Тайные сомнения - Карен Робардс

Ее руки беспрестанно двигались, ласкали затылок, перебирали упругие, шелковистые волосы, гладили сильную теплую шею, твердые плечи, обтянутые атласной кожей, касались твердой необъятной спины…

Внезапно пальцы Сары коснулись шрама на щеке Доминика. Это был рубец от удара плетью. Девушка вздрогнула, замерла, почти оцепенела. Она вспомнила, кем является он и кем – она. До нее только сейчас дошло, что она ведет себя непозволительно раскованно с ним, и устыдилась себя. Отрезвляющая реальность разрушила очарование любовной игры, которой с такой безоглядной страстью отдавались молодые люди несколько мгновений назад.

Сара открыла глаза. Доминик тоже замер, почувствовав ее охлаждение. Он навис над ней, в упор разглядывая неприязненно и удивленно. Он тоже вспомнил обо всем. Почти погасшие угольки ненависти снова начали разгораться. Доминик откатился в сторону, руки у него вздрагивали от напряжения. Эти мгновения, когда он рассматривал ее в упор, показались Саре вечностью. Доминик вскочил на ноги, бормоча под нос такие грязные проклятия, что Сара едва понимала его. Он нашел брюки, рывком натянул их.

– Вставай, – приказал грубо и неприязненно.

Саре не потребовалось второго предложения, она тут же вскочила на ноги, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Девушка была в ужасе от того, что чуть было не допустила близости с этим человеком. Если быть честной, она безумно хотела этого… Наверное, в ее сумасшествии повинны лунные ночи.

Сара подняла глаза, с затаенной болью и стыдом посмотрела на луну, если бы она могла, то упрекнула бы ночное светило за колдовство. Серебряный серп, казалось, насмехался над ней. Обольщающее мерцание заманивало ее в колдовские сети вожделения уже дважды. Но Сара дала себе слово, что больше подобное не повторится.

Девушка съежилась, представив, что произошло бы через мгновение, если бы она вовремя не остановилась, если бы не опомнилась. Она вновь бы испытала восторг и сладостную муку оргазма. А потом безмерно бы стыдилась себя и собственного неистовства.

– Одевайся, – он бросил ей одежду.

Сара поднялась, прикрываясь руками, ей было стыдно, что она обнажена. Она стеснялась поднять глаза на молодого человека. Он, похоже, испытывал подобные чувства, старался не смотреть на нее, торопливо натягивал рубашку, повернувшись к Саре спиной. Потом сел на пенек, чтобы обуться. Спина его была напряженной, движения красноречиво свидетельствовали о непреклонности и бушевавшем в его душе урагане злости. Сара успела заметить на его спине несколько светлых шрамов. Не сводя с него глаз, принялась одеваться.

– Пошли. Мы возвращаемся к костру. Отрывистые приказания действовали на нее, как удары. Нервы и без того были натянуты до предела.

Накрываясь одеялом, Сара круто повернулась и сердито выпалила:

– Не смей приказывать! – глаза сверкали яростно и непримиримо.

– Буду приказывать в любое время, черт возьми. Когда захочу, тогда буду приказывать. А ты будешь подчиняться. Ну, быстро подымай задницу, сейчас же! – он снова отвернулся от нее и быстро зашагал в сторону лагеря.

– Нет! – закричала вслед Сара, еле сдерживаясь.

Взгляд бессознательно метался по земле. Что она высматривает? Ах, да, камень! Сара наклонилась, подняла камень, и швырнула им в спину удаляющегося Доминика. Камень ударился в левое плечо молодого человека.

Доминик вздрогнул, замедлил шаги, как бы раздумывая, что делать дальше. Заметив, что Доминик заколебался, Сара перестала, дышать. Как он поступит теперь? Побьет ее? Или?.. Воображение рисовало ужасные сцены возмездия. Девушка напряглась, приготовившись спасаться бегством. Но к изумлению, Доминик даже не повернулся к ней. Нерешительно потоптавшись, он ровным шагом направился дальше и вскоре скрылся в темноте.

Сара смотрела ему вслед с восторгом и ликованием победителя и одновременно с бессильной яростью побежденного. Теперь она избавилась от него – и так легко! Она свободна и может идти по руслу ручья. Она доберется до дома самостоятельно…

Вдалеке послышался лай динго, потом собаки залаяли в другой стороне, им отозвался еще один голос, потом еще… С высоты на Сару смотрела луна, она словно бы злорадно ухмылялась.

Девушка чуть не расплакалась, ее охватил приступ слепой ярости и беспомощности. Она не сможет использовать возможность. Глупо решиться добраться до Ловеллы в одиночку, не имея продуктов и надеясь только на собственные ноги. С прошлой ночи они, вероятно, проехали миль двадцать или того больше. По крайней мере, она трезво осознавала, что спасение слишком нереально, если действовать самостоятельно. Без продуктов, хорошей обуви, одежды, она не выживет. В буше под лучами безжалостного солнца она будет обречена и обязательно погибнет. В буше люди часто умирают. Сара сцепила зубы и выругалась, только потом сообразив, что употребила то же выражение, что недавно употребил Доминик. Когда она услышала эти слова из уст молодого человека, они ее покоробили. А теперь она произносила их с каким-то злобным удовлетворением. Впервые Сара поняла, почему мужчины часто бранятся в подобных ситуациях. Случается, что ничто другое не помогает, не успокаивает. Сара наклонилась, чтобы завязать войлочные сандалии и снова выругалась. Потом поднялась, расправив плечи, неохотно и медленно двинулась следом за Домиником, но в ней все клокотало от гнева и ярости.

Мингер и остальные бандиты спали возле костра, Сара заметила это, приблизившись к лагерю. Доминик стоял под высоким эвкалиптом, седло лежало у подножия ствола, молодой человек наклонился и принялся расстилать одеяло. Присев на край постели, снял ботинки, положил их в голову, лег лицом к огню. Рядом с собой он держал наготове ружье.

Сара нерешительно остановилась, решая, что теперь делать, как поступить. Может быть, ей устроиться на границе лагеря и немного поспать? Но тут она вспомнила о мужчинах, которые отправились сторожить отару и не знали, что Доминик взял ее под свою опеку. Если она убежит, то ее непременно поймают. Ей придется поговорить с Домиником утром, ведь она не хочет остаться без его покровительства до тех пор, пока не окажется дома.

Девушка подошла поближе. Молодой человек лежал, закрыв глаза. Но Сара чувствовала, что он знает о ее присутствии, надеялся на то, что она вернется. Казалось, что лицо Доминика светилось от самодовольства. Сара еле справилась со страстным желанием пнуть его в бок.

Как она ненавидит каждый миллиметр кожи этого сильного мужчины, даже длинные ноги, небрежно раскинутые на сером одеяле, лежащие спокойно на груди руки с цепкими и сильными пальцами, ненавидит густые черные ресницы, загнутые и блестящие. Она ненавидит это безумно красивое лицо и черные волосы, все еще спутанные после ее страстных ласк. Сара постояла, ожидая, что он откроет глаза и заговорит, он должен был каким-то образом отреагировать на ее присутствие. Но Доминик молчал, и она поняла, что он не собирается ничего говорить, не собирается предлагать ей лечь с ним рядом на одеяло! Не то чтобы она хотела с ним спать, но ей было бы спокойнее…

Сара мрачно и подозрительно оглядела стоянку, мужчины по другую сторону костра крепко спали. Но ведь каждый из них может проснуться в любую минуту. Необходимо помнить и об остальных. Она не может рисковать своей безопасностью, не может остаться здесь, когда Доминик отправится сторожить овец. Все, что ей остается делать – это просить его о том, чтобы он разрешил ей свернуться калачиком рядом. Пусть он укроет ее собой, заслонит от похотливых взоров. Но Сара была слишком гордой, чтобы просить похитителя о снисхождении и милости. Она не позволит себе унизиться до этого. Она не станет просить!