После полуночи становится жарче - Синтия Иден

- Эм, я был серьезен, когда говорил, чтобы ты не смела меня больше так пугать. – Потому что зверь подобрался слишком близко. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы не допустить обращения.

А когда он вошел в дом Эмили и увидел, что тот мужик держит ее за руку…

Обращение началось. Кости начали трещать, вытянулись когти.

Только когда Эмили оказалась в его объятьях, зверь успокоился. Когда Колин поцеловал девушку, обнял ее, то снова смог контролировать ситуацию.

К счастью для ее соседа. В противном случае, парень узнал бы, каково это – быть атакованным разъяренным оборотнем.

- Не то чтобы я сделала это намеренно, - проговорила Эмили, в ее голосе сквозила некоторая язвительность. – Я же не вышла на улицу в поисках молодого придурка, который согласился бы на меня напасть.

Нет, она этого не делала. Но на телестанции Эмили направилась на поиски убийцы, не сказав ему ни слова. Что, на его взгляд, было в десять раз хуже.

Если бы он случайно не увидел, как она выбегает из комнаты, Эмили так и занялась бы поисками в одиночестве.

А что бы она сделала, если бы действительно смогла найти убийцу?

Будто холодный кулак сжал его сердце. Эмили была не такой, как он. У нее не было силы оборотня или мощи демона.

Эмили - всего лишь женщина. Уязвимая. Слабая. И в данный момент эта ее уязвимость его дико бесила.

- Ты должна быть более осторожной. – Колин опустил руку, но так и не смог заставить себя отступить хоть на шаг. Ее запахом был пропитан воздух, запах щекотал его ноздри.

Эмили изогнула бровь:

- Я не коп. Это ты у нас любишь играть с опасностью каждый день, не я. – Она вздохнула. – Проклятье. Послушай, я не хочу продолжать этот разговор прямо сейчас, хорошо? Я устала, у меня лицо болит, я просто хочу забраться в постель. – Эмили отвернулась от Колина и пошла по коридору.

- Расскажи мне о «Сиренити Вудз». – Он не собирался спрашивать об этом, слова сами сорвались с языка.

Эмили напряглась.

- Мы об этом уже говорили.

- Значит не договорили. Дарла Митчел собиралась сделать репортаж о тебе. О «Сиренити Вудз». Рассказать обо всем.

Девушка оглянулась:

- У нее не было бы ни одного доказательства. Эта история так и не попала бы на экран.

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, что у Дарлы был информатор, рассказавший обо мне все до последней детали, но этот человек не стал бы выступать на публике.

- Откуда ты знаешь?

- Потому что сегодня я навестила свою дорогую мамочку и попросила ее прекратить общение с журналистами. – Она пожала плечами. – Моя мама несколько наивна. Она не понимала, что творит, когда говорила с Дарлой.

Не понимала, что предает собственную дочь? Колин не стал давить. Решил поговорить об этом в другой раз.

- Значит, у Дарлы не было других доказательств?

Эмили полностью развернулась лицом к Колину:

- Я была в «Сиренити Вудз» больше двадцати лет назад. Через пять лет после того, как меня выписали, сгорел архив клиники.

- И никто из персонала не станет говорить? – Его сущность полицейского никак не могла успокоиться.

- Есть такая штука – конфиденциальность, знаешь ли.

- И ты знаешь, что это не распространяется на ассистентов, швейцаров, секретарей…

Эмили подняла руку:

- Никто не заговорил бы.

- Я вижу, ты чертовски в этом уверена.

- Так и есть. – Она сжала губы. – Людям… помогли забыть о моем пребывании там.

В голове Колина зазвенели сигнальные колокольчики:

- И как именно был проделан этот милый трюк?

- Главный психиатр клиники, доктор Кэтчери, не был человеком. Он был демоном шестого уровня, достаточно сильным для того, чтобы поселить в умах людей некоторые предположения.

- И он заставил персонал забыть о тебе.

- Да. – Эмили сглотнула, сжала руки в кулаки. – Я не была сумасшедшей, понимаешь? Я просто не понимала, что со мной происходит. Я пыталась рассказать маме, но она мне не поверила. Она решила, что у меня нервный срыв, как у отца.

- У отца?

Эмили кивнула:

- В некрологе, опубликованном в местной газете, было написано, что он погиб в результате несчастного случая на охоте. – Короткий, горький смешок сорвался с ее губ. – Но несчастного случая не было. Он взял ружье, засунул дуло в рот и нажал на курок.

Боже. Этих деталей точно не было в ее досье.

- Мне было семь лет, когда я его нашла. – Она сглотнула. – К тому времени я уже начала видеть некоторые вещи. А когда папа покончил с собой, мама просто… она не хотела слышать о том, что я что-то вижу. Она не хотела, чтобы я была… похожа на него.

Ее муж засунул себе в рот ружье. Ее ребенок видел монстров. Неудивительно, что в итоге Эмили очутилась в психиатрической клинике.

- Я просто хотела, чтобы она мне поверила, - прошептала Эмили. – Но, видимо, хотела слишком многого.

Колин потянулся к ее руке, обхватил ее своей ладонью.

- Я понимаю.

Она заглянула ему в глаза:

- Я знаю, что понимаешь.

Колин притянул Эмили ближе. Поднял левую руку и провел пальцем по губам девушки. Такие мягкие, сладкие губы.

Эмили слегка приоткрыла рот.

Не отрывая взгляда от глаз девушки, Колин склонил голову и накрыл ее рот поцелуем. Попробовал ее на вкус.

Медленно вошел в ее рот языком. Долгим глубоким движением. Тут же вокруг его языка начал скользить, поглаживая, ее язык.

Член Колина напрягся.

Проклятье, он находился в полувозбужденном состоянии с того поцелуя в доме Эмили. Чувствовать девушку в своих руках, чувствовать ее рот, ее грудь, прижатую к его телу… Все это было искушением, с которым Колин не мог справиться.

Он провел рукой по изгибу ее подбородка, погладил шею девушки.

Эмили отодвинулась, покачав головой:

- Не обращайся со мной так.

Что?

- Я не хрупкий цветок.

Нет, но она – хрупкий человек.

- Я не хочу, чтобы сегодня все было спокойно и нежно. – Эмили рывком сорвала с себя блузку и кинула ее на пол. – Я хочу, чтобы ты взял меня так, как ты хочешь. Быстро. Сильно. И глубоко.

Зверь одобрительно заурчал.

- Я хочу, чтобы ты заставил меня забыть об этом ублюдке-убийце. Об этом молодом панке. Обо всем. Я просто хочу почувствовать тебя.