Бабочка-оборотень и Чёрный Герцог - Елена Матеуш

В тишине заснувшего дворца хорошо слышны были сопение уснувшей Мисси, какие-то скрипы, шум ветра за окном. Похоже, погода менялась. Может быть, поэтому меня разбирало беспокойство? Впрочем, зачем врать себе? Волнение моё имело другую природу. Я ждала герцога. Надеялась, что он принесёт хорошие новости, или займётся «лечением». Мне нравился этот мужчина. Сейчас, когда ничто не отвлекало, голову занимали разные девичьи глупости. Вспоминала, раскладывая на атомы, все наши взгляды, разговоры, встречи. То мне казалось, что все эти прикосновения, переглядывания, слова неспроста и мысленно уже примеряла свадебное платье, представляла, как будут выглядеть наши дети, переставляла мебель в некоторых залах. То вспоминала всех этих красоток, вертевшихся рядом с герцогом, шлейф любовных историй, тянувшихся за ним, с которыми меня так старательно ознакомили, и впадала в отчаяние.

Потом опять верила, что наши отношения обязательно придут к закономерному финалу – свадьбе, и начинала переживать, как же тогда смогу оставить принцессу? Размышляла: а смогу ли я быть герцогиней? И вот когда я дошла до того, что мысленно разгоняла половину придворных, вновь открылся тайный ход и вошёл герцог.

Я подлетела поближе. Арисандо выглядел усталым – круги под глазами, серый цвет лица, тяжёлая походка. Он просто упал в кресло рядом с моим ложем и бережно взял меня за руку. Вначале герцог молча перебирал мои пальцы, о чём-то раздумывая. Потом нежно поцеловал ладошку:

– Скоро, уже скоро я приготовлю противоядие. Куда-то исчез один важный ингредиент, но сегодня Саймон раздобыл его, так что завтра всё будет готово. Да и с заговорщиками, кажется, проясняется. Не хотелось верить, но, похоже, заказчик покушения на принцессу очень близок ко мне. Поэтому приходится быть вдвойне осторожным.

Я-то в этом не сомневалась! Тут не герцогский двор, а прямо паучихи в банке.

– Даже забавно, что сейчас я могу доверять только вашим графу Лаэрто и капитану Криди, из своих – Саймону, ведь у него нет ни дочерей, ни сестёр, ни племянниц, – продолжил Арисандо. – К стремлению подданных оженить меня уже привык. Но тут явно намерения более серьёзные. Кто-то хочет в будущем устранить меня и править через моего сына.

Герцог продолжал держать мою руку, и я ощущала тепло его пальцев.

– Я уже почти знаю, кто это. Но он не та личность, которую можно казнить без явных доказательств, – герцог всмотрелся в моё лицо и улыбнулся. – Знаете, Даша, а вы мне в таком состоянии даже нравитесь. Молчите, никаких споров, с вами можно обсудить любые секреты. Вы лучший слушатель! Можно не бояться, что тебя перебьют, обидятся или оспорят, и, главное, никому ничего не передадите. Может, и правда – ну его, это противоядие. Сделаю хрустальный гроб, уложу вас туда и буду любоваться. Всё-таки мраморные статуи – это не то. За руку их не возьмёшь и не поцелуешь.

Внутренне я просто закипела! Особенно обидно было, что сказать на это ничего не могу, и даже руку у него забрать не в силах. Пылая злостью, я промчалась по комнате и со всей дури попыталась ударить по фарфоровому блюдцу и чашке, стоящим на столике рядом с герцогом. Моя рука, вполне ожидаемо, прошла и сквозь посуду, и сквозь стол. Вот засада! Даже посуду при скандале не побьёшь!

Чашка задрожала и с громким звоном лопнула. Герцог с любопытством посмотрел на осколки и улыбнулся:

– Не злитесь, Даша, я пошутил! Живая вы мне больше нравитесь. Попробуем-ка способ, что советовала принцесса.

Он наклонился, полуобнял моё тело за плечи, приподнял и поцеловал в губы. Это было потрясающе! Я вновь чувствовала себя живой! Тепло постепенно превращалась в жар, который согрел меня до каждой клеточки. Поцелуй был сладким и чуть горчащим, как чёрный шоколад. Я дегустировала его, как лучшее вино, наслаждаясь изменениями вкуса и оттенками послевкусия. Голова кружилась, я плыла на тёплой волне нежности, согревалась плавно нарастающим пламенем страсти, зажигающим нашу кровь.

Я ничего не видела и не слышала, вся погруженная в поцелуй. И когда он всё же прервался, почувствовала себя как человек с вырванным зубом после того, как отошла заморозка. Я ничего не видела, и попытки осмотреться были бесполезны. Меня окружала темнота. Я хотела взлететь повыше и не смогла! На мне словно были тяжёлые доспехи, удерживающие на месте. Я попыталась разобраться в своих ощущениях и поняла, что нахожусь в собственном теле. То-то мне было так не комфортно! Знаете ведь каково, когда нога затекла, а тут я отлежала всё! Я попыталась открыть глаза или пошевелить рукой, но ничего не получилось.

– Ничего не получилось! – услышала я разочарованный голос Арисандо. – Хотя… Нет, кое-что вышло.

Голос его зазвучал энергичней:

– Ты снова жива, Даша. Сердце забилось, только очень слабо и медленно. Теперь это снова ты, а не пустая оболочка!

Поцелуй, последовавший за этим, был не таким долгим и томным, как первый, а жгучим и энергичным. Жаль, что полноценно ответить на него я по-прежнему не могла, хотя и очень хотела.

– Что же, стазис я пока снимать не буду. Яд ведь не нейтрализован. Побудешь ещё немного спящей красавицей, а завтра, надеюсь, зелье будет готово.

Его руки оставили меня, бережно опустив на подушки. Раздались шаги, тихий скрип и я почувствовала, что он ушёл.

Не была уверена, что моё положение стало лучше. Менее комфортным, это наверняка! Ни полетать, ни посмотреть, а тело, как тюрьма. Я как-то забыла, что быть живой – это когда то там ноет, то сям чешется. А я даже пошевелиться не могу, чтобы положение поменять. Может снова полетать, пока герцог противоядие приготовит? Почему-то я была уверенна, что если захочу, то смогу снова вырваться из тела. Моя связь с ним была ещё не крепка. Но смогу ли тогда вернуться? Нет, лучше не рисковать! Потерплю. Приняв такое решение, я успокоилась и уснула.

Проснулась я оттого, что Мисси умывала меня, протирая тело влажным полотенцем. Затем она принялась расчёсывать мои волосы, что-то тихо напевая. Это было приятно.

Так, за утренними процедурами, время и пролетало. От того, что я ничего не видела, остальные чувства обострились, и после бестелесного существования чувствовать влажную прохладу на коже, прикосновение к волосам было особенно приятно.

Закончив, Мисси попыталась уложить меня поудобней. Теперь мне это снова было важно, и я испытывала благодарность за заботу. Вдруг послышался звук открываемой двери и шаги, замершие не доходя до нас.

– Окки, привет! Что-то ты какой-то зелёненький сегодня. Как у тебя вчера всё прошло?

– Привет, Мисси! Нормально. Как дела у госпожи? Прости, что так рано, но потом, когда все встанут, тут опять толкучка будет.

– Знаешь, мне кажется, лучше. Она как будто спит. У неё даже руки стали тёплыми. Это ведь хорошо?

– Наверно… Бедняжка! Я вчера так наверно минуту побыл, как она, и то, знаешь, как напугался.

– Это как?

– Мы вчера с Костой, гномом и ещё одним в кабаке сидели. Гном уговорил самогон попробовать. Мы выпили, и я вдруг ощутил, что всё плывёт, я ни ног, ни рук не чувствую, даже языком пошевелить не могу. Решил, что нас отравили, и я умираю. Вся жизнь за мгновение промелькнула!