Разведка. «Иван» наоборот: взаимодействие спецслужб Москвы и Лондона в 1942—1944 гг. - Сергей Брилёв

– Но он этого не сказал?

– Конечно, нет. А когда дядя Джо говорил о преимуществах вторжения на западе с военной точки зрения и о нецелесообразности распыления наших сил, он тоже все время имел в виду и политические последствия. […] На беду премьер-министр слишком много думает о том, что будет после войны и в каком положении окажется тогда Англия. Он смертельно боится чрезмерного усиления русских»[675].

Нервозность по поводу усиления Советского Союза и знаменитая салфетка на приёме в Кремле, на которой Черчилль расписал для Сталина проценты послевоенного влияния Москвы и Лондона в том числе на Балканах, – всё это, конечно, правда. Тем не менее Черчилль после войны категорически опровергал воспоминания Рузвельта-младшего о планах вторжения в Европу не через Нормандию, а через Балканы (и, соответственно, лишения Советского Союза возможностей манёвра, среди прочего, в Австрии). Сэр Уинстон писал так:

«В Америке стало легендой, что я стремился предотвратить операцию через Ла-Манш под названием “Оверлорд” и что я тщетно пытался заманить союзников в какое-то массовое вторжение на Балканах или в широкую кампанию в восточной части Средиземного моря, которая самым эффективным образом сорвала бы операцию “Оверлорд” [в Нормандии]»[676]. Эту «легенду» Черчилль развенчивал, уверяя в том, что пересказ неточный.

Для кого-то всё это – типичный заговор, который попросту вскрылся. Мы со своей стороны скажем следующее. Конференция в Тегеране прошла в конце 1943 г. Но весной 1943 г. в Лондоне, как мы видели, действительно переживали из-за того, что не могут вовремя переправить в ту самую Австрию советскую группу «Эверест». Конечно, и на это можно возразить: мол, переживания были на низовом уровне, и переживавший об отсрочках вылетов «ледорубов» майор SOE не знал, какие приказания его начальство получало с Даунинг-стрит. Но не начальство ли этого майора дало добро на то, чтобы объяснить советской стороне, в чём состояла загвоздка?

Целое оправдательное письмо в итоге ушло в миссию связи НКВД в Лондоне из штаб-квартиры SOE на Бейкер-стрит. В письме говорилось, что с 1942 г. Королевские ВВС прекратили полёты в сторону Австрии после апрельского полнолуния, так как на такой долгий полёт не хватало тёмного времени суток. К тому же после налётов союзников немцы усилили свою противовоздушную оборону в районе Мюнхена, и перелёты до Австрии стали ещё длиннее, потому что лётчикам приходилось обходить новый район усиленной ПВО[677].

Начали обсуждать альтернативы: парашютирование в районе германского Аугсбурга, докуда самолёт успевал долетать с разворотом за тёмное время суток (от этого отказались сами «ледорубы», ибо оттуда им пришлось бы преодолеть по земле 300 км[678]); полёт не на бомбардировщике, а на лёгком разведывательном самолёте (от этого отказались Королевские ВВС)[679].

Других вариантов не было. Пришлось запасаться терпением и ждать наступления осени с её более длинными ночами. А группу «Эверест», как и её предшественников из групп «Тоник» и «Содовая», стали, убивая время, возить по стране.

С 27 августа по 12 сентября – отель «Бэйлиз» в лондонском районе Саут-Кенсингтон[680], потом – опять Хэнстедз. В тот же период Чичаев попросил снабдить группу британским радиопередатчиком, который доставал бы из Вены до Москвы. Таковой им выдали, но он показался «Кеслеру» неисправным, из-за чего вылет был перенесён и с 10 октября. 22 октября (тогда закончилось полнолуние) – вновь отмена. 26 октября группу перевели в Алдертон-Холл в графстве Эссекс.

Впрочем, до этого произошёл не вполне понятный случай: «Клейн» выпил пива и пошёл общаться с местными «леди»[681], после чего майор Крассовски из SOE заявил агентам, что, «возможно, их отправят в СССР». Уайлд, который видел их сразу после этого разговора, отметил, что оба «были бледными и тяжело дышали»[682]. Вероятно, они знали о произошедшем с группой «Кофе», которая действительно была отозвана в Советский Союз (а потом поголовно попала в ГУЛАГ)?

Конфликт разрешился, однако вылет 7 ноября также отменили. И дело было не в годовщине Октябрьской революции. Просто Королевские ВВС стали предлагать осуществить рейс в Австрию уже не из Англии, а из Италии, где союзники заняли новые территории, которые оказались к Вене ближе, чем аэродром «Темпсфорд»[683]. Более того, в британской переписке есть телеграммы, где оговаривается возможность вылета с «Темпсфорда» и приземления в итальянском Бриндизи (с вариантом, в случае необходимости, сбросить агентов на обратном пути[684]).

Однако и вылет 19 ноября был отменён – из-за тумана, который накрыл всю Европу…[685] Справедливости ради надо сказать, что в СССР Джордж Хилл, в свою очередь, жаловался на то, как без конца срывались вылеты и советской военно-транспортной авиации[686], и «Аэрофлота»[687] – даже в тылу. Мы действительно говорим уже не о беспомощном младенчестве, но о всё ещё неуверенном отрочестве авиации.

В итоге группа «Эверест» встретила в Англии новый 1944 г., а окончательный вылет состоялся 6 января. Вроде бы последними словами «Харламова»-«Кеслера»-Цеттлера перед тем, как захлопнулся люк, были: «Спасибо большое за всё, что вы сделали. Вы большие молодцы».

Кое-что пошло по новому плану: пролетев над Австрией и сбросив советских агентов, самолёт ушёл в сторону Средиземноморья (правда, не в Бриндизи, а на Мальту[688], но какая разница?). А что-то нарушило все планы: достигнув согласованной точки, пилот обнаружил под собой лагерь для военнопленных. Начав маневрирование, он сбросил агентов с разницей в 3 минуты. Это означало, что на земле они оказались то ли в 8 километрах, то ли в 8 милях друг от друга…[689]