Арбитражный десант - Семен Данилюк

- Не уходи, Дэнька! Хреново ведь мне на самом деле. Кто бы знал, как! Самого себя выносить больше не могу. Претит эта сука продажная моей тонкой меломанской натуре. Останься,а!

Последние фразы Жукович из себя выдавил. Энергия, вызванная выпитым, иссякла, язык его набряк, глаза заново заволокло мутью. Рука непроизвольно принялась шарить по постели. Нащупав подушку, он откинулся.

Лобанов спустился на веранду, где хозяйка выплакивала стильной гостье своё горе.

- Что? - вскинулась она при виде Дениса.

- Опять спит.

- Может, и вы останетесь? Я бы вам в отдельной комнате постелила, а? Отведя глаза, Денис отрицательно кивнул и взглядом поднял Ирину.

- Выходит, и ты тоже... навсегда? - проницательная женщина придержала Дениса. - Ведь никого не останется.

- Извини, - Денис виновато провел по поникшему плечу. - Ты ему скажи, как очухается, что по утру из банка приедут. Пусть себя чуток намарафетит...Чаем, может, отпои. Он быстро пошел к дороге. Следом босиком ковыляла Ирина.

Поехали обратно. Он более не разбирал дороги, и машину пару раз от души тряхнуло. Но ни водитель, ни владелица не проронили ни слова. У шоссе Денис съехал на обочину. - Так что узнал?! - не выдержала Холина.

Не отвечая, Денис вытащил мобильник.

- Алло, Андрюха! Это Лобанов...Да не мельтеши. Как раз на тебя никакой обиды. Я только от Жуковича. Он в полной отключке, так что "сдал" он или нет, толком не понял. Но с Подлесным действительно встречался, и тот по поручению Онлиевского документы от него требовал. Так что на сегодня ключевой вопрос: подписал Жукович договоры по продаже "Магнезита" или нет. В любом случае с утра бери медбригаду с капельницей, нотариуса и дуйте к нему на дачу. Откачайте чуток и, если впрямь ничего не подписал, тащите в регистрационную палату. И пусть там перепишет "Магнезит" на банк.... Хотя - с чего-то он запил. Да и документов нет. Потому полагаю: скорей всего "кондитерка" тю-тю. Можно, конечно, судиться, но это дело стремное. Впрочем, меня это больше не касается. Рублеву мой ауфвидерзейн. А тебе - удачи!

Он разъединился.

- Значит, решил не возвращаться? - тихо уточнила Ирина. - Ведь теперь на тебя думать будут.

Лобанов лишь саркастически усмехнулся.

- Я не толстовец. А насчет думать - у кого мозги к лесу передом повернутые, того не переубедишь. К тому же завтра Жучилу тряхнут и насчет меня все прояснится. А вот что хуже: сам Жучило, похоже, окончательно сломался. Таким еще не видывал.

- Мне не его, мне ее очень жалко. Главное, для чего? - Ирина, под впечатлением нового знакомства, недоуменно повела плечом. - Говорю: брось. Ей ведь, оказывается, и тридцати пяти нет. Не старая еще. Поживи для себя. Кивает согласно. Но вижу - так и будет тянуть. Откуда это ослиное стремление нагрузить себя?!

- Это не ослиное, это женское, - Денис ершисто скосился на соседку. - Осталась еще, видишь ли, такая генерация - русская женщина. Хотя элитному тусняку понять это не дано.

В носу его запершило. Денис попытался сжать ноздри, но это не спасло. Тело его сотряслось, в груди вспыхнула боль, будто внутри разорвалась граната.

- Простыл, наверное, - под встревоженным женским взглядом соврал он.

Ирина накрыла ладошкой лежащую на руле руку. Ощутила, как напряглись под ее пальцами вены.

Денис закашлялся. И она засмеялась.

- Что весёлого? - подозрительно буркнул он.

- Ничего. Просто вспомнила роскошный способ лечить простуду.

10.

Ирина заглянула в зеркало, ощупала круги под глазами. Хмыкнула.

В шесть утра, почти не спавшие, но лихорадочно бодрые, они пили кофе на ее кухне. Собственно, кухня занимала в огромной зале лишь скромный уголок. Выполненный в американском дизайне евроремонт соединил в одно целое и кухню, и прихожую, и одну из комнат. Денис раскачивался в плетеном кресле, из которого были одинаково хорошо видны диван у дальнего, выходящего на Садовое кольцо, окна, и входная дверь. Он смотрел и на дверь, и на плиту, чаще - на диван. Но видел только сидящую напротив Ирину. В цветастой пижаме, бриджи которой обтягивали упругую попку, а застегнутая на нижнюю пуговицу кофточка не столько прикрывала, сколько обрамляла распирающие ее полные чаши. На самом Денисе из одежды был только накинутый на плечи полупрозрачный женский пеньюар. Ирина, глядя на любовника, то и дело прыскала. Это она уговорила Дениса натянуть свой пеньюар, который потрескивал от каждого движения мужских мышц, и теперь искренне наслаждалась собственной проделкой.

Наконец перехватила помутневший взгляд Дениса, впившийся в выпорхнувший наружу сосок. Почувствовала ответное волнение.

- Сейчас пойдем, - она впрыгнула к нему на колени, забыв, что всякое резкое движение причиняет ему боль, зарылась лицом в смоляные волосы. А ногтями - впилась в шелковую материю. Денис чуть вскрикнул: спина его за сегодняшнюю ночь покрылась глубокими царапинами. - Прости! - счастливо проворковала она, - Просто мне с тобой так хорошо! А тебе? - Увы, тоже! Это называется - "сбылась мечта идиота". Денис провел пальцем по ее лицу. Прежде идеально чистое, теперь, лишенное косметики, оно было покрыто мелкой сыпью прыщей. - Это после Сибири. Я лечу, но - так, как было, уже не восстановить. Но это ж ничего, а? С тональным кремом почти не заметно. - А ты, оказывается, дурочка, - Денис потянул ее к себе. - Дениска! - Ирина прижалась доверительно к его уху. - Дениска, ты ведь меня не бросишь сразу? Будешь со мной встречаться? Господи! И что это с девчонкой делается? Чтоб я кого-то о чем просила, - поражаясь себе, простонала она.

- Что значит "бросишь"? Вы о чем это, леди? Напротив, сегодня же начнем метить территорию.

- Как это?

- Для начала перевезу домашние тапки. И чтоб больше сюда не ступала чужая мужская нога. Или - ты против?

- Так ты домостроевец, - счастливо прошептала Ирина. - У меня еще никогда не было мужчины домостроевца. Я их сразу исключала как класс. А с тобой... - Да или нет? - Да. Немедленно, ни секунды не откладывая, вези тапочки. - И бритву.

- И бритву.

- А ту, что в ванной, - на помойку!

- Положим, это брата. Между прочим, когда ты приходил, у меня как раз брат в гостях и был. Но все равно - в помойку и её. Да здравствует домострой! - И никаких других мужиков, поняла? Я не терплю полигамии.

- Никаких, - покорно согласилась она. - Дурашка! Их и так, считай, нет. А по большому счету, так и не было. Другого боюсь. Мне ведь жутко много лет. Я старше тебя...с сегодняшнего дня на целых три года.

- И только?

- Что значит "и только"? Если мужчина старше женщины на три года - это уже опасно для обоих, потому что ничтожно мало. А уж если женщина на столько же старше - это просто ураган. Который лет через десять родит смерч.