Иверь - Вадим Еловенко

Последними мы вызвали пассов.

– У вас есть выбор, – сказал Атаири. – Перекрыть Ис для пиратов или терпеть наше присутствие в ваших водах.

Посол склонил голову.

– Вы, наверное, не понимаете… – начал он. – У нас на границе сейчас сто две тысячи латников. Сорок тысяч конных латников. И мы готовы их бросить на вас.

Воцарилась тишина. Я переваривал цифры. В том, что посол не врал, я был уверен на сто процентов. Так не пугают – не имея за собой сказанного. Даже положив половину из ручного оружия и расстреливая с капсулы, мы не остановим лавину, и она, пройдя по нашей земле, камня на камне не оставит. Игорь решился первым. Он выступил вперед и сказал:

– За ту угрозу, что вы только что произнесли… я, лично, налагаю на вас дань в размере пяти сундуков ваших денег.

Они с послом друг друга поняли. Посол повернулся и вышел.

Я тихо заметил Атаири:

– Вот теперь объявляй мобилизацию. Во все стороны гонцов, чтобы предупредить о начавшейся войне.

Атаири, казалось в шоке, вышел. Я повернулся к Игорю:

– Лучших на границу… Как только враги перейдут рубеж, пусть во весь дух мчатся сюда. Распорядок на оборону. Ты в капсуле. Или нет… У меня это лучше получится. Я в капсуле. Ты командуешь обороной Тиса. Атаири уже ушел… Передай ему: весь провиант, что проходит мимо нас, складировать на войну. Кто бы мог подумать… Сто две тысячи…

– И сорок тысяч всадников… – добавил в не менее пораженном состоянии Игорь.

К обороне готовились суматошно и не понимая, собственно, будет ли на нашей стороне местное население или нет. Мобилизация ко второй неделе собрала в Тисском лагере двадцать пять тысяч. Игорь начал эту толпу натаскивать и вооружать. Еще неделя прошла, и мы чуть не умерли безо всякого нашествия…

Всю ночь шли тренировки по ночным штурмам укреплений одним ополчением. Утром ко мне, только улегся поспать, запросился срочно прибывший посол пассов. Я лично всю ночь тренировался на капсульном симуляторе, привыкая вести бой в одиночку, и, конечно, был зол. Разбудить меня, только чтобы объявить войну? Да я бы голову ему оторвал, если бы не увидел… пять здоровенных сундуков с монетами. Ну ничего себе покер… Вызвал Атаири и Игоря.

Игорь, тоже спросонья, только и сказал:

– Я прощаю и вам, и вашему народу оскорбление. Торговля возобновится. Вашим торговцам компенсируют потери, связанные с подготовкой к войне, льготами при торговле.

Атаири присел перед сундуками и, пересыпая новенькие монеты из ладони в ладонь, спросил:

– Почему?

Я и Игорь поняли его.

– Он не мог врать, угрожая нам такой силой. Мы, по его понятиям, не могли врать, что готовы к стычке с ней. Ну, если мы не безумцы. И наше требование пяти сундуков монет говорило, что мы более чем готовы к войне. Именно мы, боги, как боги и требуем. Он понял, что ради мести мы отдадим империю, но порубим всех в капусту. И еще на их землю придем.

– Если вы не безумцы? – зачем-то спросил у меня Атаири. – Понятно…

Через неделю прибыли одновременно и посол Апрата, и шаман западных варваров для переговоров на высшем уровне. Посол передал письмо и быстро свалил.

– «Я не понимаю, что вы имели в виду, говоря о шпионской деятельности на вашей территории. Я никогда специально не вела разведки у вас», – читал я вслух Игорю. – «Это серьезное и обидное оскорбление. Ваше оскорбление не может быть прощено. Я объявляю вам войну. Тем более что вы вторглись в сферу наших интересов, взяв под покровительство речной народ. Я честь и совесть своего народа. Я защитница его и не позволю вам беспрепятственно захватить нас. Повелительница Апрата, архипелага Вернова, страны Роска, богиня Ролл».

Мы грустно улыбнулись. Игорь только и съязвил, переиначивая:

– Круто. Это вам не фунт изюма. Где, кстати, страна Вернова, ты не знаешь?

– Я не знаю даже, где архипелаг Роска, – сказал я. – Кто из нас на войну идет?

– Ты, – уверенно сказал Игорь. – Это тебе она нравится. Ты скромнее будешь. А я там все кровью залью. До самоотвращения. Как когда-то в Ристе.

Я кивнул.

– Ты… это… пока я воюю, придумай либо самолет, либо дирижабль. Меня эти пешие и конные прогулки достали.

– Хорошо. Ты шамана докинешь до Ристы?

– Да, – кивнул я, – пойдет в обозе.

Настоящая война с Апратом началась только в сезон дождей. Огромным флотом и не менее огромным десантом они бросились на Ристу.

Я уже месяц как все обустроил по уму и пристрелял каждую пушку батареи. Стояли на якоре пять моих галер, шестая добралась-таки до верфи, и теперь там шел ее окончательный ремонт одновременно со строительством еще шести кораблей. Корабелы обещали спустить их на воду к концу зимы. Мои же галеры, оставшиеся в строю, теперь имели опытные экипажи, закаленные в частых стычках с апратскими моряками. Слава богу, они были в гавани на момент штурма. Обычно я отпускал их на юг пиратствовать в свое удовольствие. Таким образом я уже заполучил три галеры Апрата. Их сейчас тоже переделывали: устанавливали орудия, выделяли объемы под пороховые склады, готовили команды. Для подготовки новых команд даже забирали хороших моряков с моих галер. Мол, послужат примером следующим бойцам. Я только молча кивал. А еще мои галеры перевозили пополнение для армии Тиса, которая располагалась на том берегу. Пацаненок, который тогда принял командование, теперь имел в своем распоряжении около семи тысяч пехотинцев. Мы же мобилизацию не отменили… Вот теперь Ристу охраняло двенадцать тысяч плохо обученных латников.

За неделю до описываемых событий начало проясняться и с самой войной. Если до этого случались единичные стычки, приводившие меня в недоумение, то началом войны можно считать момент, когда у нас вырезали целый поселок на берегу южнее Ристы. Я даже удивился кровожадности Ролл. Надо было давать ответ, и я через посыльного передал объединенным племенам шамана, чтобы он уничтожал все поселения, кроме крепостей. Я же своим флотом и малым десантом буду отвлекать к Ису силы Апрата.

Если не считать гибели двухсот десантников, то операция прошла успешно. Мы обстреляли Ворота Иса. Проломили стену и потопили все, что имело несчастье находиться в гавани. Высадили десант с заданием: закрепиться на высоте недалеко от города. Десант был укреплен десятком орудий, и они премило поливали картечью штурмующие высоту отряды. Когда кончился порох и заряды, я дал приказ отступать. Мои галеры, на одной из которых был я сам, заползли на берег, готовые принять десант, но в этот момент подошла тяжелая конница Апрата и отсекла десант от спасения. Я себе локти грыз, что заставил ребят отойти так далеко от прикрытия корабельных пушек. Все окончилось быстро. Двести десантников превратились в дичь, которую загоняли и протыкали пиками. Среди десанта был десяток гвардейцев. Пятеро из них вырвались на последнем дыхании. Когда они добрались до воды и поднялись на борт, я приказал открыть огонь. Я знал, что там еще оставались свои. Я знал, что они еще держат маленькие каре, ощетинившись пиками. Но я также знал, что им не суждено выжить. Я видел, что такое тяжелая конница Апрата.