Знак королевы вампиров - Джой У. Хилл

Он остался внутри. Прижавшись лбом к ее лбу, обнял ее дрожащее лицо, прижимая ее к кровати, словно давая якорь.

Ей не нужно бояться. Он рядом. Ее слова или его? Это не важно. Значение имеет только это. Чувство уверенности, ощущение его мощного тела, покрывшего ее, его член глубоко внутри, его объятия.

— Шшш… госпожа. Все хорошо. Я здесь. Держитесь.

Ее разум полностью открылся, говоря Джейкобу, что она не могла или не хотела закрываться от него. Она начала потеть, кожа словно горела, но она так сильно прижималась к нему, словно не могла бы стерпеть даже малейшего расстояния между ними. Его голову наполнили отрывочные воспоминания о ее прошлом и настоящем, ее страхи перед будущим…

Те, которые она усиленно загоняла глубже. Все то, чего она добилась вместе с Советом и что уничтожил Карнал и такие вампиры, как он, те, кто хотел, чтобы миром правили насилие и хаос. Она думала, что они что-то затевают. Всем им постоянно приходилось быть начеку, она понятия не имела, откуда могла прийти угроза, но точно знала, что им что-то угрожает. Она могла, конечно, защитить своих беженцев с помощью решения Совета, но сохранится ли Совет, если ее не станет…

Она в первый раз подтвердила то, о чем он так долго подозревал. Она была, возможно, единственным вампиром, который мог сохранить мир и порядок. Не только с помощью своего королевского происхождения и мудрости, но и с помощью огромной силы, которой она обладала. Она была для них щитом. Армией, которая давала им возможность увеличить свои силы и набраться мудрости. Она прекрасно понимала, что не сможет вечно оставаться рядом, знала, что очень скоро может умереть. Слишком скоро.

Потом эти образы ушли, он словно падал в колодец ее души. Пока он по спирали погружался в ее бессознательное, оно с ревом мчалось ему навстречу, ослепляло его самыми затаенными страхами.

Настоящая буря, никакого порядка, причин или следствий. Кошмары о том, что вампиры все прокляты и у них нет души, что все они попадут в ад… Безжалостные руки Карнала и Рекса, причиняющие боль, забирающие все и ничего не оставляющие. Ее дрожащий голос, похожий на голос ребенка, что-то кричащий ему сквозь ночь.

Этот образ поразил его, словно удар кулака, наполняя его разум, не давая от себя избавиться, принимая форму воспоминания.

Эти прекрасные зеленые глаза на лице маленькой девочки, чьи мягкие черты обрамляют шелковистые темные волосы. Она проснулась в слезах, крича о смерти своего приемного отца. Он держал ее на руках, ее любимый стражник-самурай. Он пел ей, чтобы она снова уснула сладким сном. И хотя тогда его чувства к ней были совершенно другими, кое-что осталось неизменным. Он знал, что маленькая девочка у него на коленях была самым главным в его жизни. Началом и концом.

Джейкоб был рад, что сейчас у нее не было возможности прочесть его мысли, ибо его сердце разрывалось от боли, когда он чувствовал ее страх и боль. Но он мог встать и вставал между ней и любой угрозой, даже такой. Обняв ее еще крепче, он начал ласкать ее, медленно и сильно, глубоко проникая в ее разум, так, как никогда раньше даже не пытался. Однажды он уже сделал это по ошибке, — ее реакция была ужасной. В этот раз он не совал нос в чужие дела, — он искал ее в этой тьме.

Чушь все это, моя госпожа. Свет вашей души так силен, что перед ним меркнет само солнце. Ваше сердце такое доброе… Нечего бояться. Мы защитим вас всем, чем сможем, и то, чего мы сделать не сможем, нам придётся оставить на волю того, кто выше нас. Я здесь, и у меня ваш третий знак. Куда бы вы ни отправились, я буду рядом. Вы никогда не будете одиноки. Ни в чем. Я люблю вас, госпожа. Так сильно, что без вас я ничто. Вы для меня стали всем.

Она стиснула его плечи, задышала чаще. Он уничтожил ее драконов своими словами, говоря ей правду, а не успокаивая. Двигаясь интенсивнее, он рукой приподнял ее ягодицы, чтобы проникнуть глубже.

Что бы вы ни делали, моя госпожа, это не заставит меня покинуть вас. Вы не сможете сделать ничего, что заставит меня уйти.

Ее ногти впились в него — она всегда так делала при оргазме, — потекла кровь, которую она обычно слизывала с его кожи, не давая каплям падать впустую. Он содрогнулся от реакции ее тела, давая ей умиротворение и удовлетворение одновременно, восстанавливая и отправляя в полет. Даже чувствуя это чудо, он хотел получить еще одно, точно такое же.

— Джейкоб…

Он вздрогнул от этого мягкого шепота. Он не спросил, но она знала, что он этого ждал. Ждал приказа своей госпожи, так, как она его приучила. Он знал: это поможет ей снова обрести себя.

— Дай мне твое семя. Войди в меня.

Оно вырвалось из него с болью, словно сердце его было в тисках. Его яростный напор был похож на сердечный приступ, предвещающий страдания от грозящей потери.

Вскоре после этого она крепко уснула. Джейкоб какое-то время спал рядом, но когда встало солнце, поднялся на утреннюю пробежку по территории замка. Замок словно преобразился: когда светило солнце, это было совершенно другое место, если это вообще возможно. Девлин тоже был снаружи и присоединился к нему. Австралиец мало говорил, просто составил Джейкобу компанию, пока тот пытался убежать от своих демонов. Когда они сделали круг, Джейкоб заметил, что, за исключением Девлина, так рано утром выходили только слуги высокопоставленных вампиров, хозяев регионов и членов Совета, возобновляя старые связи и завязывая новые знакомства. И так как это было одной из его целей, он с помощью Девлина нашел слуг тех вампиров, которые часто общались с Лиссой в последние месяцы.

Никто из тех, с кем он общался, разумеется не знал о болезни его госпожи, но она официально подтверждала причастность этих вампиров планам Совета, а неофициально готовила пути отхода для вампиров, находящихся на ее территории и верных ей, если возникнет необходимость. Так как леди Дэнни была верна идеалам Лиссы, хотя и недостаточно влиятельна, чтобы их отстаивать, Девлин был полезен Джейкобу, вводя его в курс дела и называя на новеньких слуг, принадлежавших более молодым владыкам территорий, с которыми его госпожа, возможно, захочет пообщаться на собрании.

По личным и другим причинам Джейкоб надеялся увидеть Дебру или даже лорда Брайана, но Сеанна, скорее всего, была права: Брайан не выходил из своей секретной лаборатории. Дебра, скорее всего, пыталась делать два дела одновременно — помогала ему в лаборатории и служила предметом развлечения. Сделал ли Брайан какие-нибудь открытия, касавшиеся вируса Далилы? Или его выступление на Совете будет посвящено совершенно другим вопросам? Это уничтожило бы огонек надежды, который лелеял Джейкоб.

Во время его разговора с другими слугами австралиец уважительно молчал, но когда они дошли до задней части замка, выходившей на океан, он перешел на бег на месте и поднял одну бровь.

— Ну все, наговорились? Или у тебя еще что-то осталось? — Пнув Джейкоба и попытавшись сбить его на землю, он побежал дальше, выкрикивая через плечо непристойности, чтобы заставить Джейкоба бежать быстрее. Поравнявшись с ним, Джейкоб понял, что ему приходится прилагать усилия, чтобы хотя бы не отставать от него. Последнюю милю они бежали на скорость и оба выдохлись, взобрались на веранду, перешагивая через три ступеньки, с горящими от недостатка кислорода легкими.