Пробуждение каменного бога - Филипп Фармер

Улисс ступил с гондолы на кору. Остальные выбрались за ним.

В тот же миг люди, все еще находящиеся внутри корабля, выпустили ястребов. Некоторые исчезли в клубах дыма, которые сейчас заметно поредели и позволяли находить врага, чтобы напасть, используя клюв и когти. Остальные скрылись в дыре, учуяв там крылатых людишек.

Три дирижабля летали рядом. Они в миг выпустили своих ястребов, а потом бросили якорь у ближайших веток. Их участь оказалась несколько труднее, чем у «Голубого духа». Их людям пришлось карабкаться вниз по стволу и под ветками, чтобы попасть в ту же дыру. На это ушло много времени, и они были вынуждены постоянно отражать атаки противника. Но Улисс рассчитывал, что темнота, ястребы и дирижабли задержат крылатых бойцов в воздухе. Кроме того, четыре корабля должны были создать еще одну дымовую завесу.

Вход оказался совершенно пустым, за исключением валявшихся тел нескольких женщин и детей.

Улисс надел свой деревянно-кожаный шлем, спереди которого находился фонарь. Он не давал много света, потому что работал от слабой биологической батарейки, но это было лучше чем ничего. Кроме того, совместный свет экипажа создавал приличную видимость.

Улисс встал во главе колонны. Но Грушпаз тронул его за плечо. Он обернулся и нешгай проговорил:

— Я воспользуюсь правом оправдаться!

Ожидая этого и втайне радуясь, Улисс уступил. Потом Грушпаз обратился к двенадцати нешгайским офицерам. Это была простая и пламенная речь.

— Я опозорил себя и бросил тень на вас, моих друзей, офицеров и подчиненных. Вы знаете это. Вам не требуется искупать чью-то вину. Никто не упрекнет вас, если вы не последуете за мной в гнездо дулуликов. Наверное, все мы погибнем, так как идем в авангарде и будем биться в узких пещерах, которые летучие знают как своих пять пальцев. Но народ услышит о нашем подвиге. И об этом узнает Неш, а если мы оправдаемся, тогда найдем себе новый дом после смерти на его бивнях.

Офицеры затрубили и встали за Грушпазом. Они держали копья, топоры и дубинки, а на поясах у них висели каменные ножи. В левой руке у каждого имелся деревянный щит, обтянутый кожей, достаточно толстый, чтобы выстоять против любого оружия крошечных дулуликов.

— Подождите минутку, — проговорил Улисс. — Мы пошлем дюжину ракет. А потом вы пойдете.

Вперед вышли люди, ракетчики встали на колени в то время, как их товарищи поджигали запалы ракет. Те рванулись, извергая дым и пламя в громадную дыру. Видно, некоторые отскочили от изгибов стен, потому что взрывы были глухими. Улисс надеялся, что они задели спрятавшихся в засаде дулуликов. Судя по крикам, так оно и было.

Громадный предводитель нешгаев поднял огромный каменный топор, пронзительно затрубил и рявкнул:

— За Неша, нашего правителя и Шегнифа!

Он бросился вперед, а за ним — двенадцать нешгаев. Улисс досчитал до десяти и отдал приказ своим людям следовать за ними. Сзади шла Авина, затем вуфеа, вагарондит и алканквибы. А потом — врумайские солдаты. В дыру не пошли только бомбардиры и ракетчики верхних палуб и боковых башен. Весь отряд был одет в шлемы и доспехи, дулулики казались четырехфутовыми пигмеями, но их крошечные стрелы несли смертельный яд. Один укол — шестисотфунтовый нешгай умирал в десять секунд, а стопятидесятифунтовый человек — в две.

— Следуйте за мной! — крикнул Улисс и скрылся в каверне.

Вначале их окружала темнота. Но через секунду тоннель повернул и расширился достаточно, чтобы пропустить двух человек в ряд и вышел в первый внутренний зал. Его освещали сотни гроздей каких-то растений, дававших холодный флюоресцирующий свет. Этот свет падал на кровавые бесчисленные останки женщин, стариков и детей. Там были тела, головы которых разбили каменные топоры или дубинки нешгаев.

За этим залом они оказались на улице, дненадцатифутовой ширины, с четырьмя уровнями открытых квартир с каждой стороны. Очевидно квартиры принадлежали семьям. Свет давали растущие повсюду удивительные лианы. На улице было множество убитых и искалеченных детей и женщин, а несколько испуганных лиц выглядывало из дверей верхних квартир.

Очевидно всех взрослых самцов выгнали на бой с захватчиками.

— Улисс сделал быстрые распоряжения. Он разделил свои силы надвое и оставил одну часть у первого поворота стены. Они должны продержаться, если самцы перейдут в контрнаступление, а посланник не вернется со второй половины. Все ракеты, за исключением трех, оставили прикрытию.

Если пленные дулулики обманули, им не уйти отсюда живыми. Коридор за коридором, такие же высокие и широкие отходили в разные стороны. Заглянув туда, Улисс увидел другие коридоры. Ствол и ветви, отходящие от него, были буквально изъедены катакомбами. Там была комната, в которой поместились бы тридцать пять тысяч заключенных, составлявших все население города.

Они миновали залы с загонами для животных, и в холодном свете растительных ламп росли странные растения. Из открытых дверей выглядывало множество лиц женщин и детей. Изредка Улисс останавливал отряд и посылал вперед разведчиков. Он не хотел попасть в засаду. Каждый раз разведчики докладывали, что в основном комнаты пусты.

Отряд двигался дальше и, наконец, они вошли в секцию, которую так давно надеялся найти Улисс. Там валялось около сорока изувеченных трупов дулуликов. Они сражались против гигантов храбро, но безуспешно. Двое нешгаев лежали мертвыми, их вечно серая кожа казалась красной от крови; Маленькие лучники посылали свои стрелы под забрала шлемов — они забрались на ноги слонолюдей и стреляли до тех пор, пока топоры не размозжили им головы.

Летучие защищали громадный зал, который являлся главным центром сообщения дулуликов. Вокруг стен на трех этажах находилось около сотни больших диафрагм. А рядом с ними валялось более пятидесяти трупов крылатых и три мертвых нешгая. Пол зала был залит на фут кровью.

Грушпаз, увидев Улисса, поднял свой хобот и пронзительно затрубил:

— Пока что было довольно просто. Я не думаю, что искупил вину, — крикнул он.

— Не все еще потеряно, — сказал Улисс. Он выставил часовых снаружи входа в гигантский зал, а потом направился к одной из диафрагм. Он вытянулся, три раза коротко ударил, и диафрагма отозвалась три раза.

Улисс воспользовался сведениями, вытянутыми из заключенных дулуликов. И хотя из-за строительства кораблей у него почти не оставалось времени, два часа перед сном он уделял изучению пульсокода.

Теперь он отбил на диафрагме:

— Говорит Каменный Бог из города дулуликов.

Уверяли, что Дерево было сущностью этого мира, а дулулики — слугами. Его убеждала в этом и Книга Тизнака. Но все-таки он не верил.

— Последний из людей! — провибрировала в ответ диафрагма.

Может быть где-то в этом колоссальном стволе был спрятан обширный растительный мозг? Или может он находился в другом месте, в сердце самого Дерева? Или там, перед такой же диафрагмой сидел на корточках маленький летучий пигмейчик, поддерживая миф о разумном Дереве?