Лабиринты тьмы - Виктория Щабельник

— Ты расскажешь все, что тебе известно.

— Это ее не вернет, — мрачно сказал Повелитель.

— Теперь это не твоя забота, — возразил Дрэгон, осторожно поднимая тело Анны на руки.

— Прости, Вуал. Я пытаюсь, но не могу. У меня нет сил.

— У тебя нет смелости! — возразил он. По тому, как сгусток посерел, я догадалась, что мой предок гневается. И, скорее всего, на меня.

— При чем здесь смелость? — удивилась я.

— Ты боишься сделать шаг, разделяющий грань и жизнь. Вернуться иногда гораздо тяжелее, чем уйти!

— Возможно, я боюсь понять, что этот шаг невозможен, — призналась я — мне не страшно умереть. Но не теперь, когда все настолько плохо. Я хочу жить!

— Тогда не нужно бояться, девочка. Страх ничего не изменит. Ты столько раз обманывала судьбу…

— А может все не так, и это судьба играла мною, как хотела?

— Похоже, тебе предстоит скоро узнать.

— Что происходит, Вуал? — теряя терпение, спросила я.

— Иногда прошлое возвращается. И тем болезненнее мы чувствуем на себе его удар.

— Интуиция подсказывает, что ты собираешься посвятить меня во что-то темное и зловещее.

— Я наблюдал за тобой, — продолжал Вуал, — и меня приятно удивило, как легко ты приняла свою древнюю суть, получив силу и власть над жизнью и смертью. Только спустя время я понял — ты ничего не принимала. Ты всегда была такой, еще до смерти и перерождения. Ньярлатхот был прав — претворяться человеком для тебя так же привычно, как и Древней. Но что чувствовала ты, будучи и тем и другим?

— Иногда мне хотелось все бросить и убежать — далеко-далеко. Но в очередной раз, преодолев испытания, я ощущала себя удовлетворенной. Держать чью-то жизнь в руках — что может быть приятнее? Играть судьбами других, наслаждаться силой и властью… Вот только где-то в глубине души я сознавала, что по большому счеты мне это совершенно не нужно. Минутное удовлетворение от чужого поражение неспособно было дать мне…

— Чего? — напряженно спросил Вуал.

— Не знаю, — призналась я, — чтобы пояснить, надо понять. А я не могу.

— Ты полна противоречий, — заметил предок.

— Сама себя боюсь, — я снова опустилась на землю. Будучи бестелесной, я все же оставалась материальной. Душа или нет, но, похоже, сил у нее не осталось. Видимо грань старается не выпускать потенциальных жертв, даже если они еще не определились, куда намерены податься, — но ты говорил что-то о прошлом?

Эдар

Когда-то он считался одним из лучших ратников клана. Перед его силой и могуществом склонялись покоренные миры, а те, кто не хотел, подвергались тотальному уничтожению. Но однажды на его пути появилось то, пред чем он не устоял — искушение было слишком сильно. И он преступил границы дозволенного. Тот мир был особенным, ни на что не похожим, к тому же, это сметало все преграды между ним и Рамиль, его возлюбленной.

— Ратник из клана Заката, называющий себя Уллисом, ты преступил закон Эдара, нарушив волю Властелина. Что скажешь ты в свое оправдание?

Уллис молча воззрился на Паэртона — верного слугу Властелина. К чему пустые слова, уже давно переставшие иметь значения. Он знал, что ждет его, но, не колеблясь сделал выбор.

— Ты отказался исполнить волю Властелина, — продолжал Паэртон, — и Оракул вынес тебе приговор: клан Заката отрекается от тебя, забирая дарованную силу.

Увидев крепко сжатые губы Уллиса, Паэртон усмехнулся:

— Лишение силы, для таких как ты, подобно смерти, — заметил он, — это и есть смерть — ничтожный, жалкий ратник, больше неспособный на то, что когда-то было смыслом жизни.

Не сдерживая удовлетворения, Паэртон отдал приказ увести приговорённого. Властелин останется доволен его преданной службой, а то, что верный слуга скрыл от своего хозяина всю правду уже не узнает никто.

Внезапно, его холодное утонченное лицо скрасила улыбка — в памяти всплыл образ светловолосой женщины с янтарными глазами. Теперь все будет по-другому…

Рамиль крепко сжав руками плечи металась по комнате — все пропало! То, что они так долго планировали с Уллисом, разрушил Паэртон, этот бесхребетный раб Властелина. Сколько времени и усилий затраченных впустую!

Ее размышленья прервала покорно склонившаяся служанка.

— Чего тебе надо? — грубо спросила Рамиль. Служанка была подходящим объектом для гнева.

— Мей-лини, — уважительно произнесла девушка, — вас желает видеть дан Паэртон.

Рамиль удивленно замерла. Слуга Властелина никогда раньше не посещал ее комнат. С тех пор, как Властелин выбрал ее своей наложницей, а после решил сделать одной из жен, женщина знала, что находится под постоянным наблюдением дворцовых шпионов, но всегда соблюдала осторожность. Только с Уллисом…

Тряхнув копной волос, Рамиль жестом дала понять, что готова принять гостя. Теперь ее статус не позволял следить за ней обычным шпионам, возможно, Паэртон узнал то, что ему знать не следовало. Но в таком случае, он немедленно поспешил бы известить об этом Властелина.

Он ворвался в комнату, решительно отметая в сторону мешавшую ему служанку. Остановившись напротив Рамиль, низко поклонился.

— Мей-лини Рамиль, уважительно начал он, — я должен извиниться за поздний визит, но мне необходимо было увидеть вас.

— Увидеть меня? — Рамиль удивилась не на шутку. Конечно, в поведении Паэртона не было ничего угрожающего, пока. Но все же, визит главного шпиона Властелина не сулил ничего хорошего.

— Вам не стоит меня боятся, Рамиль, — это было сказано уже другим тоном, более интимно и доверительно, — ваша тайна умрет вместе со мной.

— О чем вы? — женщине не составило труда принять изумленный вид. Ей действительно было не понятно — какая именно тайна стала известна шпиону, и что сулит ей его визит.

— Об Уллисе. О, не беспокойтесь, — прервал он ее возглас, — мальчишка ничем не запятнал вашу репутацию. Но было не разумно настолько довериться этому…

Паэртон запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. Да, ратник даже из столь влиятельного и могущественного клана не мог считаться достойным такой как она. Но у него было то, что могло бы многое изменить в их жизни.

— Что с ним будет? — равнодушно спросила она.

— Его изгнали из клана и лишили силы. После такого долго не живут.

— Если бы я могла увидеть его… в последний раз, — нерешительно попросила Рамиль, подняв на Паэртона свои огромные, завораживающие глаза.

Она понимала, что это может быть ловушкой, Паэртон мог играть с ней, выполняя приказ Властелина, но что-то подсказывало ей, но она не ошибется, доверившись этому невзрачному малопривлекательному шпиону. Его взгляд, блеск глаз, когда он смотрел на нее. Опытная женщина могла без труда определить признаки зарождающейся симпатии. В данном же случае речь могла идти о чем-то большем.