Метро 2035. Стальной остров - Шамиль Алтамиров

Макар одернул себя, не время оплакивать мертвых! Сперва – выжить! Он перевел взгляд левее: метрах в трехстах, окутанный туманом, плавучий остров-кит подошел вплотную, встав параллельно обрывистому каменистому берегу. Макар припал к земле, чтобы его не было заметно. Одна за другой со спины кита на землю спрыгивали твари: две, три, десять… Их было слишком много на одного Макара.

А за спиной хлопало, трещало, подвывало на ветру. Макар обернулся: огонь жадно пожирал Треугольник. Из лопнувших от жара окон-иллюминаторов вырывались языки пламени, изо всех дымоходных труб чадила жирная гарь. Чему там вроде бы гореть, металл да утеплитель? Но нет, небольшие запасы нефти для печей, спрятанные от прожорливых песцов и вездесущих леммингов шкуры, натопленное сало моржей для готовки и ламп-коптилок; вязанки драгоценного плавняка лежавшие прямо в жилых помещениях, чтобы сухое тепло печек вытянуло из древесины намерзшую воду.

Треугольник сжираемый изнутри пламенем, умирал. Вернее, уже умер, став склепом для своих жителей и незваных гостей. В груди Макара что-то сдавило: это был его дом. Но это было уже историей. Твари, привлеченные с берега светом и теплом огня, приближались к жилым модулям. Ждать было нельзя.

Макар буквально скатился по крутому склону, чуть не потеряв в глубокой трещине топор. Почему ровер с полуразгруженными бочками так и остался стоять на подъезде, Макар определил с первого взгляда: кардан, длинная коленчатая железяка, соединявшая мотор-редуктор и задний ведущий мост, попросту лежал на земле. Видать, перегрузили мототележку близнецы, самодельная конструкция не выдержала, вот болты и срезало. Но это уже было неважно.

Макар порылся в рундуке под сиденьем, выудил на свет несколько бутылок с зажигательной смесью, два запасных баллона со сжатым воздухом, гарпунное ружье и гарпуны. Пригодится? Да, наверняка. Хотя от автомата с парой магазинов Макар бы совсем не отказался. Нет-нет да и бросая затравленный взгляд на край гряды позади, он прикрутил баллон к ружью, и зарядил гарпун. С резким «пшик» открылся клапан баллона, а стрелка манометра подпрыгнула до конца шкалы, подтверждая, что баллон полон. Ружье к бою готово. Распихав в нашитые кармашки бутылки с огнесмесью, Макар закинул пояс-сумку на плечо, прихватил «зажигалку Семецкого» и побежал к «Енисею».

Первым делом он скинул швартовочный трос с бетонной тумбы, пока только один, самый дальний, с носа. Держа ружье наготове, он обшарил палубу, рулевую рубку – мало ли какой пассажир мог пролезть. Откинув люк машинного отделения, спустился к двигателю. Дела были не очень: двигатель давно был на холоде – оброс изморозью, и просто так его не завести. Заправив смесью мазута и керосина бачок обогревателя и как следует накачав давление, он разжег горелку, напоминавшую примус, под поддоном двигателя. Масло в движке, ставшее на холоде колом, должно прогреться.

Коченевшие от промерзшего железа руки, никак не слушались, живя своей жизнью, он пролил мазут на пол. Нервы позвякивали ледяными струнами от шороха ледяной крошкискребшихся о борта ломаных льдин. Было страшно, чертовски страшно.

Сдохнуть? Нет, умирать после стольких лет выживания на голом куске льда, по ошибке названого островом, совсем не хотелось. Но втройне не хотелось превратиться в непонятного урода. Он вытер лоб, вспотевший под капюшоном парки, – надо было взять себя в руки и заняться делом. Потряхивало от обжигавшего вены адреналина, Макар чувствовал, как твари рыщут по берегу, выискивая его следы. Охотники в костяных масках были где-то рядом.

Трясущимися руками Макар зажег еще несколько коптилок, чтобы согреть топливопровод. Солярку, конечно, смешали с керосином, чтобы не превратилась на морозе в кисель, но, черт возьми, эта соляра, возможно, была старше его самого! Сквозь сталь борта оглушительно загрохотало, катер качнуло на привязи и ударило бортом о понтон пирса. Макар, помедлив, выглянул из машинного: там, где стоял невидимый из-за холма Треугольник, оседала пыль, а с неба падали камни и ошметки стеновых панелей.

Макар вспомнил, что когда-то Васильев намекал о небольшом запасе взрывчатки. Они все это время жили на бомбе? А огонь, видимо, до нее добрался.

Закрыв люк в машинное отделение, он перебрался в рулевую рубку. Пощелкал тумблерами оживляя энергосистему катера. На панели зажглись лампочки, чуть дрогнув стрелками проснулись приборы: аккумуляторы заряжены наполовину, топлива меньше, чем пол бака, – это, конечно плохо, но бочки на корме решали и эту проблему. Стрелки температуры масла и топлива пока лежали на нуле. Можно, конечно, попробовать завести прямо сейчас, но жужжание стартера и хлопки в выхлопную трубу наверняка привлекут внимание. Время стремительно уходило.

На корме у фальшборта стояло четыре бочки по сто литров. Много? Да смотря куда идти, до большой земли могло и не хватить. Загрузить больше топлива пока греется мотор? Хорошая мысль. И время скоротает и каждого шороха бояться не будет за работой.

Макар набрал немного мазута в котелок, поджог и выставил на палубу. Ухватил поудобнее ружье и направился к бочкам на берегу. Первая бочка гулко стучала по каменной крошке, кряхтела по намерзшему на бетонных плитах пирса льду. Перекатывая бочонок, Макар то и дело подслеповато косился на каменистую гряду, скрывавшую Треугольник, и наверняка снующих там тварей. Перекинув шторм-трап, он вкатил бочку с керосином на палубу. Немного подумав, Макар прихватил котелок с горящей нефтью и поставил на швартовую тумбу поближе к берегу.

Со второй дело пошло быстрее, но все равно сквозь шум катившегося бочонка то и дело мерещилась гортанная перекличка существ. Макар замер прислушиваясь: свист ветра, шелест волны. Вот только ни криков птиц, ни писка почти всегда снующих под ногами леммингов. Это настораживало. С края гряды сорвался камень и с хрустким перестуком скатился по склону. Макар чуть не выстрелил гарпуном. Даже от неожиданности немного сдвинул рычаг открывания клапана, ориентируясь только на звук, глазам-то он давно не доверял. Бросив емкость с топливом на полпути, Северов побежал на берег.

Сковырнул топором пробки на обеих бочках и обильно полил керосином землю вокруг широкого пандуса, заходящего на пирс. Когда придет время заводить дизель, на шум обязательно явятся гости, а горящий керосин охладит пыл охотников, – так, по крайней мере, надеялся Макар.

Вернувшись на катер, он первым делом проверил температуру: масло все еще «лежало» на нуле. А вот топливо от нуля чуть оторвалось – это было уже что-то! Макар переключил тумблер «старт» в первое положение, сквозь палубу послышалось гудение топливного насоса, нагнетающего горючку в систему. Но оранжевая лампочка «свечи накала» молчала, движок бы еще слишком холодный, и умная электроника не давала «добро» на прогрев камер сгорания.

– Черт, быстрее! – Макар осмотрелся во все иллюминаторы. Пока было пусто, но это пока. Нефть потихоньку догорала в котелке, стоявшем на краю фальшборта. Красное пламя жирно коптило, дым, чуть поднявшись над катером, тут же смешавшись с редкими снежинками, оседал черными хлопьями на палубе.

В чем минус плохого зрения, когда на улице царят полярные сумерки? Да в том, что хреново видишь, даже если активно светишь себе фонариком. У Макара фонарика не было, коптивший небо котелок и лампочки подсветки приборной доски не в счет. Но маску из моржового черепа с торчащими в небо клыками, прижатую к боковому окну рубки, он рассмотрел. Морж, одолживший свою голову для маски с криво пробитыми отверстиями для глаз, был явно не обычный – бивня оказалось три.