руку к дверной ручке, он бросает взгляд на часы. У него еще двадцать минут: сейчас ровно половина восьмого.

Валлас слышит, как стучит его сердце. Так как он стоит у самого окна, ему было слышно, как остановилась машина, открылась садовая калитка, как скрипел гравий под грузными шагами. Человек попытался войти через переднюю дверь. Он безуспешно в нее потолкался, потом обошел вокруг дома. То есть Валласу стало ясно, что это не Марша, который передумал и пришел за бумагами покойного: это был не Марша и не кто-нибудь, кто был послан им — или старой служанкой. Это был кто-то, у кого не было ключей от особняка.

Хрустящие шаги раздались под самым окном. Человек дошел до маленькой двери, которую специальный агент нарочно оставил открытой. Петли тихонько скрипнули, когда он толкнул дверь. Чтобы не дать своей жертве уйти, человек прошелся по всем комнатам — сначала на первом, затем на втором этаже.

Теперь Валлас видит тонкую полоску света, которая растет вдоль косяка с невыносимой медлительностью.

Валлас прицеливается в то место, где должен появиться убийца, когда черный силуэт вырисовывается в освещенной щели…