Козырные тузы - Пэт Кэдиган

— Джоуи дома? — спросил он отрывисто.

— Он в Сан-Диего. Том, с тобой все в порядке? У тебя странный голос.

— Да, у меня все нормально. Просто хотел поболтать.

Ну разумеется, Джоуи в Сан-Диего. В последнее время он только и делает, что разъезжает, везунчик. Помоечник Джоуи ди Анджелис теперь стал звездой гонок, а зимой трассу переносят в более теплые края. Ну не насмешка ли? Когда они были детьми, даже их родители соглашались в том, что это Том будет путешествовать, в то время как Джоуи останется сидеть в Байонне и будет управлять свалкой своего отца. А теперь имя Джоуи стало почти нарицательным, а его свалка перешла к Тому. Этого и следовало ожидать; Джоуи еще в начальной школе был сам не свой до больших машин.

— У меня есть номер мотеля, в котором он живет, — предложила она.

— Спасибо, не нужно. Это не так уж важно. Поговорим как-нибудь потом, Джина. Береги Вито.

Том положил трубку.

Ключи от машины лежали на кухонном столе. Он застегнул молнию бесформенной куртки из коричневой замши и спустился в подвальный гараж.

Дверь за его темно-зеленой «хондой» опустилась автоматически. Он поехал по Первой улице на восток, мимо кварталов муниципального жилья, и повернул по Лексингтон-стрит. На Пятой улице он свернул направо, и жилые кварталы остались позади.

Несмотря на то что уже наступил март, на земле лежал снег, да и воздух был по-зимнему холодный. Ему уже сорок один, а Барбара выходит замуж. Томасу Тадбери было совершенно необходимо забиться в свой панцирь.

Они познакомились в молодежном экономическом клубе «Джуниор Эчивмент», когда оканчивали каждый свою школу.

Томми не слишком интересовался тем, что собой представляет система свободного предпринимательства, зато очень интересовался девушками. В их начальной школе учились только мальчики, а в клубе собирались старшеклассники из всех окрестных школ.

Если даже с мальчиками свести знакомство оказалось для него не самым легким делом, то девочки просто вызывали у него ужас. Он не знал, о чем с ними можно говорить, и панически боялся сморозить какую-нибудь глупость, поэтому не разговаривал с ними вообще. Через несколько недель некоторые из девочек начали его поддразнивать, но большинство просто не обращали на него внимания. Короче говоря, весь первый год он с ужасом ждал вечера вторника, когда должно было состояться очередное занятие.

Второй год оказался совершенно иным — из-за Барбары Каско.

Том, как обычно, сидел в углу, чувствуя себя нескладным и несчастным, и тут к нему подошла Барбара и представилась. Ее дружелюбие было искренним, и это не могло не удивить. Но по-настоящему невероятным было то, что эта девушка, которая так просто вела себя с ним, считалась первой красавицей их группы, а возможно, и всей Байонны. У нее были темно-русые волосы, которые ниспадали на плечи и завивались на кончиках, голубые глаза и самая славная в мире улыбка. Она носила свитера из ангоры, не слишком обтягивающие, но очень выгодно подчеркивавшие ее изящную фигурку. Барбара была настолько хорошенькой, что ее избрали капитаном команды болельщиц.

Томми был не единственным, кого Барбара Каско очаровала. В два счета она оказалась президентом их группы. А когда закончился ее срок — как раз после Рождества — и пришло время новых выборов, она предложила его кандидатуру в качестве своего преемника на этом посту, и популярность девушки была столь высока, что его и вправду избрали.

— Пригласи ее на свидание, — посоветовал Джоуи ди Анджелис, когда Том наконец набрался смелости и рассказал ему о ней. Сам Джоуи вылетел из школы еще год назад и теперь учился на механика на станции технического обслуживания на авеню Е. — Ты ей нравишься, балбес.

— Брось, — отмахнулся тогда Том. — Она не согласится. Ты бы ее видел, Джоуи! Да она может пойти на свидание с любым, с кем только захочет.

Имя Барбары всплывало в их разговорах снова и снова, а в тот год Том был в состоянии говорить только об этой девушке.

— Я не могу больше о ней слышать, — заявил Джоуи однажды декабрьским вечером, когда они с Томом пили пиво, забравшись в старый «паккард». — Если ты не пригласишь ее на свидание, это сделаю я.

— Она не в твоем вкусе, чертов итальяшка.

Джоуи ухмыльнулся.

— Ерунда. А сиськи у нее большие?

Том ткнул его кулаком в плечо.

В марте, когда Том так и не пригласил ее на свидание, Джоуи спросил:

— Какого черта ты ждешь? Она ведь выдвинула тебя на должность президента вашей вшивой группы, разве не так? Ты ей нравишься, придурок.

— Если Барбара решила, что из меня выйдет хороший президент группы, это еще не значит, что она согласится прийти на свидание.

— Так спроси ее, балда.

— Может быть, и спрошу, — смущенно пробурчал Том.

Две недели спустя, после занятия, на котором Барбара была с ним особенно мила, он осмелился отыскать в телефонной книге ее номер. Но так и не позвонил.

— Там в списке девять разных Каско, — оправдывался он перед приятелем, когда они встретились в следующий раз. — Я не знал точно, какой номер ее.

— Так обзвони их всех, Тадс. Черт побери, они ведь все родственники.

— Я чувствую себя как идиот, — пробормотал Том.

— Ты и есть идиот, — припечатал его Джоуи. — Когда увидишь ее в следующий раз, попроси у нее телефончик.

Том сглотнул.

— Тогда она решит, что я хочу пригласить ее на свидание.

— И что? Ты ведь действительного хочешь!

— Просто я не готов, вот и все. Я не знаю, как это делается.

Вид у Тома был самый что ни на есть несчастный.

— Все очень просто. Ты звонишь ей, а когда она ответит, говоришь: «Привет, это Том. Не хочешь сходить куда-нибудь?»

— А вдруг она скажет «нет»?

Джоуи пожал плечами.

— Тогда мы обзвоним все пиццерии в округе и в каждой закажем доставку пиццы на ее адрес. С анчоусами Никто не может есть пиццу с анчоусами.

К наступлению мая Том выяснил, к какому семейству Каско принадлежит Барбара. Она как-то случайно обмолвилась о своих соседях, а он запомнил эти ее слова с той одержимостью, с какой запоминал все, что бы девушка ни говорила. Он пришел домой, выдрал из телефонной книги страницу и обвел ее номер ручкой. Он даже начинал его набирать — шесть или семь раз. Но так и не набрал до конца.

— Что еще? — устало осведомился Джоуи.

— Слишком поздно, — уныло ответил Том. — Ну, то есть, мы знакомы с сентября, а я до сих пор не пригласил ее на свидание; если я приглашу ее сейчас, она решит, что я последний трус.

— Ты и есть трус.

— И вообще, что толку? Мы пойдем в разные колледжи. Возможно, после июня мы никогда больше не увидимся.