Бесконечная утопия - Стивен Бакстер

– Почему? – поинтересовался Рокки. – Из вежливости?

Стэн поднял бровь, глядя на него.

– Не поэтому. Ты же не будешь гладить бродячую собаку?

– Думайте что хотите, – устало сказал Марвин. – Увидимся утром. Да, вот еще. Не советую вам пробовать переходить. Уйти отсюда можно только через слабые места. Последовательные миры по обе стороны гораздо менее гостеприимны…

Хижина оказалась тесной, практичной, прибранной, чистой, без каких-либо украшений. Стэн бросил сумку и сразу вышел «исследовать», как он сказал. Даже не задержался, чтобы спросить Рокки, хочет ли тот пойти с ним.

Рокки развел огонь, поставил кофе, распаковал сумку и разложил свои вещи. Привычные действия успокаивали.

Из хижины он вышел, только чтобы принести воды с реки в двух ведрах. Наткнулся на другую группу людей в воде чуть ниже по течению. В тепле вечера они смеялись, играли, купаясь нагишом, как дети. Рокки даже захотелось присоединиться к ним. Но, услышав их скороговорку, он повернул прочь.

Вернувшись в хижину, он соорудил постель из кучи одеял и рано завалился спать, не ожидая, что быстро заснет. Он достал электронную книгу, драгоценную вещь, принесенную родителями с Базовой, когда они переселялись на Запад-4, и при свете свечи пролистал несколько комиксов.

Для Рокки стало сюрпризом, когда его растолкал Стэн. Как ни странно, уже было утро.

– Ты в порядке? – спросил Стэн.

– Спал как младенец. А ты?

– Я тоже. – Стэн пожал плечами. – Наверное, нам что-то подмешали в еду.

– Я ничего не ел.

– Или в кофе. Чтобы дикие обезьяны не буянили. – Он казался возбужденным. – Слушай, давай умоемся. Не сомневаюсь, что Роберта будет здесь с минуты на минуту.

Рокки успел только вынести из хижины электронную книгу, чтобы зарядить от маленькой солнечной батареи, когда в самом деле появилась Роберта. К его облегчению, хотя она и была одета примерно как те люди, которых он вчера встретил, но по крайней мере не открывала слишком много тела. На ней была какая-то рубашка под свободной безрукавкой со множеством карманов.

– Готовы? – улыбнулась она. – Доброе утро, ребята. Пойдемте прогуляемся.

– Куда? – спросил Рокки.

– Ну, я хочу, чтобы вы почувствовали атмосферу нашей жизни. Думаю, начнем со школы.

Стэн равнодушно пожал плечами, закрывая за собой дверь хижины.

Когда они отправились, Роберта начала:

– Попутно урок первый. Мы одеваемся ради практичности, а не напоказ. На моей безрукавке, как вы видите, присутствует, возможно, единственное полезное изобретение человеческих существ: карманы. В остальном мы носим только то, что необходимо, что удобно, и в целом так мало, насколько возможно. Вы можете сказать, что мы не придаем большого значения внешности.

Стэн усмехнулся.

– Думаю, она хочет сказать, что Следующих нагота не возбуждает.

– Не совсем так, – довольно терпеливо ответила Роберта. – Секс для нас очень важен. Он связывает нас, как и наших предков. Просто мы на нем не помешаны. Скажем, на поведение ребенка может влиять даже слабый голод, от которого взрослый легко отвлекается. Кроме того, похоже, что у Следующих процессы в коре головного мозга протекают иначе, баланс смещается с поверхностных визуальных стимулов к пониманию более глубокого содержания. Созерцание нас не так сильно будоражит. Но есть и обратная сторона. Мы не ценим визуальное искусство так, как вы. Мы понимаем его, просто оно нас не увлекает.

Потрясенный Рокки вспомнил о комиксах в своей читалке.

– У вас нет живописи?

– Нет визуальных искусств, изначально. И мы не ценим художественную литературу. Видимо, нам не хватает способностей погружаться в вымышленный мир.

Стэн усмехнулся.

– Думаю, она старается быть вежливой, Рокки. У нее нет недостатка в способностях к чему угодно. Она имеет в виду, что вам, людям, «не хватает способностей» противостоять гипнотическому обману художественной литературы.

– Если тебе так угодно. Мы ценим музыку – особенно изящную, упорядоченную, математическую музыку. Но у нас есть тела, понимаешь. Мы танцуем, мы поем, нам это нужно. Вы тоже не играете для хоровода фугу Баха.

– Что ж, – прагматично заметил Рокки. – Вы можете обойтись такой одеждой, только если климат подходящий.

– Это правда, и здесь именно такой климат. Вот почему те, кто здесь живет, выбрали мир из этого пояса, с такой температурой, и место, где нет смены времен года.

Рокки нахмурился.

– Вы сказали «те, кто здесь живет». Разве вы не живете здесь?

– Я – нет, к сожалению. Я выросла среди людей. Меня тянет туда, хорошо это или плохо. Там я полезна, там мое призвание, я нечто вроде контактного лица. Мост. – Она улыбнулась. – Наверное, вы слишком молоды, чтобы помнить. Когда-то я работала в Белом доме советником президента. Но мой дом здесь. Прежде всего, это единственное место, где я по-настоящему в безопасности.

Стэн огляделся.

– Я вижу траву. Полевые цветы. Вдали деревья. А животных нет.

– Думаешь, можешь по флоре и фауне разобраться, в какой части Долгой Земли находишься? Не обманывайся.

– Это что, джокер? – спросил Рокки.

Стэн покачал головой.

– Думаю, она говорит, что они каким-то образом спроектировали это место. Завезли образцы различной биоты. Что-то вроде этого?

Роберта пожала плечами.

– Это все не относится к делу.

Ниже по реке они прошли мимо группы, копавшей что-то похожее на дренажную канаву. Грязные и потные, они усердно работали: поначалу у Рокки возникла неприятная мысль, что это люди – обычные, вроде него, которых эти суперчеловеки с тягой к обнаженке и возвышенными музыкальными вкусами каким-то образом заставили работать на себя. Но тут Рокки услышал быстроговор.

– Я знаю, о чем вы думаете, – сказала Роберта. – Как они управляются с повседневной работой? Кто в городе, полном гениев, решает, кому подметать улицы и чистить выгребные ямы?

– Нет, – ответил Стэн. – Вы просто это делаете. Никаких загадок.

Рокки нахмурился.

– А для меня загадка.

– Полагаю, Стэн интуитивно понимает, – сказала Роберта. – Мы просто это делаем. Когда мы сталкиваемся с проблемой, как, например, распределение повседневных работ, мы видим дальше вас. Мы сразу видим все пути решения. Работу нужно выполнить – канаву нужно выкопать. Некоторые лучше подходят для такой работы. Возражениям здесь не место. Затем это решение о необходимости воплощается в необходимые действия. Единственный дискуссионный вопрос касается непосредственной практики: сегодня моя очередь или твоя? Понимаете? Новички часто спрашивают о нашей системе управления. Есть ли у нас местные советы, главы? Мэры, президенты, короли? Нас по-прежнему достаточно мало для того, чтобы большинство могли собираться и обсуждать важные вопросы. Опять же, решение проблемы обычно очевидно для всех, действия предписываются необходимостью. Как видите, мы улаживаем свои дела, опираясь на здравый смысл, а не на мнение. Другими словами, не на предположения, основанные на слишком малом количестве фактов. Нас разделяют, если угодно, только более абстрактные философские вопросы, где цели не вполне ясны, их даже не так-то просто сформулировать.