Эффект Ноцебо - Vladi N

— Мой парень, Дерек… Его убили. Избили до смерти на глазах у родной сестры, пока я пряталась в своем доме после того, как он сделал мне предложение. Я игнорировала его, а после… — делаю глубокий вдох, — а после он умер. В больнице, не приходя в сознание. Я потеряла драгоценные моменты времени, которое мы могли быть вместе. С тобой я не допущу этой ошибки.

— Тиф… — я накрываю губы Киллиана ладонью и прижимаюсь ближе, зарываясь носом в изгиб его шеи.

— Знаешь, я думала, что предам Дерека, если в моей жизни появится другой мужчина. Никого не подпускала. Да и не хотела, — прокашливаюсь, восстанавливая охрипший голос, и продолжаю: — а потом встретила тебя. Снова. Ты ворвался в мои будни таким бешеным ураганом, что снёс все привычные устои и принципы. Я пугалась того, что чувствую. Не признавала, отвергала. Боялась. А сейчас я не представляю без тебя себя. Без твоей улыбки. Без твоих глаз. Без рук. Без губ. Без поганого характера, — улыбаюсь сквозь слезы и чувствую, как его рот под моей рукой тоже растягивается, — без всего тебя. Ты — мой кислород, Киллиан. Катастрофически необходимый винтик в моей системе жизнеобеспечения. Ты везде пророс. Везде!

— Тиффани.

— Я не хочу расставаться. Я боюсь. Я очень боюсь всего, что будет, Кил. Но я не хочу терять ни секунды времени с тобой.

— Тиффани.

— Я захлебываюсь эмоциями, когда рядом с тобой. Без тебя я умираю от тоски. Не думала, что такое бывает. Не знала, что можно столько эмоций ощущать разом.

— Тиффани! — Кил отстраняется от меня и берет мое лицо в свои ладони, прожигая воспаленными белками.

— Да? — мой голос совсем тонкий и безжизненный, лишенный всяческих красок, но сейчас говорят мои глаза, транслируя всё то, что вторят им голубые зрачки напротив.

— Я люблю тебя, моя Заноза. И никому тебя не отдам. Никому. Мы обязательно найдем решение. Но ты больше ни дня не проведешь без меня.

Глава 43

All Good Things — Nelly Furtado

Николас

Всей нашей многочисленной семьёй терпеливо ждём в коридоре возле палаты Тиф, пока настанет подходящий момент для посещения. После той сцены, которую мне довелось увидеть внутри, явно последнее, чего хотят Тиффани и мой брат — если мы всем табаром ввалимся к ним в такой эмоциональный момент. Я хоть и клоун, но не лишенный чувства такта.

— Кто-нибудь хочет кофе? — осматриваю своих, выискивая заинтересованность в лицах, но никто и бровью не ведёт. Отец на телефоне, мама читает свою неизменную электронную книгу, а Чарли по уши в Элизабет.

Медленно бреду к автомату, где по обыкновению наливают крайне дерьмовый кофе. Не замечаю, как оказываюсь у цели, упираясь взглядом в стройные ноги и шикарную задницу, обтянутые белыми брюками больничной формы. Их обладательница нагнулась за сдачей, позволяя мне рассмотреть ее прелести вдоль и поперек.

— Классная попка.

Я никогда не считался с приличиями. Собственно, не стал юлить и здесь. Девушка резко распрямляется и мгновенно разворачивается, пробивая меня своими темными зрачками. Мне пришлось сделать шаг назад, когда мы оказались лицом к лицу, потому что после зачетного вида сзади, основная картина просто меня приземлила.

— Плоский подкат.

Ее черные, словно смоль, волосы полускрыты под шапочкой униформы медсестры, а загорелая кожа потрясающе контрастирует с белой одеждой. Густые брови, длинные ресницы, кукольные губы и максимально недовольное выражение лица. Я пропал.

— Такая красивая и такая злюка.

— Такой большой и такой идиот.

Она забирает свой кофе и, не глядя на меня, направляется в сторону, противоположную палате Тиф.

— Эй, строптивая, как тебя зовут хоть? — кричу в след, но девушка так и не повернулась. Я провожаю ее удаляющуюся спину вплоть до того, как она скрывается за поворотом. В каком-то ступоре беру себе стакан капучино и возвращаюсь к семье, где за время моего отсутствия ничего не изменилось.

Пока мы ждали возможности повидаться с Тиф, я шарил глазами по помещению в поисках заинтересовавшей меня девчонки, но все безрезультатно. Правда буквально через несколько минут дверь в палату отворилась, выпуская Киллиана в больничный коридор.

— Пойдёмте.

Всей нашей шумной компанией оказываемся внутри. Мама беспрестанно причитает о том, что Тиффани вот-вот сольётся с простыней на ее кровати, отец и Чарли наперебой заваливают Барлоу вопросами о ее самочувствии, хотя прекрасно знают детали от мистера Гранта. За это Ричард Хоггард с утра устроил нам с Чарли разнос, потому что факт случившейся несколько дней назад откровенной дичи в одном из лондонских переулков был скрыт от него. Лиз иногда вставляла какие-то ремарки в наш гвалт, а я просто наблюдал за своим старшим братом. Никогда не видел его таким… Озабоченным кем-то. Каждое движение, взгляд, слово — все выдает в нем максимальное сосредоточение на одной конкретной женщине. Тиффани не только стала частью нашей семьи, но и разбудила из глубокой спячки моего родного человека, по которому я сильно тосковал.

— Привет, сестричка, — устраиваюсь на кровати у женских ног, сжимая холодную девичью кисть. Киллиан бережно подтягивает ее вторую руку к себе, переплетая свои пальцы с ее. — Выглядишь паршиво.

— Но, уж, явно лучше тебя.

Тиф улыбается, а у меня внутри раны глубиной с палец. Она такая вымотанная, такая уставшая, что тяжело смотреть на все это.

— Могу поспорить с этим, Барлоу, — подмигиваю, а затем тянусь, чтобы аккуратно обнять ее. — Как самочувствие?

— Уже намного лучше. Все из-за вас.

— Ты же часть нашей семьи. А мы никогда не бросаем своих, — перехватываю взгляд Кила и едва киваю, пока в нашу беседу снова не присоединяются остальные. — Хотя иногда я хотел бы побыть в одиночестве.

Закатываю глаза на очередное шумное пререкание родителей, пока мое внимание не привлекает та самая красотка, отшившая меня возле кофейного автомата.

Девушка входит в палату, осторожно пробежавшись по посетителям заинтересованным взглядом. Она однозначно заметила меня — я вижу, как расширяются ее зрачки при нашем зрительном контакте. Но девчонка никак не реагирует на мое присутствие.

— Извините, что прерываю, — она подходит к Тиф и устанавливает новую колбу с раствором на капельницу. — Тиффани, у нас процедуры.

— Да, Сэм, конечно. Сейчас я провожу семью и позову тебя.

Брюнетка едва заметно кивает и проходит мимо меня, обдавая своим лёгким цитрусовым запахом. Сэм, значит.

— Так как ее зовут? Сэм? — все ещё сверлю глазами закрывшуюся дверь.

— Ага, — слышу откровенный смешок в голосе Барлоу и разворачиваюсь, натыкаясь на ее необычного цвета зрачки. — Саманта.

— Ясно.

— И мне все ясно.

— Что тебе ясно,