Наёмница: любовь и две личины Элоизы - Анна Кривенко

- Я найду способ свести эти шрамы, - твердо проговорил он и двинулся к входной двери, но потом остановился и, обернувшись, сказал:

- Доченька! Теперь, когда ты вернулась, я сделаю для тебя все, что нужно, поверь мне! Костьми лягу, но сделаю…

С этими словами ярин вышел, а я устало опустилась на стул.

Когда я «вернулась»? Неужели он думает, что я собираюсь здесь оставаться? Нет, я хочу обратно, в королевство Элевейз. Хочу возвратить Леонарда на его законное место. Он однажды должен во что бы то ни стало стать великим королем, а я… я должна продолжать его защищать!

Но как ярин сможет принять это? А что, если он не захочет меня отпускать? Ведь теперь, как мой отец, он имеет на это право…

Мне стало печально и немного неуютно…

Вдруг в коридоре за дверью послышалась возня. Я почувствовала тревогу и выскочила туда. К своему ужасу, я увидела Эла и Леонарда, катающихся по полу в беззвучном противостоянии.

- Прекратите немедленно! – выкрикнула я так громко, что у меня самой заложило уши. Правда голос вышел писклявым и сразу же отрезвил этих двух глупых парней.

- Эл! - Леонард первым подскочил на ноги, смотря на меня с облегчением, но его сразу же повело в сторону, и он начал заваливаться на бок, закатывая глаза. Я бросилась к нему и едва успела поймать.

- Эри! Что происходит??? – рявкнула я, а русал, почувствовавший, наверное, свою вину, легко вырвал принца из моих рук, поднял его в воздух, как пушинку, и замер.

- Извини. Я был в твоей комнате, как ты и сказала, а потом появился твой друг. Он, наверное, решил, что я пришел причинить тебе вред, поэтому просто напал на меня…

Я громко выдохнула. Какая неприятная ситуация!

- Скорее, неси его в мою комнату…

- В твою? Но почему в твою??? – недовольно прошептал Эри. - Эл! Ты же девушка…

- Тише ты! – зашипела я. – Об этом никто не должен узнать…

Эри нервно сглотнул, но рот прикрыл, а потом уже без возражений понес принца в сторону моей спальни.

Там он по моему требованию уложил его в мою кровать, а я бросилась приводить Леонарда в чувства.

- Эл, разреши спросить… - замялся русал.

- Спрашивай, - буркнула я, доставая несколько баночек с лекарствами, которые недавно подарил ярин Оллеро.

- Вы с ним, - он указал на Леонарда, - уже… состоите в отношениях?

Я замерла и перевела взгляд на брата. Он выглядел смущенным, но при этом немного воинственным. Мне вдруг стало смешно. Дождалась я все-таки братской заботы!

- Нет, - ответила я коротко, отворачиваясь, чтобы скрыть усмешку. – Он думает, что я парень…

Больше Эри ничего не спрашивал и робко стоял рядом, пока я намазывала виски Леонарда крепко пахнущей мазью.

Через минуту принц затрепетал и медленно открыл глаза. Увидев меня, склоненную над ним, он судорожно вдохнул, а потом медленно протянул к моему лицу руку, словно проверяя, настоящая я или нет.

- Эл, - прошептал он, касаясь моих волос, падающих на лицо, - мне приснилось, что я был мертв. Это такая боль, Эл! Боль, что я больше никогда не увижу тебя...

Мое сердце начало биться, как сумасшедшее, а Эри благоразумно выскользнул из комнаты. Надо будет ему потом за это спасибо сказать…

Я схватила руку принца своими ладонями и сжала ее. Улыбнулась.

- Теперь уже все хорошо, мой принц… - прошептала я, заглядывая в его все еще мутные уставшие глаза. – И зачем ты ввязался в драку в таком-то состоянии?

Он не ответил, а продолжал смотреть на меня взглядом, полным невыразимой тоски.

- Знаешь, Эл… - прошептал он наконец, - иногда мне кажется, что ты действительно не человек… Ты такой таинственный!..

Меня почему-то смутили его слова.

- И я очень жажду разгадать все твои тайны, - закончил принц еще более приглушенно, а потом его взгляд скользнул на мои губы и замер.

Я нервно сглотнула.

Неужели он хочет меня поцеловать? Этого не может быть!..

Элоиза

Леонард меня не поцеловал. Его лицо быстро покрылось смущением, руку он опустил. Из груди вырвался печальный вздох.

Мне стало стыдно за свои мысли. Неужели я допускаю, что принц мог бы влюбиться в такого «парня», как я, да еще и с уродством на пол-лица? Бред какой-то!

Я помогла ему присесть, принесла бритвенные принадлежности, а то уже зарос весь жутко. Принц привел себя в порядок и через полчаса стоял передо мной бледный, но блистательно красивый, как и прежде. И хотя одежда его была грубоватой и простой, но королевского величия у него все же невозможно было отнять: это было у него в крови!

Все это время, пока я помогала ему одеться, он не смотрел на меня. Был жутко печален и даже хмур. При этом всем не отталкивал мою помощь, хотя в прошлом предпочитал одеваться самостоятельно.

Когда я застегивала ему пуговицы на льняной рубашке, он смотрел куда-то в сторону, и мое сердце невольно сжималось. Да что же с ним происходит? Он резко замкнулся в себе.

Я остановилась и положила ему одну ладонь на грудь.

- Леон, что с тобой? Я беспокоюсь о тебе…

Он даже не поднял глаз. Смотрел в пол, напряженно замерев, и я решила оставить его в покое. Оторвала руку от его груди, но он вдруг схватил ее и припечатал обратно своей ладонью. Поднял на меня глаза, а я поразилась глубине боли, поселившейся в глубине его глаз.

- Эл, - прошептал он хрипло. – Скажи мне, кто я… для тебя?

Меня удивил его вопрос, а выражение лица испугало.

- Ты… мой друг, - выдохнула я. – Самый лучший друг…

И тогда он обнял меня: порывисто, где-то грубовато, но очень крепко.

- Ты тоже мой лучший друг, Эл, - прошептал он едва слышно и очень тревожно вздохнул. – Друг…

Мне было приятно в его объятиях, и я прижалась к нему всем телом. Прижалась и поняла, что просто сойду с ума, если нам однажды придется расстаться.

- Я должен кое-что сделать, - прошептал Леонард, а потом резко расцепил наши объятия и… начал сверху расстегивать мою рубашку.

Я замерла, в полном непонимании смотря на его решительное лицо, и меня пронзила безумная мысль, что он хочет… ну, того самого, неназываемого, что иногда случается между супругами и влюбленными…

ЧТО???

Я отшатнулась, но он решительно притянул меня обратно и расстегнул еще две пуговицы. Я была напугана его напором и просто не знала, что же предпринять. Еще пару мгновений, и он увидит перетяжку на моей груди!

Но принц вдруг… оголил мою ключицу, на которой красовалась печать долга, положил на нее ладонь, закрыл глаза и начал шептать незнакомые слова.