Мгновение до безумия - Виктория Вашингтон

— Я польщен, у тебя всё? — отстранено спросил Стас.

Моему возмущению нет предела. Я уже развернулась, чтобы уйти из кабинета, как снова услышала голос сзади.

— Виолетта, приходи в другой день, — Стас резко попросил её уйти, а я так и замерла возле двери.

Одноклассница, видимо, уже привыкшая, что её бесцеремонно просят уйти, собрав вещи, покинула кабинет географии. Конечно же, куда без осуждающего взгляда в мою сторону.

— Говори, — краткое слово, нарушило тишину комнаты.

Я застыла на месте, будто меня заморозили с помощью рентгеносима.

Почему-то, сделать то, что собиралась, стало в разы сложнее.

— Я всё знаю, — продолжаю стоять спиной к учительскому столу, заявила я.

— Я бы поспорил, — саркастично проговорил Стас.

— В смысле? — наконец-то повернулась в его сторону.

— Формулу Планка знаешь? — спросил он, вопросительно подняв бровь.

— Что? — я совсем перестала понимать происходящее.

— Ну вот, а говоришь, что всё знаешь, — наигранно расстроился учитель.

— Я имела в виду бои без правил, — быстро выпалила я и в кабинете повисло неловкое молчание.

— Тебя это не касается, — недовольно заявил он.

— Почему ты такой? Неужели так сложно было рассказать сразу, чтобы не возникало ненужных ссор?

— Ника, если пришла мириться — хорошо, если собираешь продолжать выяснения — я тебя не держу, — на полном серьёзе заявил Стас.

Наверное, в любой другой ситуации, я бы ушла без раздумий, но не сейчас.

Я направилась к нему, а он, в свою очередь, встал изо стола, чтобы заключить меня в объятия. Пару секунд и наши губы уже сливаются в грубом, настойчивом поцелуе.

Тот момент, когда я ни капли не жалею, что переступила через свою гордость. Безумная тяга к Стасу, тоска по его рукам и прикосновениям сводила меня с ума изо дня в день. А сейчас, в его крепких объятиях, я понимаю, что виноватой в этой «каторге» была именно я.

Нужно мирится с недостатками других людей, особенно, если решили связать с ними вашу жизнь. Пойти на уступок — не значит быть униженной.

Его руки изучают изгибы моего тела, проникая под ткань рубашки, а мои — уже расстегивает последнюю пуговицу и обнажают его торс. В этот момент не возникает мысли о том, что мы находимся в школе, к тому же, в незапертом кабинете. На всё наплевать. Эту тоску нужно заполнить именно сейчас, почувствовать его, убедиться, что он рядом.

Рваное дыхание, крепкие руки на моем, уже обнажённом теле, губы, которые ласкают кожу на моей шее. Ощущение, будто сходишь с ума от накрывающих чувств.

В тот момент, когда мы остаёмся абсолютно голыми, Стас, лёгким движением руки, поворачивает меня спиной к себе, а я, понимая к чему идёт дело, опираюсь руками об учительский стол, прогнувшись в спине.

Он входит в меня грубо, резко, именно так, как я хотела. Рваные толчки, сдержанные стоны, которые заполняют тишину комнаты, страсть, которая чувствуется каждой клеточкой тела.

К пику блаженства мы приходим практически одновременно. Достигнув разрядки, всё тело ослабевает, а мысли кажутся «лёгкими».

— Мирится приятнее, чем ссориться, — полушёпотом говорю я, застёгивая пуговицы на своей рубашке.

— Однозначно, — ухмыльнувшись, подтвердил Стас, поцеловав меня в макушку.

— Прости меня, — резко, сложно, но необходимо.

Тишина. В глубине души боюсь, что меня сейчас засмеют. Но, нет. Стас заключает меня в объятия, одной рукой перебирая волосы, а второй — поглаживая спину.

Как бы не было сложно переступать через себя, но, ради любимого человека, стоит идти на такое.

***

Конец апреля. Природа радует тёплыми деньками и живописной природой, проснувшейся от долгих морозов. На меня грядут выпускные экзамены и поступление, которым я пытаюсь уделять побольше свободного времени. Хотя, кому я вру, всё свободное время я уделяю Стасу.

Наши отношения остались такими же неадекватными: ссориться по всяким мелочам уже вошло в привычку. Месяц назад мы отгуляли свадьбу Кирилла. Стас успел собрать нужную сумму, но, к сожалению, операция не помогла, а в повторной не было смысла. Кирилл хотел отменить торжество, чтобы не портить Лере жизнь, но та успешно вразумила его. Ведь действительно, бывает такое, когда и в горе, и в радости, тебе нужен только один человек для счастья.

Мама узнала, что я рассталась с Ваней, и, вероятно, догадалась, что я уже нахожусь в отношениях. Повезло, что не требовала знакомства и давала мне время на то, чтобы я сама во всем призналась. Тем временем, её живот стремительно рос, а до появления моей сестры оставалось всё меньше времени.

Тим таки расстался с Машей, как и обещал. Слышала о том, что его сестра всё-таки вышла замуж, поэтому он стал более погруженным в свои проблемы, но маску веселья одевал с завидным постоянством.

Люся с Мишей до сих пор не могли решить женятся они или нет. Постоянно возникали споры, из-за которых я летала к ним, как к себе домой, чтобы успокоить горе-невесту.

Прогулка по парку всегда вызывает во мне вдохновение и внутреннюю гармонию, особенно, когда я вспоминаю о том, что именно здесь, фактически, началась моя со Стасом история.

Сегодня я решила сделать ему сюрприз и заявиться к нему без приглашения. К сожалению, в последнее время, у меня не было возможности приходить к нему в гости и всё встречи происходили на нейтральной территории, либо же у меня дома, когда родители отсутствовали.

Классное ощущение, когда, после долгого перерыва, посещаешь места, с которыми связаны самые приятные воспоминания в твоей жизни.

Хорошо отделанный подъезд, лифт и уже привычная железная дверь, в которую я впервые вошла пять месяцев назад.

От ностальгии на лице появляется неподдельная улыбка, а рука тянется к дверному звонку, нажимая на него. Долго ждать не приходится, в следующую минуту дверь раскрывается.

— Привет, — озадаченно проговаривает Алиса, но, увидев моё остолбенение, её выражение лица становится лучезарней.

— Что ты… — шёпотом произношу я, но не могу продолжить, дар речи пропал.

— Глупая, я ведь говорила «если он захочет — я вернусь, а он захочет», — Алиса процитировала свои слова. — Захотел, как видишь.

Слов не было, а победное выражение лица бывшей девушки моего парня, причиняло несносную боль. Подавляя в себе слёзы, я позорно сбежала по лестнице и вышла из подъезда.

До одури противно и необъяснимо то, что сейчас произошло и почему человек, которому я доверяла, со мной так подло поступил. Предательские слёзы таки сдержать не удалось: они текли весь мой путь домой. Повезло, что родителей дома не было. Закрыв за собой входную дверь, я сползла по ней на пол и продолжила рыдать с новой силой.