Жена из прошлого - Валерия Михайловна Чернованова

В общем и целом, Раннвей была пугливой, забитой девочкой. Это мне уже было известно. Но я и предположить не могла, что она настолько боялась родного отца, сторонилась мужа, как чужака, и стыдилась своей ущербности — отсутствия даже слабо выраженного, маломальского дара.

Последнее письмо я дочитывала уже в ванной и, пока читала, не знала, то ли жалеть, то ли злиться на Раннвей. Подумаешь, нет дара! Тоже мне, ущербность называется… Отец деспот? Так дай отпор, вместо того чтобы умирать при его появлении от страха. Почему боялась Делагарди — вообще непонятно. Нет, он, конечно, не подарок, но по сравнению, например, с моим бывшим, так диво дивное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Если, конечно, закрыть глаза на то, что палач.

Не знаю почему, но с мыслей о драконе я невольно перескочила на мысли о незнакомце с фото. И снова, словно по щелчку пальцев, сладкая дрожь побежала по коже, собираясь внизу живота непонятным напряжением.

Голодом.

Это чувство будоражило, нежная пена, ластясь к коже, ласкала… Прикрыв глаза, я скользнула пальцами по груди и вниз, к животу, к бёдрам, чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее, как образ в сознании оживает, и я…

Резко села в ванне, мысленно себя отругала. Тпру, Женя! Это уж точно не твои чувства — её! Не хватало ещё залипать на незнакомых типов из чужого прошлого.

Сердце ещё скакало в груди, когда заворачивалась в шёлковый длиннополый халат и смотрела в своё немного шальное отражение. Губы искусаны, щёки горят… А перед глазами по-прежнему хмельной туман. Тряхнула головой, схватила полотенце, чтобы вытереть волосы. В ванной было душно; казалось, я задыхаюсь. Поспешила в спальню в надежде, что прохладный воздух поможет проветрить голову, но тут же об этом пожалела. Посреди комнаты, хищно оглядываясь, стоял явно взбешённый Делагарди.

— Эйрэ, случайно, покоями не ошиблись?

Почувствовав на себе взгляд дракона, опаливший куда сильнее, чем мысли о незнакомце с фото, прижала к груди полотенце. Не помогло. Несмотря на толстую махровую ткань и тонкую — шёлковую, я чувствовала себе перед ним какой-то обнажённой.

Может, завернуться вдобавок в одеяло? Как бы ещё до него добраться, минуя Делагарди…

— Зачем ты наказала Эдвину? — Он шагнул ко мне, давая понять, что покоями не ошибся. Ворвался нагло, без спроса и без стука, как к себе домой.

Он, конечно, у себя дома, но это — моя территория!

— Одного договора явно недостаточно, — сухо сказала я, отзеркаливая хищный, драконий взгляд. — Нужно установить границы. Мне важно моё личное пространство, которое ты сейчас нарушаешь!

— Зачем. Ты наказала. Мою племянницу?! — едва ли не кроша зубами каждое слово, прорычал ультор и оказался ещё ближе.

Мелькнула мысль капитулировать в ванную, но я сразу её отбросила. Я ведь не ребёнок, чтобы играть в прятки. И не забитая девочка Раннвей, которую можно запугать грозным тоном и резкими словами.

Чувствуя, как злость, охватившая дракона, передаётся и мне, сама уже к нему шагнула, после чего резко бросила:

— Наказала, потому что она это заслужила. Она довела до истерики мисти Ливен. Бедняжка едва не уволилась, а Эдвина явно на это рассчитывала! И, кажется, Илена не первая учительница, которая сбегает из этого дома. — Ещё один шаг, к нему, в окутавшую его злость и знакомый аромат одеколона: мята с какой-то алкогольной горечью. — Открою тебе секрет, Эндер: детей за проступки надо наказывать. Особенно таких избалованных нахалок!

Может, последнее говорить и не стоило, но я не сдержалась. Ярко-зелёные глаза дракона тот час же потемнели, окрасившись в цвета чернёного серебра. И дело вовсе не в полумраке, окутывавшем спальню, а в окончательно затопившей его ярости.

— Больше никогда. Не смей её наказывать. Без меня!

Вот, значит, как?

Не знаю, какой харг в меня вселился, но я бросилась к нему, уничтожив то незначительное расстояние, что ещё оставалось между нами, и процедила в каменную драконью рожу, ну то есть лицо:

— Эйрэ, кажется, забыл, что я его жена? Не служанка и не рабыня, которой можно отдавать приказы. И явно запамятовал, что Эдвина и моя племянница тоже. Между прочим, родная по крови! Или я что-то путаю, и я не Раннвей Делагарди? Поправьте меня, дорогой муж, если я не права.

Несколько мгновений «муж» сверлил меня взглядом, тяжёлым, ледяным, мрачным, а я… я пыталась отвечать ему тем же, но почему-то смотрела не ему в глаза, а на губы. Наверное, по венам всё ещё гулял тот странный хмель, охвативший меня во время купаний. Ощущения сейчас, несмотря на злость, несмотря на раздражение, были примерно те же. Вот только эти эмоции принадлежали не Раннвей — это уже была моя непозволительная отсебятина.

Непрошенное влечение.

— Женя… — хриплый шёпот скользнул по губам. А потом Делагарди замолчал и, явно выругавшись в мыслях, отошёл на два шага.

Я облегчённо выдохнула, на мгновение прикрыла глаза, уговаривая себя не пьянеть от запаха кофе, мяты и дорогих сигар.

У нас тут серьёзный разговор о воспитании подростка. На нём и сосредоточимся.

— Надо было просто рассказать мне, — наконец сказал он, тоже явно пытаясь обуздать свои чувства.

Это я про злость и раздражение. В нём, в отличие от меня, ничего другого наверняка не было.

— И что бы ты сделал? — я скептически хмыкнула. — Снова пригрозил наказанием? Угрозы на неё не действуют, Эндер. Это же очевидно! И почему ты ничего не рассказал о её силе? Почему я должна догадываться, что Эдвина уже раскрыла в себе магию?!