Тайна Животворящего Креста - Михаил Палев

* * *

Марина на этот раз решила порадовать нас ужином. Впрочем, жареные вешалицу, плескавицу и чевапчичи Марина приобрела в месаре, а картофель фри – в уже знакомом ресторане «Адриатик». Я помогал накрывать ей стол в гостиной, когда возле виллы раздался сигнал автомобиля. Выглянув с террасы, я увидел знакомый «Фольксваген Гольф», из которого выходил улыбающийся Вуланович. К моему удивлению, следом за ним из машины вылезли Ландсберг, Юра и Сандро. А этих кто сюда звал?!

Мое недоумение разрешила Марина, весело ответив:

– Уж если звать гостей, так побольше: все равно посудомоечную машину заполнять.

Оказалось, что она встретила Ландсберга с его студентами, когда возвращалась за нами к Морским воротам Котора, и пригласила их на ужин. Во всяком случае, именно так она объяснила присутствие излишнего количества гостей разъяренному Липатову, буквально ворвавшемуся на кухню.

– Все равно ты Вулановича пригласил на ужин! – защищалась Марина. – Следовало предупредить меня заранее, что ватиканский профессор тебе менее приятен, чем черногорский.

Ничего исправить было нельзя, поэтому оставалось только смириться. Мы уселись за стол и приступили к трапезе. Липатов сидел с мрачным выражением лица, но в конце концов наши с Тавровым и Мариной усилия, а также тосты под монастырку, вильямовку и лозовач разрядили обстановку. В заключение ужина последовал кофе и остатки привезенного из домодедовского дьюти-фри «Джемисона». Вот тут и начался разговор.

– Господин Липатов! Вам удалось найти то, что вы искали? – спросил Ландсберг. Я подумал, что Липатов даст отрицательный ответ. И еще подумал, что зря он отказывается от помощи Ландсберга: ведь ватиканский профессор может помочь с изучением документа из канцелярии папы Иннокентия Третьего. Но, похоже, что Липатов думал точно так же. Он достал из ящика тумбочки медные пластины и передал Ландсбергу.

– Взгляните, господин Ландсберг. Что вы можете сказать об этом?

Выражение лица Ландсберга, излучавшее благодушную доброжелательность, вдруг изменилось. Не знаю, как описать это изменение. Словно отдыхающий в шезлонге пляжник вдруг узнал, что его срочно вызывают на службу – примерно так. Ландсберг внезапно словно постарел лет на десять. Его студенты обеспокоенно следили за ним, и Юра даже коснулся плеча профессора. Но тот что-то пробормотал по-итальянски, и Юра снова вернулся к обязанностям переводчика.

– Извините, господин Липатов, сейчас господин Ландсберг ответит на ваш вопрос.

Ландсберг достал носовой платок, снял очки и долго протирал их стекла, затем снова водрузил их на нос и только после этого спросил:

– Кроме этого, вы еще что-нибудь нашли?

– Господин Ландсберг, я жду ответа на свой вопрос, – напомнил Липатов.

– Да, извините… Могу вам сказать, что это карта. Просто старая карта. Побережье трех морей: Эгейского, Ионического и Адриатического – от Константинополя до Триеста. Крупными буквами написаны названия городов и местностей, мелкими – фамилии знатных родов, населявших эти места.

– Это мы и сами поняли, – с легким раздражением заметил Липатов. – А что означают косая черта и буквы после каждой такой черты?

– Это не буквы, это римские цифры.

– Понятно, но все равно ничего не понятно, – вмешался я. – Вы можете яснее выражаться? Или вы тоже не знаете, что это в действительности означает, и строите догадки?

– Я знаю, что это такое, потому что я уже видел такую карту, – ответил Ландсберг. – Я видел ее в архиве Ватикана.

– Могу побиться об заклад, что эта карта принадлежала моему предку, Андрею Тузову! – вскричал Липатов, вскочив из-за стола. – Ее похитили иезуиты. И теперь понятно, что они сделали это по приказу римской курии!

– Я не знаю, как карта попала в архив Ватикана, – развел руками Ландсберг. – Но вы получите ее обратно и можете также оставить себе эти пластины, если отдадите мне то, что нашли вместе с этими пластинами.

– А откуда вы знаете, что мы еще что-то нашли? – быстро спросил Тавров.

– На этих пластинах всего-навсего выгравирована копия упомянутой карты. И без того, что вы нашли вместе с ней, карта не представляет никакого интереса.

– Ваша осведомленность потрясает! – насмешливо прокомментировал Липатов. – Может быть, в таком случае вы скажете, что мы нашли вместе с этими медными пластинами?

– Я знаю это в силу миссии, возложенной на меня кардиналом Маринелли, – ответил Ландсберг. – А вот вы совершенно напрасно пытаетесь узнать то, что вас совершенно не касается. Поверьте мне, господа, не стоит так упорно лезть в чужие тайны.

– Вы опять не ответили на мой вопрос, господин Ландсберг, – напомнил Липатов.

– Хорошо, я назову вам, что вы нашли вместе с этими пластинами, и в случае правильного ответа вы отдаете это мне, а себе оставите пластины. И если пожелаете, я вам передам оригинальную карту, хранящуюся в архиве Ватикана. Как вам мои условия?

– Извините, но условия здесь диктую я, – твердо заявил Липатов. – Не забывайте: то, на что вы претендуете, находится у меня и вы сможете это получить только с моего согласия.

– Хорошо. Ваши условия?

– Ответьте для начала на мой вопрос: как вы считаете, что мы нашли вместе с этими пластинами?

– Вы нашли буллу папы Иннокентия Третьего, – ответил Ландсберг.

Мы с Липатовым изумленно переглянулись.

– Может быть, вы скажете, что написано в этой булле? – небрежно спросил Липатов. Грамотный ход: ведь Ландсберг не может знать, что Липатов не смог разделить листы велена и потому незнаком с содержанием буллы. Но слишком небрежно сказал: похоже, что Ландсберг насторожился и не поддался на провокацию.

– Давайте так: вы отдаете мне буллу и даете слово, что никогда не будете пытаться узнать ее содержание или разглашать таковое, если упомянутое содержание стало вам известно неважно каким образом, – принялся Ландсберг формулировать очередное предложение. – Если вы примете это условие, то я расскажу вам, что в действительности означает эта карта. Вы оставляете себе пластины, а я в самом ближайшем времени передаю вам оригинал карты из архива Ватикана как вашу семейную реликвию. Случай будет беспрецедентный, но я добьюсь согласия понтифика на выдачу документа из архива в знак признания ваших особых заслуг – ведь вы передали нам бесценную буллу. Договорились?

– Дело в том, господин Ландсберг, что я и мои друзья разыскиваем древнюю реликвию, по праву принадлежащую моему роду, – пояснил Липатов. – И если булла содержит информацию о том, где находится эта реликвия, то вы должны сообщить мне эту информацию. В противном случае…

– Что за вздор?! – воскликнул Ландсберг. – Булла не содержит никакой информации ни о каких реликвиях или спрятанных сокровищах или тому подобных вещах. Если вы думали, что это карта спрятанных сокровищ, то вы очень сильно заблуждались.

– А откуда вы это знаете, если булла у нас? – поинтересовался Тавров.