Льды Ктулху - Александр Лидин

— Попридержите язык! — фыркнула Рахиль Ароновна. — Я считаю, что сарказм здесь не уместен, или вы сомневаетесь в мудрости…

Ну, на это барону Фредериксу и вовсе оказалось нечего возразить. А может, он и не хотел.

Заметив, насколько все устали, Штейнер предложил членам экспедиции передохнуть, пока остальные полярники разгружают сани. Но Григорий Арсеньевич с Василием не стали дожидаться окончания этой процедуры. Прихватив рюкзаки с причитающейся им частью общего багажа, они отправились к черной дыре. Катерина, Рахиль Ароновна и господин Грег пошли следом за ними. Что же до профессора, то он не мог ни на мгновение поставить свои «драгоценные» ящики с приборами.

Для освещения Василий и Григорий Арсеньевич взяли факелы — и освещение, и оружие одновременно. Остальные предпочли масляные и керосиновые лампы.

— Не боитесь разных там газов? — Грег покосился на факелы в руках Григория Арсеньевича и Василия.

— Ну, раз их заготовили тут, будем считать, что внизу вредных, а тем более взрывоопасных газов быть не должно, тем более что идем не в шахту, в давным-давно выкопанный лабиринт, — возразил Григорий Арсеньевич.

— И все же… — засомневался немец.

— Вы со своей керосинкой взлетите на воздух точно так же, как я с этим факелом, — заверил немца Григорий Арсеньевич. — Пойдем, Василий. А то я сегодня с утра что-то устал.

Однако, прежде чем ступить на каменный скат, ведущий в неизвестное, Василий задержался. Он несколько минут стоял у входа и, высоко подняв чадящий факел, разглядывал древние каменные плиты, тщательно подогнанные друг к другу. Сколько им было лет? Ноги или лапы каких существ их топтали? Василий почувствовал, что вновь прикоснулся к чему-то древнему, загадочному. И как тяжело ему было сделать первый шаг…

Однако, преодолев себя, он взошел на древние плиты… и ничего не случилось, только в лицо дохнуло холодом. Не тем холодом, что несла с собой Белая Мгла, а затхлым холодом прошедших тысячелетий. Холодом, который не смог бы разогнать обычный огонь… Осторожно ступая, он направился вниз, следом за остальными. Идти оказалось легко, несмотря на немалый груз за спиной.

Сам туннель представлял собой ход высотой метра в два, с полукруглым потолком и плоским полом. То и дело от него вправо и влево отходили боковые туннели, и создавалось ощущение, что это гигантский многоуровневый лабиринт. Однако заблудиться здесь было невозможно, так как по обеим стенам главного туннеля прочерчены были две полосы. Сами стены, сложенные из каменных плит, лишенных каких-то ни было указателей и рисунков, от этого ничуть не пострадали. Но белые полосы выглядели варварски инородными в этом древнем, мрачном подземелье.

Туннель несколько раз завернул и наконец вывел в круглый зал. А может быть, в пещеру? Освещенная несколькими кострами, она казалась поистине гигантской. Тут, наверное, могли поместиться и лайнер, на котором путешественники покинули Ленинград, и немецкая подводная лодка, доставившая их на берег южного континента. В самом центре были навалены груды ящиков и… от входа Василий не мог толком рассмотреть, что там еще. Возле ящиков суетились люди, но не они в первую очередь привлекли внимание Василия.

Зал, где он очутился, напоминал внутреннюю верхнюю часть пополам разрезанной сферы, где по кругу почти под самым потолком шла полоса иероглифов. Однако Василия поразило, что иероглифы эти явно принадлежали тому же языку, что и те, что он видел во сне на троне спящего гиганта. «Эх, знать бы еще, что они значат», — подумал Василий.

— Эти надписи гласят: «И да остережется всякий, кто со злыми намерениями спускается в цитадель Великих. И да падет проклятье на голову всякого, кто попробует принести зло обитателям…» — тут Григорий Арсеньевич замялся. — Не помню значение этих трех слов… А дальше… «И до пребудет во веки царство Древних и величайшего из них — Ктулху…» Примерно так. Давно я не видел надписей на этом языке. Последний раз что-то похожее попадалось мне в подземном городе, скрытом под песками Гоби.

— Вы знаете этот язык? — удивился Василий.

— Ничего сверхсложного, основа та же, что у древне-финикийского. Единственная беда, что последние …дцать лет я им не пользовался. Забывать начал… Старею…

— Это вы-то?

— Конечно, — кивнул Фредерикс. — Я ведь много старше, чем ты можешь подумать.

Он уже отвернулся, собираясь идти в сторону костра, но в последний момент Василий остановил его.

— Я тоже видел похожие надписи…

Григорий Арсеньевич замер, потом, резко повернувшись, внимательно посмотрел на Василия.

— Не врешь? Где?

Василий потупился. Ему почему-то неудобно было об этом говорить.

— Во сне. Я видел все это во сне. Не помню точно, но эти надписи кажутся мне точно такими же…

— И там еще был гигант, восседающий на троне?

Василий кивнул. Григорий Арсеньевич не сводил с него взгляда, и Василий вынужден был продолжать.

— У него было такое странное лицо со щупальцами, вроде того, что у служанки на корабле, и еще крылья, огромные крылья, сложенные за спиной…

— Достаточно, — остановил его Григорий Арсеньевич. — Того, что ты сказал, мне вполне достаточно. Не хочу знать деталей, а тем более обсуждать их. Сны, навеянные Ктулху, могут стать реальностью, если придавать им слишком большое значение. Никому не рассказывай о том, что тебе снилось… А сейчас пойдем. Завтрак стынет, а я, если честно, после всех этих физических упражнений очень проголодался.

* * *

Однако толком Василий позавтракать так и не смог. Подойдя поближе к складному столику, на котором уже стояли миски с похлебкой и был разложен хлеб, он увидел то, что ранее закрывали от него ящики с оборудованием. Два лифта-подъемника — барабаны с намотанными тросами, к концу которых крепились маленькие деревянные щитки. Они нависали над черным квадратом бездонной пропасти. Подойдя к краю, Василий заглянул во тьму.

— «Если долго смотреть в бездну, она начинает смотреть на тебя» — так, кажется, сказал один немецкий психолог, Фрейд, что ли…

Василий обернулся. За спиной у него стоял Григорий Арсеньевич. Улыбка играла на губах барона.

— Ты поосторожнее будь… Туда лучше спуститься, а не свалиться… Пошли перекусим, а заодно поговорим с местными спецами.

Они подошли к столу, у которого уже расположились остальные члены экспедиции: товарищ Штейнер со своими неизменными телохранителями, герр Грег, профессор Троицкий, Катерина и товарищ Кошкина, а также несколько полярников и пара немцев в полувоенной форме.

— …И все же ваше командование совершенно напрасно отказалось от помощи наших специалистов из Аненербе. Гаулейтер Антарктиды господин Риштер готов был выделить вам специалистов СС и ученых, которые уже работали над артефактами, найденными в районе Базы-211.

— То есть вы хотите сказать, в пещерах, которые вы переделали для своих нужд, — поправил Грега товарищ Штейнер. — Нет, мой милый друг. Вы сами отказались от этой территории, и теперь все, что откроется нам там, внизу, будет достоянием Москвы, а не Берлина… хотя Берлин и получит свои дивиденды за помощь…