7 Чакр Земли. Уезжать, чтобы вернуться - Юлия Владиславовна Прерия

что искала, где же её место среди этих семи начал, но сегодня и именно сейчас она знала, что все они – часть её, живут в ней, проходят сквозь неё. Земля, Небо, Солнце, Луна, Звезды, Отец и Мать – все являются неизменной частью её самой.

Рия с легкостью прошла к ступенькам и спустилась вниз, как будто ей никогда не приходилось падать, словно от пуль, на этом самом крыльце. Она надела обувь и последовала за Нари к большой площади, где её уже давно ждали.

– Нари, – позвала тайку Рия и ускорила шаг. – Я хотела бы у тебя спросить, как переводится имя Тассна?

– Его имя переводится «наблюдение», – тайка хитро прищурила свои темно-карие глазами. – Знаешь, Рия, слова могут нанести вред, молчание же – никогда.

Девушка шла рядом со своей наставницей, не проронив больше ни слова. Она обошла колокольню и направилась к центру площади. Едва войдя на площадь, голоса затихли, мальчишки перестали гонять мяч, женщины и монахи-мужчины также подтянулись к центру. Она наполнялась взглядами, сконцентрированными на ней. Она была спасительницей в глазах этих людей, которые отражали тихий шелест листьев, мудрость Таиланда, звонкие голоса храмовых детей, а теперь и ее. Теперь они отражали и её образ, и Рия видела себя в их глазах.

Один из учеников Рии подошел к ней и объяснил, что каждый из них приготовил для неё подарок на память, и все дети хотели бы поблагодарить за ее доброту и храбрость. Один из потрясающих обычаев в Тайланде защиты от злых духов и невзгод – браслеты. Тонкие плетеные браслеты надевали поочередно то на одну, то на другую руку, так как считалось, что положительная энергия входит через одно запястье, а выходит через второе. Для того, чтобы перекрыть ей выход, в противовес надевают браслет на другое запястье.

Рия увидела первый белый браслет в руках у мальчика и протянула правую руку вперед. Белая нить обняла её руку. Следом за первым мальчиком подошел другой храмовый ребенок и повязал браслет на левую руку. А затем снова, снова и снова. Дети подходили и тянулись к ней тонким строем, поочередно повязывая тонкие белые ниточки на запястья. Маленькая Денг, взрослые мальчики, взрослые девушки-монахини, женщины в белых тиварах, мужчины монахи, Нари, Тассна. Рия все благодарила и благодарила, браслетов становилось все больше, они поднимались от её запястий вверх на добрых десять сантиметров. Строй продолжал пополняться желающими, а Рия все скользила по лицам в поиске пары озорных детских глаз.

И вот в конце строя мальчишек наконец-то показалось улыбчивое лицо Випассна. Мальчик подбежал к Рие и достал не белый, а тонкий оранжевый браслет, сплетенный тугой, кривой косичкой. Он поклонился, взял руку девушки, а затем медленно и осторожно повязал ей его на руку, закрепив пятью узлами.

– Не буди духов на своем пути, учитель Ри, – произнес малыш и робко опустил голову. – Мой браслет будет охранять тебя. Не снимай его, пожалуйста, пока он не перетрется и не отпадет сам. – И мальчик задумчиво завязал последний шестой узелок на тонкой ниточке.

Рия присела, чтобы оказаться на одном уровне с Випассна и поблагодарила его за подарок. Он смущенно переминался с ноги на ногу, а затем протянул девушке крошечный, сложенный в несколько раз листочек. Рия развернула его и взглянула на круглый детский почерк, корявыми буквами было написано по-английски:

Я умею готовить.

Я умею играть в футбол.

Мой брат не умеет летать.

Он умеет говорить по-английски хорошо.

Я не могу забыть Рию.

Рия не может забыть меня.

Девушка положила записку себе в карман и без лишних поклонов и разрешений обняла малыша как можно крепче, роняя слезы на его маленькие плечи. Девушка всхлипывала и обнимала детскую спину. Тяжёлое ощущение прощания подошло вплотную к Рие, крепко сжимая сердце. Все смотрели в центр площади, где, обнимая маленького монашка, плакала, не сдерживаясь, длинноволосая девушка. Плакала, уже скучая по монастырю, Сувану, Нари и Тассна, по улыбкам храмовых детей и ежедневным проделкам Випассна, по тонкому голоску Денг, являвшейся к ней вместо будильника и прекрасным зданиям Таиланда. Впервые за эти месяцы её мысли наполняло немного сомнения, сумасшедшие цвета Бангкока, слезы разлуки, умиротворение и… И ни капли сожаления.

В ту же самую секунду теплая оранжевая волна пронеслась по ее телу, касаясь каждой клеточки. Сквозь нее пропускали теплый пар с запахом корицы и апельсинов. Маленький Випассна схватил её за руку, опасаясь, что Рия улетит, такой невесомой она показалась ему в тот момент.

Рия закрыла глаза и просто позволила неизвестному свету просочиться наружу, и когда это произошло, её наполнила невиданная легкость. Вокруг то и дело повторяли что-то мужские и женские голоса, пока она стояла с закрытыми глазами. Но Рия не слышала никого, ведь внутри неё, пробиваясь сквозь теплую оранжевую дымку, внутренний голос шептал: «Не плачь, путешествие закончено лишь тогда, когда сделан последний шаг».

Разные руки прикасались к Рие. Прикосновения маленьких ладошек и мягкие прикосновения женских рук. Вокруг нее сменялись голоса. А она всё стояла с закрытыми глазами и держала руку маленького «монашка», стараясь разложить все крошечные фрагменты звуков и запахов этого храма на воспоминания, записать их на пленку и спрятать по тайникам. Она прятала их так глубоко и надежно, чтобы однажды, ворчливой старушкой, найти эту самую покрытую мхом дверь, отодвинуть ржавую щеколду и вытащить наружу нетронутые временем лица детей, запах цветочных лепестков, цитрусовых благовоний, слова своих наставников и крошечную детскую ладонь, которая держала ее как никогда крепко.

Позади плечи девушки обняли женские руки. Даже не открывая глаз, Рия узнала Нари. Женщине тоже сложно давалось прощание, она вытерла рукой то и дело наворачивающиеся слезы и продолжала улыбаться.

– Ветер, пролетая, оставляет за собой разные страны, Рия. Но и через много лет там снова дует ветер, – прошептала тайка так тихо, что только длинноволосая европейка могла услышать.

Рия не прекращала плакать и боялась поднять веки, выступавшие преградой непрекращающимся слезам. Она просто молчала и мысленно считала секунды.

Раз – и Випассна уже взрослый парень с неотразимой улыбкой, по которому сходят с ума все девушки в университете.

Два – и Суван ведет лекцию в главном храме Бангкока.

Три – и Нари становится первой признанной женщиной-монахиней.

Четыре – и Рие не следует никуда уезжать.

Четыре, четыре, четыре… Пожалуйста, пусть еще хоть пару секунд будет четыре…

Глава 23

«Благодарим вас за то, что выбрали нашу компанию. До свидания», – произнесено фальшиво сладкий женский голос. Рия проснулась. Она спала так крепко, что пропустила даже посадку самолета. Все, что она помнила, – это яркие огни Бангкока и цветные крыши домов, а потом она заснула и проспала до самого окончания полета.

В аэропорту её обещали встретить. Рия всё же решилась включить телефон в последний день в Таиланде, и очень зря. Телефон разрывался от пропущенных звонков, сообщений и возмущения. Чтобы прослушать Машины голосовые сообщения, Рие пришлось отодвинуть трубку подальше от уха, иначе та рисковала разорвать барабанные перепонки фальцетом. Мамины сообщения были мягкими и поддерживающими, иногда попадались сообщения Френка. Он лишь спрашивал, как дела и все ли в порядке. Но что поражало, так это невероятное попадание его звонков в самые экстремальные дни, он звонил, когда Рие заколачивали окно в комнате, когда она падала от головной боли навзничь на крыльце Бота, когда она искала Атлас, когда произошло Осознание. На секунду девушке померещилось, что она – бабочка, попавшая в паутину. Френк и был тем самым пауком. Привлекательным пауком. Привлекательным пауком в спортивном костюме.

Рия отмахнулась от лишних мыслей, взяла чемодан и двинулась на выход.

– Стой, длинноногая негодяйка! – крикнул возмущенный женский голос.

Рия обернулась и увидела Машку. Ее светлые волосы немного отросли за эти три месяца и уже касались плеч, светло-карие глаза горели полным непониманием и никак не вязались с ее открытой, приветливой улыбкой, блондинка налетела на Рию и крепко обняла.

– С приездом, подруга. Где тебя носило? – засмеялась