Движущая сила - Дик Фрэнсис

— Мы всегда оплачивали телефонные счета, — сказала она. — Мы всегда аккуратно платили. Я записывала все, что нужно ему передать, а он мне звонил, если можно было воспользоваться телефоном бесплатно. Но так долго продолжаться не могло...

— Конечно.

— Ему повезло, что он умер."

— Миссис Огден...

— Это правда. Ему было стыдно, понимаете, моему несчастному старику.

Я подумал о той нищете, в которой они жили, и решил, что Кевину Кейту незаслуженно повезло с Лин Мелиссой.

— Но в моем фургоне он никакое животное не вез, — заметил я.

— Нет. — Она посмотрела на меня с сомнением. — Но какое-то отношение к животным это имело. Потому что позвонили по объявлению в журнале. Женский голос. Она хотела, чтобы Кев встретился с кем-то на бензоколонке в Понтефракте, потом поехал в Саут Миммз, а оттуда в вашем фургоне до Чивели.

— Понятно, — сказал я.

Хоть ей и было ясно, как много я вложил в это слово, она явно удивилась.

— С кем он должен был встретиться в Чивели? — спросил я.

— Она не сказала. Просто объяснила, что кто-то встретит его у фургона. Встретит, заплатит ему и возьмет то, что он привезет. Вот и все.

— И вы согласились?

— Конечно, согласилась. Ведь мы на эти деньги кормились.

— А кого он должен был встретить в. Понтефракте?

— Она просто сказала, что «кто-то» встретит его и передаст маленькую сумку.

— С чем, она не сказала?

— Сказала, там будет термос, но не велела открывать его.

— Так. А он мог открыть?

— О нет. — Она явно была в этом уверена. — Он бы побоялся, что ему не заплатят. И еще он всегда говорил, чем меньше знаешь, тем лучше. С моей точки зрения — рецепт, как попасть в беду.

Она взглянула на часы, поблагодарила меня за кофе и сказала, что, пожалуй, пойдет на станцию, если я не возражаю.

— Как насчет платы за билет? — спросил я.

— Они дали мне бесплатный. Полиция или кто-то в суде. И в субботу тоже, когда я приезжала на опознание. — Она тяжело вздохнула. — Все были так добры.

Бедная миссис Огден. Я отвез ее на станцию и вместе с ней подождал поезда, хотя она и уговаривала меня не делать этого. Я с радостью дал бы ей немного денег на первое время, но боялся, что она откажется. Лучше возьму у Смита ее адрес, подумал я, и пошлю ей сколько-то в память о ее бедном старике Кевине Кейте, который, похоже, втянул меня в скверную историю.

Когда я уже совсем собрался ехать в Винчестер, зазвонил телефон, и голос Изабель сказал:

— Как хорошо, что я тебя застала. Тут опять полиция насчет Джоггера.

— Какая полиция?

— Не Сэнди Смит. Двое других. Они хотят знать, когда ты вернешься.

— Скажи, через двадцать минут. Компьютерный мастер приходил?

— Он сейчас здесь. Ему еще надо минут тридцать, так он сказал.

— Чудно.

— Нина Янг звонила. Сказала, что они с Найджелом забрали жеребца Джерико Рича и возвращаются. Она велела передать; никаких происшествий.

— Прекрасно.

Я поехал на ферму и заставил полицейских подождать, пока я не пообщался с молодым компьютерным мастером в офисе Изабель. Да, подтвердил он, он захватил с собой компьютер, чтобы заменить тот, что был у меня в доме, и прямо сейчас может этим заняться.

После того как я поговорю с полицейскими, сказал я.

Он посмотрел на часы и взъерошил волосы.

— Мне еще нужно к Уотермиду. Такая же работа, как у вас. Сначала съезжу к нему, потом вернусь к вам.

— К Майклу? — удивился я. Он улыбнулся.

— Бойкий малый, этот Микеланджело, но он не считает, что это смешно.

— Какой уж тут смех.

Не успев еще переварить информацию об отказе жесткого диска у Уотермида, а тем более не осознав ее важности, я отправился в свой офис, где ждали полицейские.

Они оказались теми же, чьи манеры так легко вызвали мой антагонизм в понедельник. Ради Сэнди Смита я решил быть общительнее и правдиво, вежливо и четко ответил на их вопросы. От них так и несло враждебностью и подозрительностью, для которых я лично не видел оснований, и вопросы они мне задавали в основном те же, что и в понедельник.

Они также объявили, что им необходимо взять образцы грязи с краев смотровой ямы. Никаких проблем, согласился я. Еще они сказали, что продолжают расспрашивать моих сотрудников, пытаясь выяснить, что привело Джоггера на ферму в воскресенье утром.

Никаких возражений.

Посылал ли я его на ферму в воскресенье утром?

Нет, не посылал.

Возражал ли я против того, чтобы он ездил на ферму по воскресеньям?

— Нет. Как я уже говорил, все мои работники могут приходить на ферму и уходить оттуда, когда им заблагорассудится.

— Почему так?

— Такая у нас практика, — сказал я. Мне не захотелось объяснять, что у водителей особое чувство к своим фургонам, им хочется привнести туда что-то личное, и делают они это в основном по воскресеньям: вешают занавески, надевают чехлы на сиденья, на полу появляются коврики, до блеска начищаются металлические части, жены помогают навести уют. Все это делалось по воскресеньям.

— А Джоггер обычно ездил на ферму по воскресеньям?

Я ответил, что, как правило, мы и по воскресеньям работаем, хотя и не так интенсивно, как в другие дни недели. Так что для Джоггера было вполне нормальным появляться на ферме в воскресенье.

Как и предсказывал Сэнди, они спросили, что я делал в то воскресенье утром. Я рассказал. Они старательно записали. Вы говорите, что рвали нарциссы у себя в саду и относили их на могилу родителей? Да. Это что, у вас привычка такая? Я время от времени вожу туда цветы, сказал я. Как часто? Пять-шесть раз в году.

По их поведению и задаваемым вопросам я понял, что они до сих пор не решили, как относиться к смерти Джоггера: как к несчастному случаю или чему похуже.

«За них решит ржавчина», — подумал я.

Я пошел вместе с ними посмотреть, как они соскребали грязь с краев ямы. Они укладывали комочки грязи в полиэтиленовые пакеты и помечали на них, откуда взят данный образец. С северной стороны ямы... с восточной, западной, южной.

Они были добросовестны и объективны. Так или иначе, ржавчина покажет.

Наконец они уехали, оставив меня в растрепанных чувствах при двух секретаршах.

— Они спрашивали, ладил ли ты с Джоггером! — возмущенно воскликнула Изабель. — Ведь Джоггер свалился в яму, разве не так?

— Надо все выяснить.