Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет! - Геннадий Моисеенко

В партизанскую зону он отправился в конце августа, чтобы передать боевым товарищам всю информацию, которой он обладал, конечно, сделать это он мог только под прикрытием своего агентурного задания, которое получил от словацкой службы безопасности, уже действуя как её агент. Спитак побывал в Попраде и Пряшеве, откуда до Ганушевец пробирался один, на попутном транспорте, и в районе Микулаша, в штабе соединения «Чапаев», встретился с Балютой и Кукарелли и информировал их о ситуации на Липтове. Он знал о каком-то компрометирующем партизан неприятном документе, который инспирировала служба безопасности, но определенных данных на этот счет, не имел.

В это время, ввиду складывающейся тяжелой обстановки, руководители соединения приходят к выводу о необходимости самостоятельно назначать партизанских комиссаров районов, с подчинением им местного населения и всех имеющихся служб. И на следующий день, собрав совещание партизанских комиссаров, Кукарелли начал выдавать им письменные приказы – распоряжения, скрепляя их печатью соединения «Чапаев». Такой декрет получил и сам Ферро Спитак. Этот документ давал полномочия на его действия совместно с Розалией Зарембовой в районе Гуменного, Требишова, Меджилаборец. Они сразу же попытались приступить к действиям, дабы реализовать полученные предписания, и стали предъявлять свои полномочия местным властям.

– Если у жандармского начальства эти приказы вызывали растерянность – они не знали, кому подчиняться, то местные, вооруженные фашистские группы, без колебаний, резко и активно, начали принимать вооруженные контрмеры и, в свою очередь, дабы не допустить перехода жандармских участков на сторону партизан, начали захват жандармских участков. Начальство некоторых участков позволяло осуществлять эти операции и производить аресты в своей среде. А генерал Малар вообще отдал распоряжение расстреливать партизанских Комиссаров. Правда, некоторые жандармские участки, например в Турцах и во Врутках, полностью перешли на сторону партизан, не считаясь с давлением фашистских групп, и даже оказали им вооруженное сопротивление.

В ответ на это, Словацкий национальный совет решает арестовать генерала Малара и посылает для выполнения этого приказа вооруженную группу, но он, чувствуя это, уезжает на аэродром и успевает взлететь, когда группа захвата двигалась к самолету. Эти действия ему все равно не помогают. В Пряшеве, который к тому времени захватили немцы, приземляется самолет генерала Малара. Немецкое командование арестовало его и передало гестапо. Его отвезли в Видень и там после допроса расстреляли. Так окончился бесславный путь колеблющегося и нерешительного человека.

В ответ на это, по соглашению сторон, участвующих в восстании, командование всеми словацкими частями, передается присланному из Лондона генералу Виесту и верному ставленнику Бенеша генералу Голиану. Правда, к этому времени, словацкие части либо попали в плен, либо были деморализованы, либо воевали на стороне партизан. Оба эти деятеля, активно выступавших за буржуазную республику, проводят нерешительную политику и не могут организовать активное сопротивление наступающим немецким частям. Они, скорее, подставляют партизанские отряды, где основную силу представляли коммунисты, под удар немецких частей. Вот так, Народный фронт, созданный на выполнение узкой задачи отпора агрессии, не может выполнить свою задачу из-за внутренних противоречий и начинает терпеть поражение.

Партизанское соединение «Чапаев» поджимает идущая к фронту 108-я механизированная дивизия СС. В начале сентября немецкие части начали бои за Сланские верхи, бросая в бой танковые и моторизованные части, обеспечивая им поддержку сильным минометным огнем. Жестокие бои происходят в Петровцах, Германовцах и в Златой Бане. Немцы дотла сжигают эти села и уничтожают всё живое, что не успело уйти.

Партизанское соединение вступает в бой, пытаясь остановить противника. Бой длился около 11 часов. В нем участвовали почти все отряды соединения. Хотя немцы и понесли большие потери, но и партизаны, в этом бою, начали нести тяжелые потери. Это было первое крупное сражение с регулярной немецкой фронтовой частью, имеющей большой опыт ведения войны.

У партизан начали кончаться запасы боеприпасов, и немцам удалось окружить ядро партизанского соединения вместе со штабом. Отчаянно маневрируя и сосредоточив отряды на узком участке прорыва, используя складки местности, чапаевцам удалось нанести удар в направлении деревни Петровцы и выйти из окружения.

Сделав рейд к селу Матяшка, использовав знакомую местность и все преимущества района их постоянного базирования, партизаны остановились на отдых. Здесь они встретили отряд имени «Сталина», под командованием подполковника Шукаева, который был передислоцирован в эти леса, имея особое задание командования советских войск. Не рискуя наступать в горно-лесистой местности, противник прекратил преследование партизан.

Захватив свои трофеи и закончив отдых, партизаны отходят в направлении села Токаек. Но, как вспоминал начальник хозвзвода, партизан Смирнов:

– Идти дальше, таща за собой все трофеи и добытое вооружение было невозможно. Обращаюсь к командиру соединения, – вспоминает он, – ведя переписку с бывшими партизанами и готовясь к встрече с товарищами уже в мирное время.

– Что делать с этим громадным грузом, не подрывать же такое добро.

– Конечно, нет! – Говорит Ягупов. – Закапывайте его в ямы. Утрамбуйте землю и покройте дерном, чтобы противник не обнаружил места захоронения. А когда оторвемся от преследования, вернемся и раздадим это оружие крестьянам окрестных деревень. В это время в Словакии восстание расширяется и приобретает всеобщий характер, и немцы несколько ослабляют натиск на чапаевцев.

В Баньска-Бистрицу, столицу восстания, уже ушли по приказу УШПД, ряд отрядов, действовавших в этих районах. Передислоцировал свои части полковник Маркус. Командиры некоторых отрядов настаивают и на передислокации соединения «Чапаев» вместе с ними. Но Пряшевский комитет, да и сам Балюта, понимают, что если Красная Армия быстро не преодолеет Дуклинский перевал и не выйдет на оперативный простор, то положение в Банська-Бистреце, довольно скоро, станет критическим. Кроме того, отряд потеряет привычный район боевых действий.

Ссылаясь на позицию комитета, которому он ещё продолжает подчиняться, Балюта на передислокацию не идет. Вот тут по Балюте и его соединению наносится удар агентурными методами, где-то в начале октября 1944 года, и потом всю свою жизнь он не может определить, кто и откуда его нанес. Как говорил Ф. Спишак, – в отряд приходит материал, состряпанный на основании фальшивых данных и нелепых обвинений, в первой половине октября 1944 года. Эти обвинения касались И.К. Балюты и некоторых командиров соединения, включая комиссара соединения А.Ф. Лунева. Балюта понимает, что вражеская агентура пытается нанести удар по основному руководящему ядру соединения, состоящему из советских граждан, бежавших из плена русских офицеров.

Это начинает не устраивать, не только, и не столько немецкое командование, сколько буржуазные силы и силы, поддерживающие правительство Чехословакии в Лондоне, входящие в состав СНС. Особенно эти силы, привыкшие играть в парламентские игры и заботящиеся о своих материальных интересах, раздражал тот факт, что в связи с создавшимся положением и необходимостью оказания отпора врагу, соединение в зоне своих боевых действий начало назначать партизанских комиссаров районов. Эти круги понимали, что это – основа будущей власти и не стеснялись с выбором методов достижения своих целей.