Возвращение Матарезе - Роберт Ладлэм

– Я потерял из виду «Молчаливого коня».

– Что? Рейс в Чесапикский лагерь? – вскочив с места, старший смены устремился к своему подчиненному.

– Все в порядке! – поспешно остановил его тот. – «Молчаливый конь» вернулся на экран. Наверное, это был скачок напряжения. Извини.

– Если такое случится еще раз, я разнесу всю эту богадельню к чертовой матери! Матерь божья, «Молчаливый конь»! Эти ублюдки из Конгресса голосят так, будто мы не оплатили счета за электричество.

В течение считаных минут в полицейские управления Принс-Фредерика, Тилгмэна, острова Тэйлорса и Чоптэнк-Ривера поступило семьдесят восемь звонков от обеспокоенных граждан (и дозвониться смогли еще не все), которые видели в темнеющем небе какую-то яркую вспышку, возможно, взрыв самолета или вертолета. Запросы во все окрестные крупные и мелкие аэродромы ничего не дали. Полиция Принс-Фредерика связалась с военно-воздушной базой «Эндрюс», чей пресс-секретарь, как и положено, вежливый и учтивый, не смог предложить исчерпывающий ответ на прямо поставленный вопрос. Этот чиновник не был в курсе, проводятся ли в атмосфере какие-либо эксперименты, но, разумеется, не отрицал такую возможность. Американские военные стоят на страже интересов простых налогоплательщиков, разрабатывая новые виды вооружений и наблюдая за погодными условиями.

– Этот идиот из «Эндрюс» не сказал ни да, ни нет, – заявил начальник полиции Принс-Фредерикса дежурному сержанту. – Насколько я понял, это взорвался один из низколетящих воздушных шаров слежения за погодой. Передай это остальным, и займемся работой – если она у нас есть.

Маленькая лодка, тихо тарахтя слабеньким моторчиком, медленно выходила из устья реки Чоптэнк в Чесапикский залив. Два пожилых рыбака в промасленных комбинезонах сидели с удочками, один на носу, другой в середине лодки, и ловили проголодавшуюся к вечернему клеву рыбу. На берегу реки их остались ждать жены, которые развели под грилем костер, уверенные в том, что мужья вернутся домой с уловом. Так происходило два раза в неделю уже в течение нескольких лет; старики работали механиками в одной мастерской, а их жены приходились друг другу родными сестрами. Им нравилась их жизнь. Они трудились усердно, и богачи Восточного побережья Мериленда, владельцы дорогих роскошных автомобилей, обеспечивали их стабильной работой. Но больше всего им нравились эти вылазки на природу: пока сестры суетились у костра, болтая обо всем на свете, старики уменьшали поголовье рыбы в заливе, вооруженные опытом и парой упаковок пива.

– Аль, – вдруг всполошился тот, кто сидел на носу, – смотри-ка вон туда!

– Куда?

– Сюда, в мою сторону.

– И что там, Сэм? – спросил Аль, оборачиваясь.

– Вон там плавает какая-то круглая штуковина.

– А, теперь и я вижу. А вот и еще одна, левее.

– Ага, вижу. Поворачиваю туда. – Заложив вираж вправо, лодка направилась к плавающим на воде предметам.

– Будь я проклят! – воскликнул Сэм. – Это же спасательные круги!

– Ты подбирай тот, что с твоей стороны, затем поворачивай, и я подберу другой.

Старики вытащили в лодку два белых спасательных круга.

– Ого, – воскликнул Сэм. – Смотри, «ВВС США». Настоящая вещь, сто́ят небось сотню долларов каждый, а то и все две!

– Думаю, все три сотни, Сэм. Себестоимость их долларов десять, а солдатики выкладывают за них три-четыре сотни. Ты слышал ту историю про сиденья на толчки и гаечные ключи?[34]

– А то как же.

– Вот почему с нас дерут такие налоги, верно?

– Верно, так что давай вернем себе хотя бы часть. Оставим эти штуковины себе, точно?

– А почему бы и нет? Столько лет платим налоги до последнего цента, и у нас никогда не было спасательного круга. – Аль поднял твердый белый круг, рассматривая его в угасающем свете.

– А он нам и не был нужен, – заметил Сэм. – Эта посудина прочна, как железобетонный кит.

– Приятель, железобетонный кит пошел бы ко дну.

– Что ж, тогда оставим их себе. Помнишь, когда мы спускались вниз по реке, над нами пролетел вертолет. Ты думаешь, он их потерял?

– Не-ет, – протянул Аль. – Солдатиков учат избавляться от старого хлама. Тогда им надо будет покупать новый, как с теми треснутыми сиденьями для сортира и сломанными ключами. Я где-то читал, это часть нашей системы.

– Проклятие, я патриот, черт побери. Я был при Анцио[35], а ты был на том острове на Тихом океане, название которого никак не выговоришь.

– На Эниветоке[36], приятель. Да, насмотрелся я там на дерьмо.

– Так, значит, оставляем их себе, точно?

– А почему бы и нет?

– Вот и отлично. Ну а теперь давай порыбачим еще, пока не закончилось пиво, – заметил Сэм.

Никто не мог объяснить, что произошло, никто ничего не понял, все было сплошным безумием. Вертолет из Лэнгли приблизился к взлетно-посадочной площадке, на земле его уже приготовились встречать, и вдруг винтокрылая машина метнулась влево. Из открытых люков застрочили крупнокалиберные пулеметы, поливая собравшихся внизу солдат. Несколько человек были убиты на месте, другие получили тяжелые ранения. Затем, так же внезапно, вертолет заложил вираж вправо и пронесся над лагерем, выискивая новую цель. Вскоре стало ясно, что это была за цель: главное здание поместья, особняк, господствующий над огромной лужайкой и лодочной станцией. Вертолет описал круг, набирая высоту, и принялся снова сеять смерть и разрушения.

Оглушенные грохотом взрывов и выстрелов, Скофилд и Прайс подбежали к окнам, выходящим на юг, откуда доносились отрывистые пулеметные очереди и пронзительные крики.

– Боже милосердный! – воскликнул Брэндон. – Это пришли за нами!

– Да нет же, стрельба ведется в одном месте, – тотчас же возразил Камерон. – И далеко отсюда – смотри! О боже, это же «Молчаливый конь»! Какого черта?!.

– Малыш, хочешь поспорить? – остановил его Скофилд. – Это враг, замаскированный под «Молчаливого коня»! И он летит к нам. Нам нужно сматываться! – Он бросился к двери.

– Нет! – заорал Прайс, останавливая его. – На северный балкон!