И повсюду тлеют пожары - Селеста Инг

Назавтра, когда Мэделин вышла из дома, Мия двинулась за ней. Следила час: до самой 86-й улицы, и по району, и обратно домой. Видела, как Мэделин кивнула швейцару, когда он распахнул ей дверь, как задержалась на тротуаре, обернулась и что-то ему сказала, а он заулыбался, как она похлопала его по руке и пошла своей дорогой. Как замедляла шаг, встречая женщин с детскими колясками, как улыбалась малышам в колясках – и веселым, и расстроенным, и спящим, – как улыбалась и здоровалась с женщинами, спрашивала, как дела, болтала о погоде, хотя – Мия видела – в глазах у нее полыхал нутряной голод. Как Мэделин бросалась распахивать дверь перед этими женщинами, даже няньками, что везли в колясках явно не своих белокожих детей, и придерживала дверь, пока женщина с ребенком не исчезала в глубине продуктового, или кафе, или пекарни, а затем медленно, с задумчивым, почти скорбным лицом отпускала. Когда мимо процокала очередная мать – встрепанная, на каблуках, – Мэделин Райан подняла соску, выброшенную из коляски, и бегом кинулась следом. Мия прежде не замечала, сколько же на свете младенцев: они повсюду, город ими прямо кишел, улицы кипели беззастенчивой плодовитостью, и жалость к Мэделин Райан пробивала Мию до печенок. Мэделин Райан зашла в цветочный киоск и купила букет пионов в зеленой бумаге – бутоны не распустились, тугие, как крепкие кулачки. Мэделин Райан зашагала домой; пусть идет.

В итоге Мия сказала себе, что математику не переспоришь. Денег Райанов хватит на три семестра. Мия выиграет время и успеет заработать на остаток. Если согласится – сможет продолжать. Не согласится – не сможет. Если так ставить вопрос, выбор очевиден. И она сделает им доброе дело. Они хорошие, искренние люди, видно же. Как отчаянно они хотят ребенка, думала Мия. Она в силах им помочь. Она поможет. Так она твердила себе снова и снова, а потом сняла телефонную трубку и набрала их номер.

* * *

Три недели спустя она выходила от гинеколога с бумагой, удостоверявшей ее доброе здравие, полную свободу от заразных заболеваний и правильное анатомическое строение.

– С такими бедрами только и рожать, – пошутил гинеколог, когда она снимала ноги со стремян. – Все у вас прекрасно. Если хотите забеременеть, проблем быть не должно.

Спустя еще неделю она подала заявление на годичный академический отпуск. А затем, когда начался апрель, а занятия пошли на спад, Мия очутилась в гостевой комнате изысканной квартиры Райанов. Мэделин купила ей роскошный розовый махровый халат.

– Турецкий хлопок, – сказала Мэделин, выложив халат на постель вместе со шлепанцами. – Мы хотим, чтобы вам было удобно.

На кровать постелили свежие белые простыни, будто Мия – желанная гостья. За окном на Гудзоне поблескивало солнце. Дальше по коридору, знала Мия, Джозеф занят у себя в спальне – готовится.

Тихонько постучали, и Мия плотнее запахнула халат. Ее одежда аккуратной стопкой лежала на кресле в углу. Мэделин снова постучала и открыла дверь.

– Готовы? – спросила она.

Мэделин принесла деревянный поднос на ножках – накрытая чайная чашка и спринцовка с ярко-желтой грушей. Поставила все это на тумбочку, а затем неуклюже опустилась на колени, обхватила Мию руками и прошептала:

– Спасибо.

Когда Мэделин ушла, Мия глубоко вздохнула. Уверена? Она взяла спринцовку; теплая. Мэделин, наверное, сполоснула ее в горячей воде, согрела, и от этого крохотного великодушного жеста у Мии навернулись слезы. Она сняла крышку с чашки, распустила пояс халата и легла на кровать.

Спустя полчаса (“Надо держать ноги повыше минимум двадцать минут, – объяснила Мэделин, – чтобы повысить шансы зачатия”) Мия вышла; Мэделин и Джозеф сидели в гостиной, держась за руки. Мия переоделась в свое, но когда они разом подняли головы – устремили на нее распахнутые глаза, словно испуганные дети, – ей вдруг почудилось, что она голая.

– Готово, – сказала она и похлопала по поясу джинсов.

Мэделин текуче поднялась с дивана и обеими руками сжала ее ладонь.

– Не могу описать, как мы вам благодарны, – сказала она. – Будем надеяться, что получилось. – Она возложила руки Мие на живот, точно благословляя, и мускулы у Мии затвердели, напряглись. – Я вызову машину… Джои вас отвезет, – сказала Мэделин, а затем: – Конечно, мы понимаем, что пытаться нужно не раз. Тут требуется упорство – всем нам. До послезавтра?

Мия подумала про поднос, что так и стоял в гостевой; вообразила, как Мэделин споласкивает спринцовку и чашку в кухонной раковине, готовит к следующему заходу.

– Конечно, – сказала Мия. – Конечно.

Всю дорогу до Виллидж она молчала, а Джозеф Райан щебетал о том, как они с Мэделин познакомились, и где он вырос, и какую жизнь они планируют для своего ребенка.

Так оно и шло все лето. Гинеколог дал Мие табличку – планировать самые фертильные дни, – и в эту неделю она приходила к Райанам через день. Потом еще неделю наблюдала за собой – ждала сигналов. Всякий раз ныла спина, болела голова, сводило живот, но затем – ну естественно – никакого ребенка.

– Это все не сразу, – сказала Мэделин, когда к концу подходил июль. Четыре месяца – и ничего. – Мы всегда это знали. Сразу не бывает.

Но Мия тревожилась. Они подписали договор: если беременность не наступит спустя полгода, Райаны могли все отменить. Мия оставила за собой работу в кафе, и в баре, и в художественном магазине – и увиливала от вопросов других студентов, что вернулись с каникул, закупали расходники к следующему семестру, удивлялись, отчего она не возвращается в колледж.

– Взяла академ на год, зарабатываю, – отвечала она, и не врала, и то же самое сказала Полин и Мэл, когда они тактично намекнули, что могут помочь ссудой, которую Мие гордость не позволила принять. Но еще она знала, что если ребенок не родится, она ничего не получит, год пройдет впустую и ее академ, вероятно, затянется навсегда.

А потом, в сентябре, она все ждала. Ждала – и дождалась. Крови нет. Живот не болит. Лишь мучительная усталость, всепоглощающее желание заползти в постель и зарыться под одеяло, как кошка. Мэделин чуть не заплясала от восторга, когда спустя два дня Мия приехала к ней в таком состоянии. Мэделин укутала ее в свое пальто, словно Мия и сама ребенок, погнала в лифт, а потом в такси до аптеки на Бродвее. Из непонятной выставки коробок с самоуверенными названиями – “Предсказатель”, “Факт”, “Аккурат-Тест” – выбрала одну и сунула Мие в руки.

Тест оказался непрост. Стеклянная пробирка, специальный держатель, зеркало под углом. Мия наносит несколько капель мочи и ждет час. Если появится темное кольцо – значит, беременна. Они с Мэделин сорок пять минут молча просидели бок о бок на краю ванны, а потом Мэделин схватила Мию за руку.

– Смотрите, – прошептала она, склонившись к туалетному столику, и в зеркальце Мия увидела, как медленно проступает яблочко мишени металлического цвета.

* * *

Дальше все менялось стремительно. Соседки Мии ничего не замечали, пока ее не начало тошнить по утрам в ванной.