Перемирие между СССР и Третьим Рейхом, или "Мценская инициатива" Сталина - Анатолий Максимов

Разведка госбезопасности в период с июня 1941 по январь 1942 года внесла свой вклад по оказанию влияния на ситуацию в прогермански настроенных сопредельных СССР странах, в число которых входили так называемые «нейтральные».

Успех Красной армии в оборонительных боях после вторжения вермахта в Россию, в Битве за Москву и при контрнаступлении обеспечивался в том числе органами госбезопасности и ее разведкой. В частности, при обороне Москвы – сдерживание и затруднение продвижения войск вермахта к столице велись посредством активной работы омсбоновцев, причем на первых порах – истребительных батальонов, а затем подполья, спецпартизанских отрядов и разведывательно-диверсионных групп.

Этот успех нашей армии был примечателен еще и тем, что и оборонительные бои, и контрнаступление, и наступление по всему фронту осуществлялось силами советских войск… без численного превосходства над противником.

И. В. Сталин располагал достоверной разведывательной информацией о колеблющемся поведении Англии и США во время стремительного продвижения германских войск в глубь советской территории и во время обороны Москвы. Знал он и о союзнических оценках Битвы за Москву и контрнаступления. Было известно о желании прогрессивных сил этих стран укреплять антигитлеровскую коалицию, в частности о насущной необходимости в этих условиях активизировать поставки России обещанного союзниками военного снаряжения по ленд-лизу.

Глава нашей страны прекрасно понимал, что означает сам факт: «фашистов можно бить!» – для руководителей и различных кругов населения этих стран. И что означает масштабный успех Красной армии для сил сопротивления в оккупированных государствах Европы.

Понимали это и прогермански настроенные «нейтралы», которые вынуждены были сдерживать теперь различные виды своей помощи гитлеровской Германии. Было ясно, что недооценивать успех советских войск под Москвой – весьма неблагодарное дело для тех, кто в противостоянии Германии и России видел лишь ослабление военным путем экономических противников Англии и США на мировой арене (как это уже делалось, кстати, в Первую мировую войну!).

Теперь мир был поставлен перед фактом: отпор был дан хорошо отмобилизованным войскам вермахта, имевшим опыт войны в иных, «европейских», можно сказать, весьма «комфортабельных» условиях. И теперь их поражение в России, причем в условиях чрезвычайно неблагоприятных обстоятельств для советской стороны, следовало рассматривать как начало провала всей «Восточной кампании» Гитлера и заявку на реальный разгром фашизма во Второй мировой войне.

Таковы должны были быть далеко идущие выводы и для правительств стран коалиции, и для воюющих и «нейтральных» стран, и для их отношения к России как к очагу главного сопротивления гитлеровской военной машине. Становилось все более ясно, что Россия способна разгромить фашистские государства. А закулисные мнения всех участвующих и не участвующих в войне государств «собирала» наша разведка.

Историческая справка. В годы Великой Отечественной войны в Советской России была возрождена дореволюционная традиция – выпуск медалей для участников крупных военных событий.

Так, 22 декабря 1942 года были учреждены четыре такие первые медали: «За оборону Ленинграда», «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя», «За оборону Сталинграда». Но лишь 1 мая 1944 года учредили медаль «За оборону Москвы».

Кто получил эту награду? Все военнослужащие и вольнонаемный состав воинских частей, гражданские лица, оборонявшие Москву не менее месяца с 19 октября 1941 по 25 января 1942 года, а в войсках ПВО – с 22 июля 1941 года (день первого налета на город), а также из гражданского населения. Сюда отнесены участники строительства оборонительных рубежей, партизаны Московской области, работники социальной структуры Москвы. Всего этой медалью было награждено 1 020 000 человек.

Однако еще в мае 1942 года специальная награда для участников битвы за Москву появилась в нацистской Германии. Со стороны гитлеровского рейха это было стремление хотя бы как-то смягчить слишком мрачное впечатление солдат вермахта и населения страны от неудачи «блицкрига» и от поражения под Москвой. Но называлась она «За зимнюю кампанию на Востоке 1941–1942». Награждались солдаты и офицеры, воевавшие на Восточном фронте, и не только вермахта, но и союзников. А так как в статут награды входили обмороженные, то в немецкой армии награда получила прозвище «мороженное мясо».

В планы гитлеровского руководства входило учреждение медали «За зимнюю кампанию 1942–1943», но… появились лишь нарукавные нашивки за пребывание в «котлах» и «мешках». Призраком в «тысячелетнем рейхе» стала изготовленная медаль «За взятие Сталинграда», которая бесследно исчезла в волжских степях при отступлении вермахта в 1943 году.

А для воинов Красной армии были учреждены медали за оборону Киева, Заполярья и Кавказа; за освобождение Варшавы, Белграда, Будапешта и Праги; за взятие Кенигсберга, Вены и Берлина.

Как уже говорилось, И. В. Сталину было известно о положении дел внутри Германии – о реакции на провал «блицкрига», на крах войск вермахта под Москвой, о настроениях по расширению антигитлеровской коалиции в мире.

Все эти «крахи-кризисы» порождали в Третьем рейхе атмосферу сомнения в возможности «успешного завершения Гитлером военного противостояния с Россией и Западом» (сведения от «Красной капеллы», «Кембриджской пятерки», скандинавской резидентуры, из-за океана…).

Теперь к И. В. Сталину стала поступать информация об отношении Англии и США к событиям, случившимся на «Восточном фронте», а главное, о том, что Рузвельт и Черчилль активно стали обсуждать вопросы завершения войны на условиях, выгодных для англичан и американцев.

В активе И. В. Сталина был провал планов германской стороны заставить Россию воевать на нескольких фронтах. Болгария и Турция в войну все еще не вступили и, по данным разведки, занимали в этом вопросе сдержанную позицию. Усилиями советской разведки удалось предотвратить прогерманские перевороты в Иране и Афганистане. Не без участия нашей разведки было ускорено вступление Японии в войну с США на Тихом океане, который стал для японского правительства третьим фронтом после фронтов в ЮВА и Китае.

Япония в этой ситуации фактически отказалась от идеи открытия дальневосточного фронта. Положение дел на Дальнем Востоке отслеживала наша разведка, активно влияя на развитие ситуации с Японией в пользу советской стороны.

Известен был И. В. Сталину и такой факт, как предпосылки к формированию в самом Третьем рейхе оппозиции курсу гитлеровского руководства в области политики, военной и экономической деятельности.

Опираясь на разведданные из Англии, США и других стран, И. В. Сталин мог обрисовать начало кризисной ситуации в Германии, вызванной неутешительными результатами первого этапа «восточного похода» к январю 1942 года: срыв «блицкрига» и неожиданное мощное контрнаступление – это провал немецкой разведки и, как следствие, оперативный кризис на центральном участке советско-германского фронта, а значит – кризис германского верховного командования.

Не мог Сталин не сделать вывод: в совокупности нарастание указанных кризисных явлений входит в предпосылки к кризису всего военного планирования «Восточной кампании» и германской внешней политики. Гитлер оказался перед фактом кризисной ситуации в военной экономике, расчет которой строился на «блицкриге» и опирался на сырьевую и производственную базу на оккупированной советской территории (то, что получилось в оккупированных странах Европы, не произошло с Россией!).