Последняя битва - Алексей Бобл

Юл сдвинул платок на подбородок, сплюнул под ноги и ответил:

— Мы с Гривой уговорились, когда стоянка будет… — Он поднял руку, упреждая вопрос главы башмачников. — Будет стоянка, всех водил в караване предупредили. Грива пройдется по машинам, типа запчасть одна ему понадобилась, расспросит монахов насчет нее…

— Понял, — буркнул Архип. — Он багажники посмотрит.

Уставившись в пол, он насупил брови. Ему вдруг разонравился план, вся затея со взрывчаткой, все то, во что ввязался, поддавшись эмоциям.

— А коли Лавр, разделавшись со жрецами, против нас пойдет? — повернувшись вновь, спросил глава клана.

Медведковский сверкнул на него единственным глазом.

— Мы тепереча с ними в одной упряжке, — тихо продолжил Архип. — Как поймут, что Ильмару кранты, за нас возьмутся. Зачем лишние свидетели?

Сзади прогудел клаксон. Глава клана обернулся к амбразуре. Сверху в люк просунулся Козьма.

— Тормози! — крикнул он Гриве и глянул на Архипа. — Монахи, походу, колесо пробили… Да тормози ты, Грива!

Зашуршав покрышками по изломанному асфальту, «тевтонец» проехал немного вперед и остановился. По броне застучали сапоги, башмачники, подгоняемые Козьмой, попрыгали на дорогу. Когда Архип выбрался наружу, машину взяли в кольцо, ощетинившись стволами.

— Где это мы? — спросил он, ни к кому не обращаясь.

По обе стороны от дороги стояли руины. Растрескавшаяся, в рытвинах, изломанная асфальтовая полоса между ними тянулась с запада на восток.

— На ничейных территориях, — отозвался Козьма с крыши «тевтонца».

Бригадир осматривал окрестности, медленно поворачивая голову. Архип наблюдал, как монахи выстраиваются цепью вдоль машин, несколько групп, по три жреца в каждой, скрылись в подъездах ближайших домов. Видимо, решили на всякий случай зачистить здания, ведь внутри могли затаиться мутантские лазутчики. Мимо прошагал Грива.

— Пройдусь, — бросил он и махнул рукой в сторону монахов, — запчасть нужна.

Глава башмачников кивнул. К нему подошел Юл.

— О, куда это они собрались? — воскликнул Козьма.

Архип оглянулся. Бригадир указывал на перекресток, куда спешил мастер Федор с двумя жрецами. Они пересекали улицу по диагонали, направляясь к приземистой бетонной коробке, в стене которой чернел широкий пролом.

«Будто вход в подземелье», — успел подумать глава клана. И в доказательство спустя мгновение из пролома выбралась сгорбленная фигура. Но монахи даже не вскинули оружие, только зашагали быстрей.

— Почтарь это, — пояснил стоявший рядом Юл.

— Кто? — Козьма оглянулся на него.

— Почтарь, он у Храма на посылках. Под землей живет, по туннелям шастает.

— Как так? — удивленно пробормотал бригадир. — Там же темнотища…

Юл не ответил, дернул Архипа за рукав и кивнул на машину, у которой двое жрецов суетливо меняли колесо.

— Плохо дело, — шепотом сказал медведковский.

Глава клана и сам все понял. Грива быстро возвращался, а за спиной у него Ильмар, ехавший в том самом «тевтонце» с пробитым колесом, пересаживался в другой.

— Козьма! — крикнул Архип, не оборачиваясь. — Иди сюда. Живо!

Когда бригадир спрыгнул с крыши и башмачники собрались вокруг, быстро заговорил шепотом:

— Меняем план. Не станем Лавру помогать. — Он пристально смотрел на медведковского. Тот сунул руку в карман, куда спрятал пульт, и глава клана шикнул: — Не дергайся, Юл! Помогать не станем, но ящик взорвем, только потом, на заводе. И повернем все так, что Ильмар замышлял диверсию против Совета, потому его свои хотели по дороге в Капотню грохнуть. Ясно?

Юл прищурил глаз, отчего на другом слипшиеся веки сморщились еще больше. Медведковский стал похож на дикого мутанта-людоеда, живущего в Донной пустыне. Так во всяком случае про себя решил Архип. Он никогда не бывал на юге, не забирался на гору Крым и отродясь не видал коренных жителей пустыни, обитавших далеко за пределами Пустоши.

— Хозяин, что сказать нашим? — Козьма поправил на плече карабин, переминаясь с ноги на ногу.

— Все настроились уже, — поддакнул Грива, — а мы план меняем… не поймут.

— Отбой дай, — раздраженно бросил Архип. — Теперь мы за Ильмара воюем.

Он подумал и добавил:

— Временно.

— Понял, — бригадир развернулся, но не успел и шага сделать, как над караваном разнеслась протяжная команда:

— По маши-и-на-а-ам!!

Архип выругался сквозь зубы, подтолкнул бригадира в спину со словами:

— Козьма, давай скорее. Всех предупреди.

И поспешил за Юлом с Гривой к своему «тевтонцу».

Взревели моторы. Караван плавно тронулся, растягиваясь змеей по улице. Вырулив на перекресток, Грива притормозил у приземистой коробки с проломом в стене. Подождал, пока на крышу влезут мастер Федор и два жреца, и ударил по газам. Глава клана приник к смотровой щели. В проломе мелькнуло небритое личико, с острым носом и вздернутой верхней губой.

— Как у крысы, — вырвалось у Архипа. — Эй, Юл…

Он пихнул локтем медведковского.

— Как же Почтарь под землей до сих пор не сдох? Там же, говорят, мутафаги страшенные живут и паводки в сезон дождей случаются, а он…

Глава клана замолчал, повернувшись к Юлу. Тот сидел без платка на лице, поставив локти на колени, упершись подбородком в кулаки, и беззвучно шевелил потрескавшимися губами. Покрытая струпьями ожогов кожа на щеке при этом двигалась, розовый рубец, тянувшийся из угла рта до уха, изгибался, как червяк.

Отведя взгляд, Архип тряхнул головой. Зря он связался с медведковским, зря на уговоры Козьмы поддался, надо было о клане думать, в башне оставаться, вдруг мутанты на город нападут, кто тогда Ирму защитит? Глава башмачников злился на себя за внутренние терзания, проклинал за нерешительность и сомнения и не знал, правильно ли он поступает. От былой решимости не осталось и следа. Архип жалел себя и ненавидел одновременно. Но деваться уже некуда: бригадир озвучил башмачникам его решение. Теперь за Юлом глаз да глаз нужен, а то натворит чего нехорошего по дороге. Ведь он с Лавром в Храме базарил.

Шумно выдохнув, глава клана положил на колени деревянную кобуру, достал маузер. Тяжесть оружия в руке его немного успокоила, прибавила уверенности.

Он покосился на Юла, мучительно подыскивая нужные слова, не зная, с чего начать разговор, как оправдаться. Медведковский вызывал у Архипа противоречащие чувства, смесь отвращения с уважением. Отвращение, потому что именно Юл сумел все так обсказать еще в башне и зажечь тем самым башмачников, вселить уверенность в Козьму, Гриву, мол, за правое дело те сражаться будут, за клан, за погибших в дальнем походе по вине Ильмара товарищей. И план отменный он придумал, как разделаться с бывшим атаманом, и подбил на это дело бывших охранников из окружения покойного Геста. Архип только приказы отдавал, а ведь сначала принял Юла за простого бандюгана из бригады Хенка-Губы… Не суди о человеке по роже, смотри на его поступки, признал про себя Архип, поджав губы. А уважение… уважение к Юлу он питал за его рассудительность и спокойствие. Вот кого стоит приблизить, кому потом власть в клане передать, если на покой соберется. Только дожить сначала надо до этих дней.