Злой ветер - Рэйчел Кейн

Волосы у Дэвида намокли на концах и завивались в темные кольца. Я протянула руку и попыталась расчесать их, однако, честно говоря, не волосы были моей целью.

Пальцы скользнули вниз – на гладкую горячую кожу. Минуя сильную шею, на сексуальные, похожие на птичье крыло, грудные мышцы. Я почувствовала, как они напряглись под моей рукой.

– Лучше я умру, – продолжила я и ощутила, как окаменело его тело. – Послушай, это будет нормально. Если бы мне удалось умереть и унести эту ублюдочную штуковину с собой, думаю, я оказала бы миру большое одолжение.

– Нет, – отрезал Дэвид. Его откровенно нечеловеческие глаза сверкнули расплавленным металлом. Каким-то непостижимым образом это только усилило его общее человекоподобие. Он был человеком, потому… потому что хотел им быть. Ради меня. – Ты не можешь.

Я положила мокрый палец ему на губы.

– Правило номер два, Дэвид. Ты не должен указывать мне: что я могу, а что не могу. Если я тебе хоть немного нравлюсь, ты оставишь за мной право выбора. Понимаешь?

Его рука вынырнула из воды и легонько прошлась по моему плечу. Господи, что это было за прикосновение! У меня аж мурашки по коже пошли… теплое, сладко-карамельное, оно распространилось по всему телу, как медленный оргазм. Возможно, это были обычные человеческие отношения, но я видела в них особую магию. Которая меня околдовывала…

Похоже, Дэвид тоже был захвачен моментом.

– Ты не нравишься мне, – ответил он. – В твоем «нравишься» нет ни капли пульсации. Нет лихорадки, нет огня.

Теперь и правая рука показалась из воды и присоединилась к ласке: она тоже поглаживала мою шею и плечи. Я чувствовала, как колотится у меня сердце. Мои собственные руки блуждали по бронзовой коже на его груди.

– «Нравишься» не отражает того, что я чувствую к тебе… что чувствовал с самого начала.

Наши губы медленно приблизились, встретились. Мокрые, горячие, голодные… Дэвид на вкус был какой-то смутно экзотический, будто незнакомый фрукт из неизведанных джунглей. Бьющие струи воды толкали нас друг к другу… еще ближе… пока между нами не остались лишь два символических кусочка моего «бикини» и один его… уж не знаю, что там у него было надето. Это ощущалось исключительно правильным. И неправильным. Запрещенным. Естественным. Совершенным.

Он так долго старался сдерживаться, но теперь я чувствовала в нем огонь, дикое, бушующее пламя, как в топке ядерного реактора. Его руки под водой гладили мою грудь, обрисовывали соски. Мои нервы были так обострены, что я почти не замечала присутствия ткани. Ужасно не хотелось прерывать поцелуй, но требовалось перевести дыхание. На мгновение я отпрянула, и Дэвид не попытался помешать, удержать меня. В образовавшееся расстояние хлынул здравый смысл.

– Пожалуй, тут немного многолюдно, – пробормотала я. Его руки все еще были на моей груди, большие пальцы нежными легкими движениями ласкали соски под тонкой бирюзовой материей. В глазах теперь не осталось ничего человеческого, они были чуждыми, но восхитительными – ничего прекраснее я в жизни не видела. Казалось совершенно непостижимым: как это я могла в свое время ошибиться, приняв его за обычного парня. Неважно, какую бы магию он применял.

– Не волнуйся, – прошептал Дэвид. Голос его тоже изменился: стал глубже, богаче, превратился почти в мурлыканье. Он приблизился, так что губы почти касались моего уха. – Они нас не видят.

Служащие в униформе стояли у стойки и оживленно беседовали о чем-то своем. В нашу сторону никто не смотрел. Какой-то бизнесмен с недовольным видом прошел мимо со своим чемоданом на колесиках, он тоже не удостоил нас взглядом.

Запустив один палец под бирюзовую ткань моего лифа, Дэвид приподнял меня и буквально вытащил из него. Я все продолжала гладить пружинистые мускулы на его груди, плоский живот… Затем рука моя скользнула вниз и коснулась тонкого слоя намокшей ткани на талии Дэвида.

– Если они все равно нас не видят, – выдохнула я прямо в его губы, – давай сбросим все эти тряпки.

И прежде чем я договорила, мое желание исполнилось – теперь мои пальцы ощущали лишь мокрую кожу. Обратного пути не было.

Придерживаясь за край бортика, Дэвид смотрел на меня своими невероятными глазами цвета расплавленных пенни. Я стянула верх от «бикини», и тут же его руки занялись моими трусиками: я почувствовала, как они скользнули по коленям.

– Это против правил? – спросила я. Держась одной рукой за край ванны, а другой за талию Дэвида, я обхватила ногами его колени и приблизилась. – Скажи, что это против правил. Слишком уж все прекрасно, чтоб оказаться дозволенным.

– Ты же отказалась подчинить меня, – жарко, задыхаясь, прошептал он. – Я не обязан отвечать тебе… О!

Его плоть оказалась твердой как сталь и горячей как огонь. И эта горячая сталь вошла в мое тело – ощущение было столь упоительным, что я содрогнулась и осела, чувствуя пульсацию жизни внутри себя.

– Скажи мне, – продолжала шептать, чувствуя быстрое, горячее дыхание Дэвида на своей шее.

– Это запрещено, – вырвалось у него. – И глупо. Я должен остановиться. Не надо…

– Не надо что? – я медленно двигала бедрами, всеми мокрыми окружностями и впадинами ощущая и принимая его напряжение. – Не надо этого?

Руки Дэвида скользнули по моей груди, шее, нашли лицо и бережно держали его, как некую хрупкую драгоценность. Не осталось ни слов, ни гнева. Мы пропали, потерялись… Огонь и вода растворились друг в друге, создав восхитительный союз противоположностей. И когда у меня вырвался крик – прямо в губы Дэвиду, – никакая сила или магия не смогли удержать его от того, чтоб присоединиться ко мне.

И в эту самую секунду, когда я ощущала себя исключительно живой, прямо таки искрящейся светом, Метка Демона шевельнулась во мне – будто когтистая лапа сомкнулась на моем сердце. И я – с тех запредельных высот, где парила – рухнула в мрачную реальность. Как на электрический стул… Мне показалось, что меня растоптали, насильно оторвали от Дэвида. Чувство было настолько сильным и неожиданным, что я запаниковала. Совершенно потеряла контроль. Чудовище внутри меня пульсировало, давило, как ужасное дитя под сердцем. А снаружи сила Дэвида удерживала меня, не давая соскользнуть под воду. И я закричала, задергалась, как пришпиленная бабочка. Никакое пламя в мире не могло расплавить тот мертвенный кусок льда с острыми углами и гранями, который вырастал в…

– Нет! – услышала я голос Дэвида, в нем звучала беспомощная боль и ярость. Это кричало не тело, не огонь – настоящая страсть. – Останься со мной. Не уходи!

Но мое тело обмякло и отключилось: все силы были направлены внутрь, на борьбу с захватчиком. Наверное, у Плохого Боба все происходило так же? Неужели действительно существует такая боль? Все во мне вопило, стремилось снова вернуться к Дэвиду, в ту безмятежную заоблачность, где я совсем недавно пребывала.

Я почувствовала его руку на своем сердце.