Охотничий Дом - Люси Фоли

– А здорово, да? Просто вот так сидеть и болтать обо всем на свете. Почему мы раньше этого не делали?

Да, от него пахло виски, но от этих слов во мне поднялось что-то теплое. Оказывается, он вовсе не высокомерный хлыщ, каким всегда представлялся мне, и совсем не такой безупречный. Возможно, с годами его сияние потускнело, это я просто ничего не замечала. А может, он всегда таким был. В любом случае Джулиен по-настоящему милый и скромный. На трезвую голову я бы точно решила, что поддалась его знаменитому обаянию, и только. Но пьяной мне он нравился, очень. Да, пьяным был уже не только он.

– Мне пора, – сказала я.

Но уходить совсем не хотелось, и не только потому, что дома меня ждало одиночество, но и потому, что мне действительно было хорошо. Я наслаждалась его компанией. И все же я опустошила свой бокал и попыталась встать. Удалось кое-как сползти, каблуки подо мной подламывались. Я была пьяна куда сильнее, чем полагала. Джулиен встал, его тоже пошатывало.

– Тебе нельзя идти одной. Я провожу. Одной в такой час небезопасно.

Я не стала говорить, что каждый вечер возвращаюсь домой одна, иногда даже пьянее, чем сейчас, да еще в компании незнакомца. Думаю, мы оба понимали, что это просто предлог не расставаться.

Не помню, кто из нас сделал первый шаг. Помню только, что мы вдруг очутились в пустом переулке и все, что я слышала, – наше дыхание. Сразу за этим переулком шла магистраль Чипсайда, машины, люди, город, залитый огнями, беспорядочный, с миллионами жителей. Но в этом узком проходе были только мы двое. И вдруг хмель отступил. Вспышка желания отрезвила нас. Его руки стиснули мои бедра, пробрались между ног, надавили, я ощутила его возбуждение. Я взяла его ладонь, направила ее, и он застонал мне в шею.

Секс был поспешным. А как иначе в общественном месте. В любой момент кто-нибудь мог пройти мимо.

Секс был чудесным. Кончила я досадно быстро. Зато почти одновременно с ним. Подумала, что странность и запретность сделали это соитие невероятно захватывающим. Несколько секунд мы стояли, слившись, лицо его уткнулось мне в шею.

– Поверить не могу, что это произошло, – сказал он.

– Да. Давай… давай просто притворимся, что этого не было.

А в сознание уже пробралась мысль: с любой у тебя было бы так же? Я просто девушка из бара, оказавшаяся в нужное время в нужном месте? Или я – это именно я?

Понимаю, что это не так уж и важно. И все же для меня было важно. Все эти годы я не сомневалась, что он не замечает меня, что я для него – бесцветное пятно на периферии зрения, не стоящее внимания. И вдруг обнаружилось нечто иное и абсолютно невероятное. Все эти годы он желал меня.

Я обернулась на шаги за спиной. Разумеется, это был Джулиен, вокруг бедер полотенце, босые ноги скользят по грязи.

– Я совершил большую ошибку. – Голос такой серьезный, взрослый. – Я знаю, что сделал большую ошибку. Но у меня был стресс.

– Прости, у тебя был стресс?

– Да. Эта… сделка прошла плохо. И я рассказал Марку. Он не обрадовался.

Я вспомнила, что Марк сказал в первый наш вечер здесь, ворвавшись в ванную. Про «маленький грязный секрет» Джулиена. Слова его мне тогда показались странными. Я отнесла их на счет инсайдерских делишек Джулиена.

– Он знал, да? Про тебя и… – я не могла заставить себя произнести это имя, – про нее.

– Я проболтался по пьяни. Потому что чувствовал себя таким виноватым… Мне нужен был его совет. Он… ведь мой лучший друг. Был. Он предал меня, Мэнди.

Господи, как же он смешон в этой своей жалости к себе. В этот момент я его по-настоящему ненавидела. Не только за то, что он сделал, но и за его трусость, за беспомощную слюнявость.

– Во всем виноват только ты, жалкий придурок. Все потому, что ты всегда хотел большего. Всегда думал, что имеешь право на кусок пожирнее. Я давно предвидела что-то такое. Не сомневалась, что рано или поздно заведешь любовницу. Но я никогда, слышишь, никогда не подумала бы на Кейти. Считала, что вкус у тебя получше.

Он слегка скривился, и мне даже показалось, что он примется защищать ее. Но я слишком хорошо его знала и понимала, что в первую очередь его беспокоит собственная шкура.

– Она соблазнила меня, Мэнди.

Меня передернуло.

– Не смей называть меня так, ублюдок!

– Прости. Но я хочу объяснить. Это все она. Я думаю… думаю, она все спланировала, когда увидела меня в баре. Думаю, она поняла, в каком я состоянии, что я не способен сопротивляться. Это было как тогда на Ибице.

– На Ибице?

– О господи.

Видно, что он сразу пожалел о своих словах. Потер лицо рукой.

– Ты могла бы знать и об этом. Тот отпуск, когда мы поехали все вместе. Последняя ночь. Она пристала ко мне. Это было… сумасшествие. Мне было не по себе, я по тебе скучал… Она вела себя как одержимая, Мэнди… прости. Она просто изнасиловала меня.

Я смотрела на него во все глаза, во рту стоял вкус желчи. Ибица. Когда мне пришлось остаться из-за смерти бабушки… А он переспал с моей лучшей подругой. Мы тогда только начали встречаться, и, значит, эта гнусная тайна всегда была между нами. Джулиен явно сожалел, что рассказал и об этом. Он как-то отчаянно взмахнул рукой, словно пытаясь стереть сказанное.

– Но… все это было не всерьез.

Да это почти смешно. Собственными руками роет себе могилу. Было бы смешно, не будь он моим мужем, человеком, которому я отдала больше десяти лет, всю свою молодость, и не будь жертвой я.

– В любом случае, – торопливо продолжил Джулиен, прочитавший отвращение и недоверие у меня на лице, – когда мы столкнулись в том баре… я думаю, она сразу заметила, что я в депрессии. А ты в последнее время обращалась со мной так, будто я грязь у тебя под ногами. Едва разговаривала со мной. Я чувствовал себя полным неудачником, разочаровавшим тебя. А она… она заставила меня почувствовать себя… желанным. Я сопротивлялся. Пытался положить этому конец. Отправился к ней на следующий день, чтобы прекратить раз и навсегда. Но она не позволила. Да, я показал себя слабаком. Она была как наркотик, зависимость, она…

Я жестом остановила его.

– Что за роль ты тут играешь, Джулиен? Ты что, настолько меня не уважаешь, что думаешь, будто я куплюсь на это жалкое банальное дерьмо?

Он умоляюще дернул руками.

– Я просто пытаюсь объяснить.

– Что ж. Это бесполезно. Ты не видишь? Не желаю больше слушать эту хрень.

Будь при мне оружие, не задумываясь прикончила бы его. Если бы я знала код от сарая, вряд ли бы меня что-то остановило, взяла бы ружье, вернулась в сауну и пристрелила обоих. Интересно, за преступления, совершенные на почве страсти, по-прежнему смягчают приговор? Любое наказание мне казалось сейчас не большой платой за убийство. Никто так не унижал Миранду Адамс. Но ружья у меня не было. Зато имелось иное оружие, и куда более мощное.