Белое пламя - Анна Тьма

Маг усмехнулся и схватился за протянутую руку.

А поздним вечером друзья сидели у камина в командорской избушке, пили вино. Альтис без лишних подробностей рассказывал о том, что ему пришлось пережить, о смутной памяти, о том, что он даже не может вспомнить свой истинный облик. И, верно, предстоит еще немало пройти, докапываясь до истинной памяти.

– А знаешь, Ал, – вздохнул эльф, – иногда… только не смейся… Я ведь знаю, что я не эльф, пусть даже помню себя с момента рождения. Иногда мне кажется, что я – бог.

Альтис резко повернулся, зрачки в синих глазах расширились. Он вдруг вспомнил…

– …Послушай, Ал… Послушай, малыш! Я помню больше, чем ты… Но скоро не смогу… Ты потерял память… Я тоже… но помню… Мы должны найти бога! – отчетливо сказал умирающий сотник. – Мы должны были найти бога! Ведь мы пришли сюда за ним…

– А я ведь искал тебя, – сказал Альтис, глядя в изумрудные глаза эльфа. – Мы, трое, пришли в этот мир за тобой…

– А зачем? – мелькнула мрачная зеленая искра. «Зачем? Убить?»

– Мы должны были… я… я не помню… Но помню, что мы искали брата.

Эльф тяжело вздохнул:

– Я тоже не помню. Сплошной туман в голове. Ты хотя бы имя свое знаешь. А у меня и этой малости нету.

Это сон, только сон,

в жадном крике ворон —

ненасытная жажда расправы!

Кто успел, кто постиг

откровения миг,

тот бесспорно достоин отравы!

Дайте убийце вдоволь напиться

Горечи искренних слез…

Тэм. Грань отточенной стали

До праздника оставался один день, и командоры снова сбежали в Исгард. Там, посетив банк, они накупили множество подарков. Две увесистые сумки – одна от Альтиса, другая от Арэна – для одной только Яночки. Лошадь эльфа не выдержала веса седельных сумок, и часть пришлось сгрузить на неутомимого Калигула.

«Серая тропа» в этот раз не причинила волшебнику даже намека на боль. Ничто узнало Альтиса, а высшему оно не могло даже пожелать вреда, лишь трепетно, с обожанием касаться и оберегать.

Друзья сначала хотели спрятать подарки в лагере, потом решили, что до него в нужный момент не добраться. Прятать надо было недалеко от дома. В итоге эльф и маг долго пробирались по заснеженному лесу, чтобы обойти дом со стороны поля и спрятать все под крыльцом сарая. Когда, ближе к полночи, они выполнили задуманное, Ален уже с полчаса ругался сквозь зубы. Он сильно замерз и хотел только одного – горячего питья и еды.

– Опять голодный? – Эльф весело улыбнулся, закидывая тайник последним комом снега. – Ты вообще бываешь не голодный?

– Бываю, – недовольно ответил маг. – Когда тепло.

– Грань и Когорта, Ал, хватит трястись! Что с тобой?

Эльф тоже порядком мерз, ледяной ветер задувал снег за шиворот и в неплотно притянутые рукава, но, глядя на то, с каким трудом движется маг, как побелело его лицо, почти превратившись в маску, понимал, насколько тому приходится тяжело.

– У меня волокна металла в мышцах и костях. – Пламенный пожал плечами. Говорил он с трудом, замерзшие губы едва двигались. – Поэтому я мерзну и паршиво плаваю.

– Пойдем в дом, даже я уже замерз. – Эльф поднялся с колен, отряхивая штаны от обильно налипшего снега.

Ален провел ладонью по беспорядочно накиданной снежной куче, и снег выровнялся, ложась нетронутой целиной.

Домой они влетели бегом, дрожа от холода. Едва отряхнувшись и бросив плащи в сенях, прошли в дом и сразу же были приперты к стенке Кариной.

– Где вас носило в такую метель?! – шепотом, но от этого не менее грозно поинтересовалась она. – Хоть бы предупредили, что уходите!

– Ты еще спала, когда мы ушли, – так же шепотом ответил Ален. – Мам, дай мне сначала чего-нибудь горячего, а потом ругай, ладно?

Карина коснулась лба сына и отдернула руку. Не поверив, коснулась его щеки, шеи и руки.

– Да ты ледяной весь! – ужаснулась она и с той же заботой прикоснулась к Арэну. – Тоже замерзший, но не настолько… Быстро к камину, оба, сейчас горячего принесу!

Ален быстрым шагом прошел к камину и сунул руки в огонь. Пламя втянулось в раскрытые ладони, после чего он разжег его снова.

– Согрелся? – Пока маг возился с камином, эльф подтащил два кресла.

– Чуток. – Ален с удовольствием уселся в кресло и вытянул к огню ноги. – Этого пламени, при всем желании, не хватит, чтобы согреться.

– Тогда попробуй вот этим. – Карина протянула сыну большую горячую кружку. Вторую такую же подала эльфу.

Арэн вскочил, уступая женщине место, но она отмахнулась, сев на стул.

– С каких это пор ты готовишь грог, мама? – удивился Ален, попробовав напиток.

– С тех пор, как целый день жду двух путешественников, неизвестно где гуляющих в такую погоду, когда даже собаку из дому не выгонишь. Где вас носило в такую метель?

– Да не было никакой метели! – сказал маг. – Может, здесь и была, но в Ис… – Он осекся. – Там, где мы были, ее не было, – вывернулся он.

В карих глазах матери заиграли искорки смеха.

– А поближе северо-восточного порта вы ничего найти не смогли? – улыбнулась Карина.

– А поближе было неинтересно. – Эльф хитро прищурился. – Да и не получилось бы, в округе замело все.

Карина еще некоторое время переводила взгляд с Алена на Арэна и обратно, потом вздохнула:

– Ладно, все равно узнаю. Я – спать, и вы не задерживайтесь, устали ведь оба… Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – в один голос ответили маг и эльф.

Карина ушла, и друзья, допив грог, тихо выскользнули из дома. Забрав припрятанные в конюшне, под охраной къяра, увесистые рюкзаки, они направились в корчму, где уже ждал Росомаха.

Пришедшие вечером на праздник в корчму не поверили своим глазам, увидев красоту, которую сотворили эльф, маг, Росомаха и хозяин корчмы. Стены сияли золотом, серебром, пурпуром и зеленью. Украшения, разноцветные шары и большие резные снежинки висели, светясь, прямо в воздухе. Магия Алена покрыла столовые приборы позолотой и серебром, все было таким волшебным, что пришедшие не верили своим глазам. Карина была в таком восторге, что Ален не стал говорить ей еще и о подарках, ожидающих дома.

Дети носились вокруг горы разноцветных безделушек и разбирали подарки, взрослые и молодежь вовсю праздновали.

Когда закончилось застолье и большинство пришедших, забрав детей, разбрелись по домам, остались не обремененные семьями, в основном молодежь. Они танцевали, пили легкое золотистое вино и развлекались.