Позывной «Хоттабыч» 4 - lanpirot

Профессор протер глаза кулаками и вновь взглянул на чертового петуха — тварь все так же неподвижно стояла на столе, нахально уставившись мутным лопнувшим глазом прямо в глаза фон Эрлингера. И он абсолютно не чувствовал никаких ниточек Силы, связывающих Некросущество с поднявшим его Мастером Смерти. Да и как сказал комендант, таковых на сегодняшний день в «Заксенхаузене» не было. Но кто-то же поднял эту чертову птицу?

Он перевел взгляд на мою улыбающуюся физиономию, и до его отравленных алкоголем мозгов наконец-то начало доходить, кто автор подобного феномена, не укладывающегося ни в какие известные рамки.

— Так это ты? — От осознания сего факта барона даже бросило в жар.

Он рванул тугой воротник, отрывая пуговицу с рубашки, и дрожащими руками распустил галстук. Его покрасневшее от выпивки лицо выражало крайнюю степень изумления.

Я довольно оскалился и кивнул, подтверждая правильность его выводов.

— Ja ja ja naturlich, — пропел я популярную и когда-то звучавшую из каждого утюга мелодию. — Danke schon junge Frau[84]!

— Это оскорбление? — Начал еще сильнее наливаться кровью фон Эрлингер.

— Отнюдь, барон! — поспешил я его успокоить. — Это просто слова одной песни, неожиданно пришедшие мне в голову.

— Не слышал такой, — буркнул профессор, но постепенно светлея лицом. — Значит, это твои так называемые фокусы? Но как это вообще возможно? Я не чувствую вашей связи с этим жаренным петухом-Кадавром! Я не чувствую всплеска Некроэнергиии! Да я вообще ничего не чувствую! А ведь я Некромант с довольно сильным Даром! — не без «ложной скромности» заявил он. — Да еще и с ученой степенью! И рангом Магистра!

Эх, как его задело! Не каждый прохфессур с ученой степенью может допустить саму мысль, что ему может утереть нос дремучий русский старикан с четырьмя классами церковно-приходской школы.

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… — процитировал я ему незабвенные строчки из «Гамлета».

— Шекспир хорош, — согласился со мной профессор. — Но это ничего не объясняет…

— Друг мой, Иоахим, — я панибратски обнял барона одной рукой за шею, — я же пытаюсь тебе помочь, взглянуть на проблему с другой стороны. А ты уперся рогом в землю и ничего слушать не хочешь! Давай-ка мы с тобой еще выпьем по одной и пойдем, посмотрим на результаты твоих неудавшихся опытов.

Профессор покосился на мою руку, но ничего не сказал по поводу такого фамильярного отношения к его напрочь аристократической натуре. Но ему очень хотелось узнать мой секрет, поэтому он был готов пойти и на большие уступки, чем такое запанибратское отношение к своему раздутому до непомерных величин супер-пупер-эго. Это я легко прочел в его одурманенных непомерным возлиянием алкоголя мыслях. Эти мысли прорывались даже через выстроенную в его голове Ментальную Защиту. Набрался сегодня этот козлина знатно — он практически перестал себя контролировать.

— Выпьем… — судорожно кивнул барон, хватая стопку. — А после я покажу тебе, старик, чего я сумел достигнуть…

Встретившись глазами с командиром, я подал условный знак, что клиент дошел до кондиции, и в очередной раз наполнил стаканы шнапсом. Набравшемуся в зю-зю барону уже было пофиг, что пить, а о закуске он вообще не вспоминал. Молодец, командир, отлично подготовил Некроманта к дальнейшему использованию!

Мы выпили еще по одной, а затем и еще по одной, ну и, собственно, приняв еще по одной «на посошок», я помог фон Эрлингеру подняться с места, поскольку самостоятельно встать на ноги он не смог. Навалившись друг на друга, и образовав более-менее устойчивую конструкцию, мы, покачиваясь, направились к выходу из столовки. Перебравшись через порог, я заметил краем глаза, что командир тоже покинул свое место и отправился следом за нами.

Выйдя на улицу из административного корпуса, я вздохнул с облегчением — свежий воздух немного взбодрил мои чрезмерно напитанные алкоголем мозги. Что скрывать, выпить пришлось немало, и даже моя чудовищная регенерация с трудом справлялась с отравлением организма производными этилового спирта.

Борон тоже немного посвежел, но ненадолго. Пока мы двигались по направлению к больничному бараку[85], в котором располагалась его лаборатория по созданию и испытанию новейших экземпляров Некросуществ, он пару раз успел основательно проблеваться.

И каждый раз, как его скручивал очередной рвотный спазм, я терпеливо ждал рядом, поддерживая сложившегося пополам барона под руку, чтобы тот не воткнулся носом в утрамбованную землю. Но, как бы то ни было, а рвотные процедуры оказали благотворное действие на пьяного Некроманта, и он, наконец-то, сумел добраться до своего рабочего места.

Деактивировав довольно навороченную Магическую Защиту раза, наверное, с пятого, фон Эрлингер, пьяно и глупо улыбаясь, пригласил нас войти в его святая святых — лабораторию прикладной Некромантии, о чем и гласила табличка на дверях: «Labor für Angewandte Nekromantie. Der Eingang nur für das Personal».

— Ага, только для персонала, значит? — проходя внутрь помещения следом за бароном, прочитал я предупреждение.

Забежавший в лабораторию следом за мной командир успел оценить навороченность Защитных Заклинаний и Конструктов, охраняющих доступ в секретную часть от незваных гостей, какими, собственно, и являлись мы с Александром Дмитриевичем.

«Видал? — мысленно осведомился у меня командир. — Хрен бы мы с тобой такую Защиту самостоятельно вскрыли! Некоторые формулы даже мне, с моим-то опытом безопасника, даже видеть не доводилось!»

«А, вынесли бы все к хренам, если б приспичило, — беспечно отмахнулся я. — И дело с концом!»

«Времени бы много потеряли, — не согласился Головин, — она же еще на сигнализацию подвешена. Пришлось сначала с лагерной охраной разбираться. А если еще и подкрепление к ним прибудет? Лучше незаметно действовать, так сказать, без шума и пыли!»

«Ну, мы так и так знатно пошуметь решили… Да и пыли, думаю, тоже добре будет, когда все закончится — за неделю не осядет!»

«Это уже последствия, — возразил командир. — Главное сейчас все, на что ты способен, хорошенько оцени… И это, Хоттабыч, если появятся хоть малейшие сомнения, что не вытянешь — тормози! Придумаем еще диверсию!»

«Принял, командир! — понятливо отозвался я. — Действую осторожно и наверняка!

— Ух, ё! — выругался я, когда с ходу оказался в просторном помещении лаборатории Некромантии, сплошь заставленной многочисленными «разделочными» столами, с покоящимися на них «остатками» незавершенных исследований фон Эрлингера. Мертвечиной разило так, что я с непривычки даже вдохнуть нормально не смог! Смрад буквально висел в воздухе. Липкий, тягучий и вполне осязаемый, хоть ножом его пластуй. Я обернулся к командиру, оценить его состояние — Александр Дмитриевич держался молодцом, не единый мускул не дрогнул. Но я реально чувствовал, как его буквально выворачивает наизнанку и какими усилиями ему приходится все это