Всем парням, которых я любила - Дженни Хан

– Это же примерно… девять часов!

– Ага, девять потрясающих часов.

– Правда, – соглашаюсь я. – Я хочу пойти, но сначала я должна согласовать все с Питером. Он что– то говорил о походе в кино в эти выходные и.

Джош прерывает меня.

– Все хорошо. Я могу пойти с Майком. Или, может быть, возьму Китти. Самое время представить ей гения, то есть Толкиена.

Я молчу. Неужели мы с Китти взаимозаменяемы в его уме? А Марго и я?

Мы делимся вафлей, когда в закусочную заходит Женевьева с маленьким ребенком, который, как я догадываюсь, должно быть, ее брат. Не ее настоящий братишка. Джен единственный ребенок в семье. Она – президент программы «Маленькие Сибсы»[32]. Ученика старшей школы ставят в пару с ребенком начальных классов, и тот занимается с ним, а также приглашает куда-нибудь, чтобы весело провести время.

Я сползаю вниз на своем месте, но, конечно же, Женевьева видит меня. Она переводит взгляд с меня на Джоша, а затем слегка помахивает мне рукой. Не знаю, что делать, поэтому машу ей в ответ. То, как она улыбается, глядя на меня, очень тревожит. Из-за того, какой по-настоящему счастливой она выглядит.

Если Женевьева счастлива, то для меня это не очень хорошо.

* * *

Во время ужина я получаю сообщение от Питера. Оно гласит:

Если ты собираешься тусоваться с Сандерсоном, то можешь, хотя бы, не делать этого в общественных местах?

Под столом я перечитываю его снова и снова. Может такое быть, что Питер совсем чуточку ревнует? Или его на самом деле всего лишь беспокоит то, как это выглядит в глазах Женевьевы?

– На что ты постоянно смотришь? – хочет знать Китти.

Я кладу телефон лицевой стороной вниз.

– Ничего.

Китти оборачивается к папе и говорит:

– Готова поспорить, это было сообщение от Питера.

Папа произносит, намазывая маслом булочку:

– Мне нравится Питер.

– Правда? – спрашиваю я.

Папа кивает.

– Он хороший парень. И он очень тобою очарован, Лара Джин.

– Очарован мною? – повторяю я.

Китти обращается ко мне:

– Ты говоришь как попугай. – Папе же: – Что это значит? Очарован ею?

– Это значит, без ума от нее, – объясняет папа. – Он околдован.

– Хорошо, а что такое околдован?

Он тихо посмеивается и запихивает булочку в открытый от изумления рот Китти.

– Это значит, она ему нравится.

– Она ему определенно нравится, – соглашается Китти с полным ртом. – Он… он часто на тебя смотрит, Лара Джин. Когда ты не обращаешь внимания. Он смотрит на тебя, чтобы узнать, хорошо ли ты проводишь время.

– Правда? – У меня в груди появляется приятное ощущение тепла, и я чувствую, как начинаю улыбаться.

– Я просто рад видеть тебя такой счастливой. Привык беспокоиться о Марго, берущей так много обязанностей по дому и помогающей со всем. Я не хотел, чтобы она упустила жизненный опыт в старшей школе. Но ты же знаешь Марго. Она такая настойчивая. – Папа тянется ко мне и пожимает плечами. – Видеть тебя сейчас, выходящей из дома, чем-то занимающейся и заводящей новых друзей… это делает вашего старика очень счастливым. Очень-очень счастливым.

Я чувствую, как растет ком в горле. Если бы только все это не было ложью.

– Не плачь, папочка, – приказывает Китти, папа кивает и притягивает ее в свои объятия.

– Китти, можешь сделать мне одолжение? – спрашивает он.

– Какое?

– Можешь остаться в этом возрасте навсегда?

Китти автоматически отвечает:

– Могу, если ты подаришь мне щенка.

Папа громко хохочет, и Китти тоже смеется.

Я действительно иногда восхищаюсь своей младшей сестренкой. Она точно знает, чего хочет, и сделает все что угодно, чтобы заполучить это. В этом отношении она бессовестна.

Я собираюсь поговорить с папой и помочь ее делу. Мы вдвоем вымотаем его. Рождественским утром под нашей елкой будет щенок. Я готова поставить на это деньги.

СЛЕДУЮЩИМ ВЕЧЕРОМ МЫ С ПИТЕРОМ несколько часов занимаемся в Старбаксе. Ну, я занимаюсь, а он все время разговаривает с народом из школы. По дороге домой он спрашивает:

– Ты записалась на лыжную поездку?

– Нет. Из меня ужасная лыжница. – Только крутые ребята, такие как Питер и его друзья, отправятся в лыжный поход. Я могла бы попробовать уговорить Крис поехать, но она, наверное, только рассмеялась бы мне в лицо. Она ни за что не поедет ни на какую школьную поездку.

– Тебе не обязательно кататься на лыжах. Ты можешь кататься на сноуборде. Это то, чем я занимаюсь.

Я пристально смотрю на него.

– Ты можешь представить меня на сноуборде?

– Я научу тебя. Ну же, будет весело. – Питер хватает меня за руку и произносит: – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Лара Джин? Давай, будь человеком. Будет весело, я обещаю.

Этим он застает меня врасплох. Лыжный поход состоится не раньше зимних каникул. Итак, он хочет продолжать все это – нас – до тех пор. Почему-то я чувствую облегчение.

– Если не хочешь кататься на сноуборде, – продолжает он, – в коттедже есть огромный каменный камин и большие удобные кресла. Ты можешь сидеть и часами читать. И там продают самый лучший горячий шоколад. Я куплю тебе один. – Он сжимает мою руку.

Мое сердце слегка тает, и я говорю:

– Ладно, я поеду. Но лучше, чтобы горячий шоколад оказался таким хорошим, как ты говоришь.

– Куплю тебе столько, сколько захочешь.

– Тогда тебе лучше захватить много мелочи, – отвечаю я, и Питер фыркает. – Что?

– Ничего.

Когда мы подъезжаем к моему дому, я быстро выбираюсь из машины. Питер уезжает прежде, чем мне приходит на ум, что я оставила свою сумку на полу его авто, а папы с Китти нет дома. Они на родительском собрании в школе Китти.

Я слепо шарюсь под верандой, ощупывая в темноте все вокруг в поисках запасных ключей, которые мы прячем под тачкой. Потом я вспоминаю, что запасные ключи в ящике с барахлом: я забыла положить их обратно в последний раз, когда открывала. У меня нет ключей, нет телефона и нет возможности попасть в дом.

Джош! У Джоша есть запасные ключи. Он несколько раз поливал папины цветы, когда мы уезжали на каникулах.

Я нахожу на дороге камешек и пересекаю газон, останавливаясь под окном Джоша. Бросаю в него камень, но промахиваюсь. Я нахожу еще один. Он ударяется о стекло, едва издав звук. Я пытаюсь снова уже с камнем побольше. Этот попадает в цель.