Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем - Наталья Андреева

«На счастье, — каждый раз приговаривала Апельсинчик. — Ты — моя счастливая примета». В последний раз «счастливая примета» наблюдала, как на свадьбу пришел Петькии отец, поздравить молодых, а заодно и попросить денег. Но ему не повезло: нарвался на Фельдманов. Завязалась драка, в результате которой была разбита витрина, перевернуты столы и крепко помят охранник, попытавшийся разнять дерущихся. Зато отец рыжего Петьки сел в тюрьму и надолго оставил Людмилу в покое.

— Где оно?! — завопила Люська, распахнув шкаф. И, заметив платье, кровожадно сказала: — Ага! Вот тебе, вот и вот! Чтоб ты подавился моим диваном!

— А у меня для тебя тоже хорошая новость, -вздохнула Люба.

— А именно? — спросила подруга, оставив в покое платье.

— Стас переезжает ко мне, и по этому поводу мы решили устроить небольшую вечеринку.

— Ну, поздравляю. Считай, что ты уже замужем. Остальное дело техники. Я тебя научу.

— Я вовсе не хочу замуж, — заупрямилась Люба.

— Ага! Заливай!

Чтобы отвлечь подругу, Люба сказала:

— И еще одна хорошая новость…

После чего она полезла в шкаф и извлекла оттуда носовой платок, в который было завернуто колье.

— Откуда?! — ахнула Люська, увидев драгоценность. Глаза ее вспыхнули. — Настоящее? Люба? Оно что, настоящее?!!

— Это не мое, — торопливо сказала Люба. -Но могу задержать на месяц. Чтобы ты его надела на свадьбу.

— Спасибочки! — и Люська кинулась ее целовать. — Кстати! Ты не могла бы одолжить мне денег? Не могу же я на свадебное платье брать у жениха!

Ну, разве Люба могла ей отказать? Они зашли в банк, сняли со счета деньги, а потом отправились… на рынок, где работала невеста.

— Одень меня, родная, как себя, — попросила Люська стоящую за прилавком женщину. -Для безбракасочетания.

Одевали ее всем миром. Сбежались продавцы, наперебой стали давать советы. Несли шляпки, шарфы, сумочки… Настоящее шоу: Людмила Самсонова выходит замуж! Последний ее развод обсуждался здесь неделю, Люська была всеобщей любимицей.

— Как думаешь, Сереже понравится? — то и дело спрашивала она у Любы.

— Главное, чтобы вырез был глубоким.

— Это да. Вырез — это главное! — кивала подруга и продолжала вертеться перед зеркалом. Белое она отвергла сразу, зато голубой наряд был ей и к лицу, и под колье.

— Бери, Апельсинчик, — улыбнулась Люба.

Костюм и в самом деле был хорош.

— Правда? А юбка не коротка?

— А когда тебя это смущало?

Потом они долго искали туфли на маленькую Люськину ножку, потом зашли в магазин, где продавалось дорогое белье…

Черное вечернее платье с блестками Люба купила себе в универмаге.

— Ты в этом со мной в загс пойдешь? — вытаращила глаза подруга. — Черное!

— Надену белый пиджак. Кстати, много народу будет?

— Что ты, что ты! — замахала руками подруга. — Ты да я, да мы с тобой, да папа с мамой. Его родители, брат. Откуда деньги? Все скромно!

Воспользовавшись случаем, Люба зашла в супермаркет, накупила продуктов. Подруга помогла донести до квартиры тяжелые сумки.

— Безвоздмездно, — вздохнула она, поставив их наконец в прихожей. — На ужин не останусь, и не проси.

— Что, Сережа ждет?

— Ага. Ну, спасибочки за деньги, за колье, и чао-какао.

Люська чмокнула губами, изображая поцелуй, и улетела. А Люба стала ждать, когда придет Стас с новостями. Он вскоре позвонил:

— Люба, как ты себя чувствуешь?

— Тебя интересует температура моего тела или показатель гемоглобина в крови?

— Меня интересует твоя профессиональная пригодность, — невесело сказал Стас. — Здесь человеку плохо.

— Какому человеку? И где это здесь?

— Ты же сама просила разыскать одноклассника Стрельцова. Известного хирурга. Его фамилия Сосновский. Василий Георгиевич Сосновский.

— Это ему плохо? — спросила Люба.

— Ему-то как раз уже хорошо, — мрачно пошутил капитан Самохвалов. — Лучше, чем нам всем. Он умер.

— Как это умер?!

— От инфаркта. Все чисто, я проверил. Никакого криминала. А плохо его жене, Варваре Антоновне Сосновской.

— А когда он умер? — осторожно спросила Люба.

— Тебя интересует, было это до убийства Михаила Стрельцова или после? После. И после того, как убили твоего… Ну, в общем, ты поняла.

— Вообще-то я устала. Мы весь день по магазинам ездили. С Люсей. У нее же свадьба скоро.

— Весело живешь, — не удержался Стас. -А у меня, вот, похороны. Короче, ты сможешь с ней поговорить? С Сосновской? Как психолог?

— Я попробую. Мне уже ехать? Куда?

— Пожалуй, я за тобой заеду. Не надо тебе одной из дома выходить.

— Что нового о Градове?

— Пока ничего. Жди. Еду.

Она с грустью посмотрела на джинсы, которые только-только сняла, собираясь принять ванну и немного полежать. После беготни по магазинам ноги гудели. Что тут поделаешь? Разве она научилась говорить «нет»?

Стас приехал уже через полчаса, с порога бросил:

— Ты готова? Молодец! Они недалеко живут, господа Сосновские.

— Все-таки, что случилось? — спросила Люба в машине. — И почему ты снова на машине? Разве у вас больше нет дачи?

— Дача, милая, это такая штука, от которой так просто не избавишься, — наставительно сказал Стас. — Но ведь я не ночую дома. Следовательно, не ставлю машину под окнами. У отца просто-напросто нет возможности ею завладеть. А звонить мне бестолку. Я всегда найду с десяток отговорок.

— Я это учту.

Он хмыкнул. Потом сказал:

— Не заостряй внимание на моих недостатках, Любовь Александровна. Вспомни достоинства.

— Например?

— Например, я умный, — похвастался он. -Предприимчивый. Настойчивый.

— Нахальный, — поправила Люба.

— Главное, чтобы был результат.

— Переехать в квартиру к любовнице…

— Ты уймешься, наконец? А то я завтра съеду. Молчишь? Вот и хорошо! Главное достоинство женщины — это когда она умеет вовремя замолчать. Хочешь, расскажу все, что мне удалось узнать о Сосновской? — Она молча кивнула, поддерживая миф о своем главном достоинстве, и Стас начал взахлеб рассказывать: -Варвара Антоновна, оказывается, из хорошей семьи. Потомственные интеллигенты, солидный круг знакомств, традиции, связи. С Василием Георгиевичем Сосновским ее, что называется, сговорили. Свели. Брак, выгодный обеим сторонам. Она хорошо воспитана, он тоже не чужд классической музыке. И, между прочим, как раз тогда собирался защищать кандидатскую. А папа невесты как раз в президиумах заседал.