Вороника. Хозяйка драконьего острова - Анастасия Енодина

–  Пойдём скорее! – засуетился Абаль, сверкая глазами.

Но тут эльф снова меня удивил.

Он ловко и как всегда неожиданно достал лук и стрелу, а когда её наконечник оказался нацелен на старика, приказал:

–  Снимай оковы с Себастьяна. У тебя почти нет магии – ты справишься! Принцессе негоже убивать безоружного, так что освободи его. Он всё равно сейчас слаб и не сможет противостоять принцессе!

Как по мне, было рано. Это всё можно было вполне отложить, но эльф посмотрел на меня серьёзно и заговорил, сбрасывая маски:

–  Ты не должна приводить на остров это чудовище. Остров может запомнить Абаля как твоего друга, не нужно так.

–  Я и есть ей друг,  –  прошипел в ответ старик. – А вот ты кто такой? – он вдруг проникся подозрением к эльфу. Остроухий и до этого не очень-то нравился Абалю, а особенно теперь, когда второй раз целился в него. – Ты в одном был прав: около Принцессы нет места предателям! А ты явно на стороне проклятого колдуна!

Мы с Себастьяном смотрели на происходящее, не вмешиваясь. Я схватилась за локоть мужчины, готовая в любой миг ринуться в портал. Кто знает, каков Абаль в гневе!

Старик вскинул посох.

–  Умри! – он явно рассчитывал, что уж на уничтожение эльфа-то магии в нём хватит.

Магии, может, и правда хватило бы, а вот ловкости – точно нет.

Эльф оказался стремительнее.

Алмариан выстрелил, казалось, не целясь, и попал в правое плечо старика.

–  Сердце ниже и с другой стороны,  –  сухо и глухо заметил Себастьян. Его голос был тих и слаб, но усмешку в нём было отлично слышно. Кажется, охотник вновь начинал жалеть, что однажды с дядей Колей спас такого оболтуса, который не может и с двух метров попасть в сердце врага.

Я облегчённо вздохнула: Себастьян не так уж и плох!

–  Я знаю, где сердце, –  отозвался эльф.  –  Но если Абаль умрёт, то портал перестанет существовать. Мы не вернёмся в замок на острове, а здесь воиныАбаля отыщут нас в считанные часы. Нам с Вороникой ничего не будет, а вот что они сделают с тобой... – он усмехнулся и тут же виновато улыбнулся, показывая, что не со зла ответил именно так.

До меня, наконец, дошло, почему эльф не пристрелил Абаля сразу после Отиса. Эльф умён.

–  Принцесса, нас предали! – с болью и отчаяньем возопил старик, неуклюже пытаясь всё же воздействовать посохом на эльфа, но в то же время покачиваясь от своего ранения и торчащей из плеча стрелы.

Жаль Абаля не стало. Так бывает: ещё неизвестно, кто прав, кто виноват на самом деле, но душа уже определила, за кого ей болеть, а до кого ей дела нет.

Как ни крути, со стариком вышло очень некрасиво и даже подло с моей стороны, но моя лежащая к Себастьяну душа не испытывала ни малейших угрызений по этому поводу. Словно мы с Алмарианом ловко обдурили старого немощного мага, а не просто запутались и оказались в неловкой ситуации.

–  Нас предали! Предали!  –  Абаль кричал, и, поняв, что посох бесполезен, он двумя руками ухватился за древко торчащей из его тела стрелы и потянул на себя.

Звук был омерзительнейший, так что даже страдающий от боли Себастьян поморщился. Я отвернулась, чтобы не видеть.

–  Да, предали…. – пробормотала я. – Ты даже не представляешь, насколько…  –  и, переглянувшись с эльфом, услышала его голос:

–  Уходим, Вороника! – Алмариан ловко забросил лук за плечо, и тот мигом стал незримым. А затем под крики боли и проклятья понявшего всё Абаля эльф схватил меня за руку и втолкнул под яблоневую ветвь, второй рукой на всякий случай вцепляясь мёртвой хваткой в плечо Себастьяна.

–  Будь ты проклята, любовница колдуна!  –  ревел нам вслед раненый старик, потрясая окровавленной стрелой, которую всё же вытащил из себя.  –  Будь проклят и ты, охотник! Я знаю! Я знаю о тебе всё! Ты должен умереть, и ты умрёшь собачьей смертью!

Странно, что он проклинам именно нас с Басиком, совершено забыв упомянуть ранившего его эльфа. Несправедлив мир. И этот, и наш. Все миры несправедливы...

Так думала я, пока странный абалевский портал перемещал нас на мой остров.

–  Ох, Ари, столько всего произошло!  –  кинулась я к домовому, который сидел и словно ждал нас у огня камина. Я подкочила и села рядом, пожаловавшись:  –  Даже теперь чувствую себя какой-то лжепринцессой...

–  Ты настоящая принцесса, Вороника,  –  подал голос Себастьян, а затем рухнул на диван.

Сесть в нормальном понимании этого слова он не смог  –  цепи мешали, но всё же полулежать, навалившись на спинку дивана, у него отлично получалось.

Ари прижал уши и поглядел на цепи испуганно.

–  Ореливий,  –  коротко пояснил Себастьян.  –  Металл, забирающий магию. Он душит меня, но становится легче после всяких магических штук вроде порталов...

От слов "душит меня" сжалось сердце. Бедный Себастьян! Надо как-то выпутывать его из этих оков!

Мужчина поймал мой жалостливый взгляд и слгка улыбнулся:

–  Не переживай. Магии во мне было и так немного, когда Абаль поймал. Всю на побег потратил. Так что сейчас я просто не могу восстановиться, но, если не пытаться колдовать, ореливий не причиняет вреда, –  он перевёл ставший уже не таким мутным взгляд на Алмариана, что скромно стоял у камина и благодарно кивнул, усмехнувшись:  –  Что ж, я рад, что ты встретился ей, - и взглядом указал на меня.

Я хотела пересесть поближе к Басику, потому что так долго его искала, так о многом хотела поговорить, но в итоге даже банально не обняла... Однако мужчина качнул головой:

–  Не стоит, Вороника. Твоя магия нам может ещё понадобиться, не стоит отдавать её ореливию ради прикосновения ко мне.

Прозвучало фу, как пафосно! Будто за прикосновение к моему обожаемому колдуну я готова отдать всю свою магию, а он, такой мудрый и дальновидный, предупреждает о необдуманности этого шага.

Да пошёл он! Больно надо!

Фыркнула и отвернулась.

Я столько пережила, разыскивая его, а он мало того, что не дал себя спасти, тактеперь ещё и выпендривается, словно не он, а я недавно в любви признавалась!

Насупилась, задумалась.

–  Что? – усмехнулся эльф, неверно истолковав  моё переменившееся настроение. – Не все дедуганы милые старички-боровички?

Я вздохнула. Ну да, слажала я. Прям как тот пёс из глупейшей бездарной сказки, которую Себастьян прочитал для Ари. Может,  мне эту сказку Вселенная подсунула, чтобы я прониклась и была настороже, а я...

А я никаких намёков Вселенной не поняла и слажала...

Что ж, бывает!

–  Что поделать, специфика воспитания в нашем мире,  –  развела руками, оправдываясь. – У нас старость и смерть всех уравнивают. Не важно, кем кто был – стоит состариться – и ты пожилой человек, которого все должны уважать. Стоит умереть – и ты несчастный покойник, о котором можно говорить либо хорошо, либо ничего.