Неисповедимый Путь - Роберт МакКаммон

Рамона несколько секунд колебалась, не доверяя мужчине. В конце концов она произнесла:

– Хорошо. Билли, составь компанию гостю, ладно?

Она поднялась на террасу и зашла в дом.

– Здравствуйте, – сказал Джон гостю и снова погрузился в тишину. Доктор Чудо оглядел дом, а затем перевел взгляд на кукурузное поле, где стояло пугало и виднелись тощие побеги.

– Билли, – тихо спросил он. – Тебя кто-нибудь называл Уильямом? – Нет, сэр.

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать. В ноябре будет восемнадцать.

– Ну да. Восемнадцать обычно следует за семнадцатью. Затем будет двадцать, и тридцать; и очень скоро тебе будет пятьдесят восемь. – Он осторожно положил пиджак на пол террасы и снял шляпу. По его лысине текли капли пота, а с двух ее сторон как два рога торчали пряди седых волос.

– Билли, – спросил Чудо, – ты когда-нибудь был на карнавале?

– Нет, сэр.

– Никогда?? – недоверчиво спросил Чудо. – Да-а, когда я был в твоем возрасте, я чувствовал запах печеных яблок и воздушной кукурузы за два дня до того, как карнавал входил в город! А ты никогда не был? Ну, тогда ты потерял одну из лучших вещей, которую предлагает жизнь: фантазию.

Рамона вышла из дома со стаканом воды. Он одним глотком осушил половину.

– А теперь, что мы можем для вас сделать? – спросила Рамона. – Хороший у вас домик, – произнес Чудо. Он допил воду, делая вид, что он не обращает внимания на суровый взгляд Рамоны. Затем он тихонько проговорил: – Я искал этот дом с начала июня. Я не знал, существует ли он на самом деле. Но вот он, и вот вы двое. Я исколесил большую часть северной Алабамы в поисках вас.

– Зачем? – спросила Рамона.

– По роду своих занятий, – объяснил мужчина, – я много путешествую. Я встречаюсь со многими людьми и слышу огромное количество разных историй. Многие из них неправда или в лучшем случае полуправда, вроде рассказа о гигантском мальчике-призраке, живущем в лесу около Моундвилла. Или о повстанце, дух которого гуляет по его разрушенным плантациям и стреляет в охотников, проходящих поблизости. Или о черной собаке, бегающей по дороге между Коллинзвиллом и Сэнд-Роком. Кто знает, может быть в них есть зерно правды? Сучковатый дуб в лунном свете вполне можно принять за гигантского мальчика. Старый дом трещит и стонет, а кому-то слышатся в этом шаги призрака. Дикая собака шарахается от света фар. Кто знает? – Он пожал плечами и ладонью пригладил свои непослушные волосы. – Но…

Когда слышишь разговор о ныне здравствующих людях, то это, ну, немного другое. Один старик в Монтгомери сказал мне, что то, что я делаю прекрасно, но я слышал ли я о индианке с севера Алабамы, которая успокаивает мертвых?

Рамона застыла.

– Поначалу я не обратил внимания на этот рассказ. Однако моя профессия сталкивает меня с людьми, которые интересуются миром духов, и в течение четырех месяцев я смог с их помощью перевернуть сотню маленьких городков. Вскоре я услышал этот рассказ снова, и на этот раз я услышал фамилию «Крикмор». В следующем городе я начал задавать тот же самый вопрос. Прошло немного времени прежде, чем я услышал и о мальчике. Теперь я уже хотел знать, полуправда ли вы или же существуете на самом деле. Я начал поиски, везде задавая одни и те же вопросы. – Он снова улыбнулся, и вокруг его глаз образовались морщинки. – Минуло несколько дней, и от одного мужчины, проживающего в Чипене, я услышал про Готорн. В Чипене, похоже, произошел случай, связанный с грузовиком и большим дубом…

– Да, – кивнула Рамона.

– А. Тогда, похоже, мои поиски завершены. – Он перевел взгляд на Билли. – Рассказы про вас, молодой человек, тоже правда? Вы можете видеть мертвых и говорить с ними?

Вопрос застал Билли врасплох. Он взглянул на мать; та кивнула, и он утвердительно качнул головой.

– Да, сэр, могу.

– Тогда правда ли, что вы изгнали демона из дома, в котором произошло убийство? Что вы обладаете силой, побеждающей саму Смерть? Что вы призывали Сатану на лесопилке?

– Нет. Это все вымыслы.

– Это обычное дело для передаваемых из уст в уста рассказов. Песчинка истины обрастает глянцем, как жемчужина в раковине. Но в этих рассказах имеется эта самая песчинка?

– Кое-что имеется, я думаю.

– Не надо хмуриться, – сказал Чудо. – Люди боятся вас, но при этом и уважают. Как я говорил, я исполнитель. У меня свое собственное шоу, я путешествую вместе с карнавалами…

– Что за шоу?

– Я рад, что вы задали этот вопрос. Это наследство богатых варьете Англии. На самом деле я учился у старого мага, который выступал в аналогичном шоу в расцвете своих лет в Лондоне до Второй Мировой войны.

– Мистер, – прервала его Рамона, – ваш язык совершает больше поворотов, чем змея в мокрой воде.

– То, что я представляю, миссис Крикмор, – улыбнулся Чудо, – называется «Призрак-Шоу».

В голове у Рамоны прозвенел тревожный звонок.

– До свидания, мистер Доктор Чудо, – сказала она. – Я не думаю, что мы интересуемся…

Но тут вмешался Билли:

– А что такое «Призрак-Шоу»?

Любопытство, звучащее в его голосе, заставило его мать заколебаться. Она подумала о вызывающих духов проходимцах, о фальшивых предсказателях будущего, о сеансах в темных комнатах с танцующими на проволочках скелетами и «предсказанием», произносимым загробным голосом через искажающие голос трубы; все эти гадкие трюки видела мать Рамоны и велела их остерегаться.

– Хорошо, я расскажу вам. Только вот, если вы не против, я хотел бы сесть под этим дубом и дать отдых своим ногам.

Билли пошел за ним, и Рамона спустилась с террасы, когда Чудо расположился под сенью дерева. Он взглянул на Билли, и из его глаз посыпались искры доброго юмора.

– «Призрак-Шоу», – благоговейно произнес он. – Представь себе, Билли, театр в одном из самых больших городов в мире – Нью-Йорке, Лондоне или Париже. На сцене человек – я или даже ты – в черном смокинге. Он просит добровольцев из аудитории. Они крепко привязывают его к стулу. Затем его оборачивают черной материей и привязывают ее концы к ножкам стула. Затем его относят в большой черный шкаф. Двери шкафа запираются, и как только добровольцы занимают места в зале, свет в театре гаснет. Аудитория ждет минуту, затем другую. Зрители начинают нервно ерзать на своих местах. – Глаза Доктора Чудо перескакивал с Билли на Рамону и обратно.

– А затем…

Приглушенный свист ветра. Зрители чувствуют его дуновение на своих лицах; кажется, что он дует отовсюду и одновременно ниоткуда. Раздался запах увядающих цветов, а затем…

Отдаленный звук кладбищенского колокола, отбивающего полночь. Над зрителями загорается россыпь ярких огней, которые постепенно принимают очертания человеческих лиц, висящих в воздухе: прибыли духи-проводники. Музыка: аккорды труб и удары барабанов. Затем… БАМ! – В порыве он хлопнул в ладоши испугав обоих своих слушателей. – Клубы огня и дыма посредине сцены! БУМ! Еще раз на левом краю сцены. БУМ! На левом краю тоже! Воздух наполнился дымом и запахом серы, и публика понимает, что она отправилась в рискованное путешествие во владения самой Смерти! Завывающая темная фигура стрелой промчалась по сцене, высоко подпрыгнула и взлетела к потолку; в воздухе затанцевали странные голубые и пурпурные огоньки; театр наполнили стоны и звон цепей. В центре сцены появилась группа скелетов, сцепившихся руками и стучащих костлявыми ногами, под аккомпанемент диссонирующей музыки призрачного оркестра. В воздухе появляются завернутые в простыни духи, выкрикивающие имена некоторых присутствующих в зале и предвещая события, которые могут быть известны только всевидящим мертвым! И когда публика доведена до пика возбуждения и удивления, появляется сама Костлявая в вихре красных искр! Сжимая косу, она движется по сцене, пуская из ладоней огненные шары. Она глядит на аудиторию и произносит ужасным могильным голосом: «Скажите своим друзьям, чтобы они посетили „Призрак-Шоу“ Доктора Чудо…