Легенды доблестных времен - Валентин Леженда

– Сэр Нэвил!

– А… Что? Вы мне?

– Сэр Нэвил! – Сэр Бонифаций как следует встряхнул друга. – Возьмите себя в руки. Ведь вы один из искуснейших бойцов Англии. Посмотрите на эту неуклюжую деревенщину, на его родовой герб, где можно разобрать лишь какие-то невразумительные символы и три буквы.

– Но его секира…

– Разве он противник вам, великолепному фехтовальщику и самому отчаянному рубаке Англии? Вспомните, как вы недавно сражались на турнире. Как тигр, как лев, как горный медведь! Вы были неповторимы. Поэтому мне вдвойне больно видеть вас в столь плачевном состоянии.

– Но его секира…

– Да забудьте про его секиру! Что такое секира против вашего меча… кстати, как вы его называете?

– У него нет названия, – осторожно ответил сэр Нэвил.

– Как так? – испугался сэр Бонифаций. – У меча каждого рыцаря есть особое имя. Произнося его, рыцарь устрашает врага, сеет панику, обрекая себя на сокрушительную победу.

– Но у моего меча действительно нет имени!

– Это нужно немедленно исправить… – Сэр Бонифаций задумался. – Давайте назовём его… «Тритольдом». Да, именно так мы его и назовём!

– Ну… если вы настаиваете…

– Настаиваю! Ещё как настаиваю. А теперь что касается поединка… Особо с этим носорогом не церемоньтесь, доспехи у него полная дешёвка, пара обманных выпадов, и… отправите его к праотцам…

– Но его секира!

– Всё, довольно! Ещё раз заикнётесь об этой самой секире, и я лично вызову вас на поединок.

С нетерпением ожидавшие начала кровавого зрелища рыцари недовольно зароптали. Прелестная вдовушка зевала, а противник сэра Нэвила, всё больше распаляясь, кругами с грохотом бегал по центру зала. Из-за решётки опущенного забрала валил пар.

– Смотрите, он уже завёлся! – торжественно сообщил сэр Бонифаций. – Такого дурака легко вывести из себя.

К сэру Нэвилу подошёл удовлетворённо ухмыляющийся сэр Вальтасар:

– Ну, как ваше настроение, дружище? Как нервишки, не шалят? Должен заметить, что ваш соперник уже дошёл до нужной кондиции… Он очень близок к точке кипения, не так ли?

Сэр Бонифаций нетерпеливо оглянулся:

– Всё, дальше медлить не стоит, леди вот-вот сморит сон. Вперёд, мой доблестный друг, не посрамите свой фамильный герб!

И трясущегося сэра Нэвила грубо втолкнули в круг.

– Ар-р-р-р… – прорычал громадный рыцарь и взмахнул над головой зловещей секирой.

Прикорнувшая на плюшевом пуфике красотка проснулась:

– О, они уже начали! Я чуть не пропустила поединок, подумать только.

Сэр Нэвил не двигался, завороженный медленно идущим на него противником.

– Вперёд, я сказал! – раздражённо гаркнул сэр Бонифаций и со всей силы наподдал благородному другу коленом под зад.

Манёвр был неожиданным, неожиданным в первую очередь для нападавшего.

Словно выпущенный из катапульты камень сэр Нэвил налетел на не успевшего опустить секиру противника, врезавшись головой в его широкую грудь.

– Агр… – прохрипел рыцарь, опрокидываясь навзничь.

Мраморный пол в месте падения закованной в железо громадины пошёл трещинами.

– Сэр Нэвил, действуйте! – прокричал из толпы рыцарей сэр Дорвальд.

Сэр Нэвил приободрился:

– Отведай же, мерзавец, силы моего меча… э… э… э…

– «Тритольда», – прокричал сэр Бонифаций.

– Моего меча… – неуверенно повторил сэр Нэвил, – три… ери…

– Ах ты, чёрт! – в чувствах грохнул кулаком по спине ближайшего рыцаря сэр Бонифаций. – Он поднимается!!!

Пока сэр Нэвил безуспешно пытался вспомнить имя верного меча, поверженный противник медленно встал на ноги, испепеляя маленькими злобными глазками своего низкорослого врага.

Выскочивший из ножен «Тритольд» вовремя принял на себя изогнутое лезвие секиры.

Клац!!!

Сэр Нэвил изловчился и, врезав противнику ногой по железной коленной чашечке, грохнул здоровяка по голове плоской стороной меча. Удар не на шутку разозлившегося девственника был страшен.

Противник выронил оружие и с оглушительным грохотом рухнул на лопнувшие мраморные плиты, по пояс провалившись в подвал.

– Вот так! – кивнул сэр Нэвил, пряча меч в ножны.

– Браво!!! – захлопал в ладоши сэр Вальтасар. – Он его сделал, я знал… я предчувствовал, что так и будет.

Сэр Нэвил галантно поклонился зрителям, затем подошёл к несколько разочарованной быстротой поединка даме, преклонил колено и поцеловал какую-то чересчур уж вялую, унизанную браслетами ручку.

– Э-э-э-э… – прохрипел поверженный рыцарь.

– Бедняжка! – Вскочив с пуфика, леди Маргарет подбежала к хрипящему неудачнику и, с трудом сняв с него шлем, поцеловала в лоб. – Скажите, вы живы? Что сделал с вами этот ужасный человек?

– Мадам… – Поверженный рыцарь, оказавшийся весьма привлекательным брюнетом с аккуратной чёрной бородкой, попытался вымученно улыбнуться. – Я проиграл, и этот позор навсегда останется со мной, как и моё навеки разбитое сердце.

– Бе-е-е-едненький… – проговорила весёлая вдовушка, поглаживая рыцаря по длинным густым волосам. – Кто-нибудь, помогите моему жениху выбраться из этой ужасной дыры в полу.

– Жениху?!! – Глаза у сэра Бонифация полезли на лоб. – Как же так?

– Я уже всё решила! – гневно отрезала леди. – Свадьба состоится на следующей неделе.

– О… моя любовь! – И поверженный рыцарь трогательно разрыдался.

– Дьявольщина!!! – выругался сэр Бонифаций. – Это никогда не закончится. Мы обречены. Над всеми нами тяготеет страшное проклятие. До скончания веков мы вынуждены будем искать сэру Нэвилу не существующую в природе невесту.

Однако следует заметить, что сам сэр Нэвил подобной развязке был несказанно рад.

– Удача на моей стороне! – тихо пробормотал он, и, к счастью, вышедший из себя сэр Бонифаций этих слов не услышал.

После того как плотники кое-как залатали испорченный пол, праздник продолжился.

Ещё не все угощения были съедены, а танцы отплясаны.

Хотя с танцами пришлось завязать, ибо повреждённый мраморный пол мог не выдержать. Ведь даже тогда, когда он был целёхонек, благородные рыцари могли выплясывать исключительно не больше двух человек зараз. Остальные в этот момент дожидались в сторонке своей очереди.

Танцы вприпляску и знаменитая тарантелла были запрещены, так как разошедшиеся благородные господа вполне могли развалить весь дворец.

Ближе к вечеру многие рыцари засобирались в путь. Те, кто был на ногах, искали своих оруженосцев.