Одержимый тобой - Валентина Кострова

— Что ты со мной делаешь, малыш? — целует в шею, отстраняется и сразу становится зябко без его горячего тела. Я непроизвольно тянусь к нему, накидывает на меня покрывало, встает. Я не хочу принимать душ, хочу сохранить его запах на своей коже. Ложусь на свою половину, мечтательно смотрю на соседнюю пустую половину. Адам возвращается, поправляет подушки.

— Еще несколько таких ночей и я начну в тебя влюбляться, — сразу пристраиваюсь возле его влажного, теплого бока.

— Прекрасно, значит надо на недельку отложить дела, чтобы ускорить этот процесс, — гладит по голове, я прикрываю глаза.

— А потом я захочу замуж за тебя.

— Подумаем над этим.

— И детей.

— Дети — это хорошо.

— Мальчика и девочку, чтобы оба были темненькие.

— С голубыми глазами.

— Не будут, темный ген возьмет свое, как и ты, — приподнимаю голову, встречаюсь с карими глазами.

— Если ты захочешь, чтобы дети были темненькими и с голубыми глазами, значит будут. Главное, сама этого возжелай.

— А ты хочешь?

— Для меня важно то, о чем ты мечтаешь, — ровный тон, отсутствие улыбки и насмешки в глазах подсказывают мне, что разговор предельно серьезен. Не шутит. Сердце испуганно екает, я лично просто шутила. Скованно улыбаюсь, Адам всматривается в мои глаза, ухмыляется, прищуривается. Я поспешно устраиваюсь у него на груди, вслушиваясь в его спокойное сердцебиение. Это всего лишь разговор, без какой-либо смысловой нагрузки, надежды и бабочек в животе. Нужно завтра вновь вернуться к зачеркиванию дней на календаре, вспомнить с чего начались мои отношения с Адамом и тем самым заставляю себя трезво смотреть на вещи. Между нами нет никакой любви. Только секс с долей симпатией и очарованием.



PRO Адам

Совещание окончено, люди покидают зал. Я беру в руки мобильный телефон, набираю Диану. Утром она жаловалась на головные боли, запретил ей садиться за руль, оставил при ней Ивана. Сегодня у нее назначены встречи с клиентами. Лина не может их принять, так как отъехала смотреть зал, где будет проходить какое-то мероприятие. Украсить зал поручили студии Дианы.

— Алло, — голос звучит бодро.

— Привет. Как ты?

— Все нормально. Уже завершила дела, сейчас папа позвонил, пригласил на ужин. Ты скоро домой?

— Я приеду в десять, мне нужно заехать к Данияру, обсудить некоторые деловые вопросы.

— Тогда я могу поужинать с папой?

— Конечно, малыш, я не запрещаю тебе, — улыбаюсь, представляя, как улыбается она. — Надеюсь ваши посиделки не будут долгими. Помни, что я без тебя не сплю.

— Приедешь к папе за мной? — флиртует? Непривычно, но забавно.

— Обязательно. Я тебя никогда не отпущу.

— Звучит очень грозно, — смеется, мне приятно слышать ее смех, чувствовать ее хорошее настроение.

— Тогда увидимся дома, малышка. Целую тебя.

— Я тоже тебя целую. Пока.

Еще полтора часа занимаюсь текучкой, разношу в пух и прах начальника архитектурного отдела, пригрозив еще за один косяк увольнением. Подписываю текущие приказы, разрешения, соглашения. В шесть тридцать покидаю офис.

По моим прогнозам, я у Дани должен быть через час. Не знаю, что заставляет посмотреть в зеркала, замечаю за собой «хвост». Сначала мне кажется, прибавляю газу, сзади два джипа тоже прибавляют скорость, едут очень близко. Кровь бурлит от внезапного адреналина, забытый азарт заставляет утопить педаль газа в пол и нарушить скоростной режим. Подрезаю впереди ехавшую машину, раздает сигнал, «хвост» тоже едет за мной, старается не отставать. Вместе с азартом я четко понимаю, что не просто так за мной едут. Возможно, Гера догадался. Скорей всего, он не дурак, чует перемены задолго до того, как меняется вокруг него воздух. Я не наивный мальчик, итог этой гонки примерно представляю. Подключаю телефон к громкоговорителю машины. Звоню Эдику.

— Да, Адам.

— Эдик, времени мало, — смотрю в зеркала, выруливаю на трассу в область. — За мной хвост, — друг ругается матом, как сапожник. — Я не знаю, чем закончится эта гонка, но послушай меня внимательно.

— Адам…

— Не перебивай. Ты знаешь к кому обратиться, что нужно сделать в случае моей смерти. Прошу только об одном, присматривай за Дианой. Она у меня совсем малышка, — голос садится, чувствую, как у меня увлажняются глаза. Блин, я так мало с ней побыл… Я даже с ней ни разу не помечтал вслух. Стискиваю зубы. За все надо платить. За счастье тоже, пусть оно и было недолгим.

— Может ты просто нагнетаешь?

— Ага, — скалюсь своему отражению. Мимо пролетает один из джипов, вырывается вперед, а потом резко тормозит. Выкручиваю руль, машину выносит навстречку. Мне везет, что никого там нет. Вновь даю по газам, пусть преследователи глотают пыль за мной.

— Адам! — Эдик явно нервничает. — Кто?

— У меня только догадки.

— Ну?

— Гера.

— Блять. Я тебя предупреждал об этом человеке! Хера ты полез к нему? — опять в динамике громкоговорителя раздается отборный мат. — Я бы сейчас сам тебя с удовольствием прибил.

— Вставай в очередь, желающих кроме вас полно. Слушай, я вроде в стороне можайского шоссе, ищите труп в этих местах, если не перетащат. Хороните в закрытом гробу, — смеюсь, но это нервное.

— Шутки плоские, — меня вновь обгоняют, только теперь один джип подпирает сзади, а второй сразу же перестраивается перед носом. Приходится снизить скорость, съехать на второстепенную дорогу. Нет смысла сейчас пытаться выкрутиться, все равно догонят.

— Все, удачки тебе, — отключаюсь, чтобы не слушать увещаний друга. Рука тянется к мобильнику, хочется написать сообщение. Я пишу «люблю», палец зависает над отправкой, но в итоге сохраняю в черновик. Поздно, не нужно. Признания ни к чему.

Машина впереди останавливается. Останавливаюсь и я. Выходят двое братков. Смотрю в зеркало, сзади тоже двое появляются, двое остаются в салоне джипа. Ребятки основательно подготовились, в руках держали биты и монтировки. Еще раз прочитываю «люблю», сглатываю, блокирую телефон и выхожу из машины.

Страшно? Нет. Было подобное, только я был не один. А четверо против одного — заранее проигранный мной бой.

Меня окружают, как волки: спереди один, по бокам двое, сзади еще один. Первый удар с ноги справой стороны я опережаю, хватаю бившего за ногу, отталкиваю от себя. Сразу же получаю удар по ребрам с другой стороны. Пронзительная боль на миг меня дезориентирует, сгибаюсь пополам. Мне дают отдышаться, но как только выпрямляюсь, получаю удар в лицо, толчок назад. Удается сохранить равновесие. Облизываю губы, на языке ощущаю металлический привкус крови.